Зеленые цепочки - Герман Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, друзья! Не найдется ли закурить? – спросил мужчина простуженным голосом.
– Найдется, – ответил однорукий. – Закуривай…
– Вот спасибо-то! Даже папиросочка…
Чиркнула спичка, и Мишка успел разглядеть красноармейца с простодушным курносым лицом.
– Целый день не курил… Хорошо!
– Возьми несколько штук, – сказал однорукий.
– Вот спасибо-то, браток! Ну, теперь я живу! В походе, знаешь, табак – первое дело.
Яркие вспышки, словно зарницы, осветили горизонт. Все трое обернулись.
– Смотри, что делает, дьявол… Каждую ночь бомбит. Город разрушает, – сказал красноармеец.
– Да. Это где-то на Петроградской стороне бросил… – вздохнул однорукий. – Наверно, к штурму готовится.
– Ну, насчет штурма, пожалуй, кишка тонка. Не выйдет у него со штурмом! – уверенно возразил красноармеец.
– Думаешь?
– Будь покоен! Не пустим немца в город!
– Драться-то некому.
– Почему некому? В Ленинграде народу много. Миллионы. Такая сила народу!
– Техника-то у него очень сильная, – сокрушенно сказал однорукий. – Пулковские высоты*, говорят, захватил.
– Насчет Пулковских высот не знаю… не слыхал.
– Вы тоже на фронт идете?
– Конечно. Дойдет и до нас черед, а когда – неизвестно. Стоим вот, ждем. Мы, значит, в резерве считаемся, – ответил красноармеец.
– Вот как! У нас резервы есть? Ну, тогда еще ничего…
– А то как же! У нас и танки есть, и артиллерия, все как полагается. Будь уверен! Вон сколько войска стоит!
– И давно вы тут стоите?
– Вторые сутки. Формировались-то мы за Парголовом*. Там и обучение проходили, а сейчас сюда подвели. Поближе.
– И долго вы тут простоите?
– А кто его знает! Наверно, постоим с неделю.
– Разведчики немецкие не видят? Как бы вас не разбомбили раньше времени.
– Мы замаскировались. Видишь вон – ни одного огонька, ничего не заметно.
– А днем?
– И днем спрятаны подходяще.
– По карте могут бомбить, – насмешливо сказал однорукий.
Слушая разговор, Мишка дрожал от обиды и возмущения. Он прямо задыхался от злобы на этого болтуна.
– Как вас одели? Не мерзнете? Теплое дали? – спросил шофер.
– Одели-то? – переспросил красноармеец. – Это военная тайна, браток. Не велено говорить. Насчет снабжения, и все такое, строго запретили. Чтоб, значит, языком не трепать понапрасну.
– Это верно, – согласился все с той же иронической ноткой в голосе однорукий. – Ты держи язык за зубами. Ну как, охладился мотор? – спросил он шофера.
Тот с недоумением повернул к нему голову, но сразу сообразил, что это сказано нарочно, и, еле удерживая смех, потрогал рукой железное крыло и серьезно сказал:
– Охладился… Теперь можно ехать.
– Ну, счастливо, браток! – крикнул однорукий, залезая в кабинку.
– Добрый путь! Спасибо вам!
Машина тронулась. Одинокая фигура красноармейца еще долго маячила на фоне начавшегося где-то пожара.
Снова ветер начал забираться под одежду. Стало невыносимо холодно, гораздо хуже, чем в начале езды.
Скоро машина свернула в сторону и поехала тише. В одном месте она остановилась. Из кабинки вылез однорукий.
– Постарайся не опоздать, – сказал он и захлопнул дверцу.
– Не опоздаю, – ответил шофер.
Машина поехала дальше. Только когда она проехала сотню метров, Мишка сообразил, что ему нужно было бы тоже вылезти и следить за шпионом, но теперь уже было поздно.
Они ехали по переулкам, и, видимо, дорога была хорошо известна водителю. Поворачивал он круто и смело, иногда, на короткое время, зажигая фару. Наконец он повернул в последний раз, остановился и дал два гудка. Мишка высунул голову и разглядел деревянные ворота. За воротами раздался собачий лай, загремела железная скоба, и ворота открылись. И снова Мишка не успел сообразить, что, не теряя ни минуты, ему нужно выскочить из машины. Но они уже въехали во двор, и ворота за ними сразу закрылись.
Мотор заглох.
– Что так долго, Сеня? – послышался женский голос.
– Дела задержали, – ответил шофер. – Привез тебе керосину.
Мишка замер. Сейчас они начнут выгружать керосин и обнаружат его.
– Ладно. Потом снимем. Устал, наверно, и есть хочешь, – остановила его женщина.
– Устал малость. Тише ты, Грумик! – прикрикнул он на собаку, которая повизгивала от радости и прыгала вокруг хозяина.
– А новостей привез? – спросила женщина.
