Вместо рая - Александра Смирнова

Лион немного успокоился, и рассказал все по порядку. По мере его рассказа, когда он приближался к концу, почти все прибывали неком ступоре, застыв от страха, или шока, или удивления… Только трое оставались непоколебимы — Доминга, небрежно улыбаясь, облизывая уголок рта; Силона, встряхивая свои волосы, и двигая из стороны в сторону левой ногой; и Вилоу — она неотрывно смотрела на Эла, пытаясь понять, что он чувствует. Это известие её напугало, да, но пока Доминга спокоен, она тоже будет спокойна. Волноваться нужно будет, если Эл начнет лазить по карманам — жажда деятельности у него просыпалась, когда он о чем-то сильно беспокоился или боялся. Поэтому на важные мероприятия он надевал одежду преимущественно без карманов.

Когора вскочила:

— Эл, что мы будем делать?! Нужно…

— Лион, — тихим, бархатным голосом заговорил ангел, улыбаясь еще шире, но одними губами, и опять облизав уголок рта. — А ты видел, куда увели Маблона?

Силона тихо всхлипнула, но тут же собралась. Это временно проявление сказало окружающим больше, чем надо было.

— Да-а, во дворце, в залы, которые опоясаны силовыми линиями, туда сложно пробраться, еще сложнее выйти…

— Не в казематы? — еще раз уточнил Доминга.

— Нет.

Он тихонько хохотнул, на него с недоумением посмотрели все. Филон тихо спросил:

— Доминга, ты не удивлен? Разве это не угрожает нам? Ведь твой дневник разом всех подведет под Закон. Неразумно было оставлять его там…

Ним, сложив руки определенным образом, начал молиться. Цинна во все глаза смотрела на спокойного Эла, и не понимала, почему он молчит.

— Я немного расстроен, что вы так испугались, — сказал он наконец. — Я ведь не такой глупый, чтобы позволить им забрать мои… летописи?

Вилоу протяжно, облегченно выдохнула. Она задержала дыхание более чем на две с половиной минуты.

— Нет, не беспокойтесь, и ты Силона, спрячь слезы — ничего не будет с твоим отцом.

— Но как же? — сказала Мила, — Триада может объявить, что династия прервалась, а тогда по Закону, Гимальдин должен будет принять титул и…

— Тсс, тише, зачем кричать? Вы поймите — если он такое сделает, он сам полетит под Закон. Он ни в чем не уличил Маблона, а к тому же, если он попытается его прижать Силоной (она больше не житель Города, замете), то это даст Наместнику хорошее оправдание: заповедь *9, строка…

— Восьмая, — расслабляясь, закончила за него Вилоу.

— Да, правильно! — Доминга удовлетворенно прикрыл глаза.

— Ты его зажал! — воскликнул Митеной. Хитрая улыбка Доминги была для него поощрением. — Ей-богу, надо же было так расставить шаги! Он может запугивать Маблона, но реально ничего ему не сделает! Он может пытаться остановить Рено, но никак — по традиции, им введенной, раненый может отказаться от всех обязательств перед командиром! Он может…

— Он будет вертеться, как уж на сковороде, — тихо прошептал Ромон, и похожая улыбочка озарила его лицо. — Тебе бы в шахматы играть, Эл.

— Почему? — спросил Ним.

— Потому что он настолько четко просчитывает ходы, что кажется, он может видеть будущее, — с восхищением прошептала Вилоу.

— Я не умею играть в шахматы… — вновь дотрагиваясь языком до губ, ответил Эл.

Но вот все разошлись, обсудив предстоящую неделю, а Эл только один раз двинулся в кресле, и то случайно, чисто из физиологии — зачесалось бедро. Вилоу приводила комнату в порядок — после вторжения Лиона, после чаепития, где Сила показывал свои игрушки, и опять что-то взорвалось…

— Доминга…

— Ммм?

— Эл, ты… волнуешься?

— Нет.

— Ты врешь, — убежденно сказала она. Сомнений у нее не осталось

Ответом ей послужил тяжкий вздох, скрип кресла. Эл поднялся, потянулся, разминая затекшее тело, а лицо его было печально.

— Вилоу, и как ты так проницательна бываешь? — прищурившись, спросил он. Девушка обернулась.

— Ты вздрогнул, когда влетел Лион. И смотрел во время рассказа в него, а не перед собой. И у тебя сегодня нет карманов, Эл. И ты редко отвечаешь на оклик "Ммм?", только когда напряженно о чем-то думаешь.

— О, да, Вилоу, а еще, я так редко ошибаюсь, что правильно сделал ставку на тебя, как на лидера. Ты права, я волнуюсь. Мне кажется странным, что все так легко дают себя поймать: Рено, Серин, другие, Гимальдин… Как-то это неправильно, хотя и на руку. Потом все это отыграется, вот увидишь, я на чем-нибудь оступлюсь. Везение кончиться разом, фортуна покажет мне свой пышный зад. Я, конечно, знаю, что нужно, не теряясь, ухватиться за него, потому как женщина она славная, но… Меня это беспокоит. Закон подлости еще никто не отменял, и то, что теперь Представитель шагу в сторону не ступит, ничего не меняет. Когда ведешь такую игру…

— Может, мы слишком далеко зашли?

Доминга так сильно удивился, что невольно воскликнул, вскинув брови:

— Что ты имеешь в виду?

— Я равняюсь на тебя, да, и искренне верю в наше дело, но… я боюсь того, что ты намерен запустить. Революция, Эл. Это ведь поставит все с ног на голову, все будет меняться, от самой верхушки, до основания. Не слишком ли много мы на себя взяли? Какое право мы имеем решать, что правильно, а что нет? Ведь ты не сможешь с уверенностью сказать, лучше ли будет от того, что Город откроют?

— Вилоу… — Доминга, поражены до глубины души, опустился, не глядя, в кресло. — Ты… почему тебе вдруг в голову пришла такая мысль?

Она не ответила. Да, её часто именно эта мысль беспокоила. Не заигрались ли они? Одно дело, создать движение, играя, противиться неугодным правилам, будто дисциплине в школе, тогда жертв не было. Но другое, когда ты осознаешь, что от этого измениться не только твоя жизнь, которой ты полноправный хозяин; ты будешь отвечать за будущее целой цивилизации, если не нескольких. Это пугало Вилоу, приводило в трепет, ужасало. К этому она не была готова.

Словно понимая её мысли, Эл, потихоньку отходя от потрясения, немного дрожащим голосом сказал:

— Я понимаю, честно, я сам часто давно задавался таким вопросом, пока Легор это не заметил. Мне тоже казалось ужасным принять такую большую ответственность, я чуть не струсил тогда, Вилоу. Представь, я, один из самых ответственных созданий, побоялся будущего. Знаешь, что мне ответили?

— Что?

— Не ты, так другой. Потому что есть вещи, которые не поменяешь, как время, например. Они случаются, рано или поздно. Оступлюсь я, появиться другой ангел и доведет-таки дело до логического конца. Ты не сможешь — тебя заменят Когора, или Филон. Наступит Судный день — и все начнется по новой. Вилли, порой удобно считать, что будущее мы творим своими руками, на самом деле оно, время, просто ждет, когда кто-то это сделает, а вопрос о то, что, не стоит. Назови это судьбой, если хочешь. Говорят, бессмысленно жалеть о том, что могло бы быть…