– Какие новости! Под Пулковом сильные бои. Говорят, такая мясорубка…
– В городе драться станут. Читал воззвания-то?
– А что воззвания – бумага! Сами сдадут. Теперь уж – ау!.. Со всех сторон окружили. – Говоря это, шофер поднял сиденье и возился в кабине. – Держи-ка, Катя. Это на чердак, – шепотом продолжал он, передавая жене чемоданчик. – Не урони случайно.
– Опять… – со страхом сказала женщина.
– Ну поставь в сени, я подниму сам.
– Боюсь я, Сеня.
– Волков бояться – в лес не ходить. Ничего, ничего. Сам по себе не взорвется. Пошли.
Когда шаги удалились и хлопнула дверь, Мишка облегченно вздохнул. В ответ на этот вздох послышалось грозное ворчанье собаки.
14. ЗАЖИВО ПОХОРОНЕННЫЙ
В то время, когда Мишка забрался на грузовик и помчался в неизвестном направлении, его команда, по обыкновению, собралась в своем штабе. Прождав с полчаса своего командира, ребята разошлись на посты. Вася со Степой направились по Большому проспекту. Дойдя до Бармалеевой улицы, Васька посоветовал приятелю свернуть налево, а сам отправился дальше, к площади Льва Толстого. Условились встретиться часа через два у Дома культуры промкооперации*.
Не успел Степка сделать и ста шагов, как захлопали зенитки и завыла сирена. Мальчик прибавил ходу и остановился под аркой первого попавшегося дома.
Куда идти? Степка припомнил, что за высоким, недавно построенным домом есть большой пустырь, где лежат груды не убранного еще мусора и где легко прятаться. Туда он и направился, стараясь двигаться ближе к стенам домов.
Над головой творилось что-то невообразимое. Воздух звенел от летевших в небо снарядов, от гула самолетов, от разрывов и стрельбы.
В такие минуты Степка чувствовал себя хорошо только на крыше, когда город лежал внизу и кругом все было видно. Здесь же, между домами, которые обступали со всех сторон, могли рухнуть и раздавить, он чувствовал себя плохо. Страх закрадывался в душу мальчика.
Ярко-желтая ракета взлетела в небо и повисла фонариком на невидимом парашюте. Степка услышал треск ракетницы и заметил, откуда была пущена ракета. Страха как не бывало! Все мышцы мгновенно натянулись, как на старте перед командой «вперед». Мальчик сорвался с места и побежал. Перед ним был длинный забор какого-то склада… Где-то здесь скрывался враг.
Фонарик в небе погас. Степка остановился как вкопанный и моментально шарахнулся к забору, когда увидел, что из калитки вышла темная фигура в длинном пальто.
Фигура постояла с минуту на месте и, не видя пешеходов, подняла руку. В руке мелькнул язык пламени, вверх взлетела белая полоска – выстрел, и новый фонарик ярко загорелся в небе.
Теперь Степка разглядел женщину, которая быстро уходила и поминутно оглядывалась. Он выждал, когда она скрылась за углом забора, и что есть духу бросился за ней. Осторожно он заглянул за угол. Женщина была сравнительно недалеко и шла уже спокойным шагом в тени домов.
«Только бы не потерять ее из виду!» – подумал мальчик и быстро пошел следом, постепенно нагоняя женщину.
Свет ракеты освещал дома на другой стороне улицы. Зенитки оглушительно били где-то совсем близко. Звонко щелкали осколки по крышам, но Степка ничего не слышал и не видел, кроме идущей впереди ракетчицы. Они все дальше и дальше уходили из опасной зоны.
Неожиданно из подворотни вынырнул милиционер и поднял руку.
– Вы чего гуляете? Предъявите пропуск! – сердито остановил он приближавшуюся женщину.
– Я тут живу… близко.
Степка видел, как она торопливо вышла на мостовую и направилась на освещенную сторону улицы.
– Давайте в подвал! Живо! Кому я говорю! Слышите, гражданка? – крикнул милиционер и зашагал наперерез.
Женщина повернула и, постукивая каблуками, побежала назад.
Ракета потухла, и все погрузилось в темноту. На всякий случай Степка нащупал в кармане электрический фонарик, полученный от Буракова после поимки первого ракетчика. Женщина поравнялась с ним и свернула в переулок. Мальчик побежал следом. Милиционер не стал преследовать нарушительницу и вернулся на свой пост.
В переулке у первого же дома ракетчицу снова задержали две девушки из группы самозащиты.
– Гражданка, идите во двор! Там бомбоубежище, – строго сказала одна из них.
– Пустите меня. Я тороплюсь. Пустите…
– Никаких «пустите»!.. Вам говорят…
Девушка крепко схватила ракетчицу за рукав пальто и насильно потянула под ворота. Женщина отбивалась.
– Оставьте! Это безобразие! Как вы смеете!.. – закричала она на всю улицу.
