Галактики, как песчинки - Олег Авраменко

В столовой, куда мы зашли перекусить перед отдыхом, находилось только двое человек – Рашель и Клод Бриссо. Они сидели за столиком, сервированным на четыре персоны; вид у моей дочери был немного заспанный, очевидно, она только проснулась, а её дядя и мой бывший шурин выглядел мрачнее тучи.

Завидев нас, Рашель махнула рукой:

– Идите к нам. Мелисса уже приготовила вам обед.

Мы подошли, поздоровались и устроились на свободных стульях.

– А где сама Мелисса? – поинтересовалась Анн-Мари.

– Понесла завтрак для лейтенанта Сигурдсона. Вы с ней, наверное, разминулись.

– Да, – сказал я, приступая к еде. – Мы спустились по трапу, а она, конечно, воспользовалась лифтом.

За это время Клод Бриссо не проронил ни слова, лишь когда мы обменивались приветствиями, вяло кивнул нам в ответ. Внимательнее присмотревшись к нему, я обнаружил, что он не только мрачен, но ещё и пьян. Причём пьян капитально. А под глазами у него явственно виднелись круги – от усталости и переживаний.

– Сэр, – сказал я. – Вам надо пойти поспать.

– Я пытался заснуть, – ответил он угрюмо. – Не получилось.

– Так приняли бы снотворное.

– Принимал. Не помогло.

– А потом напился, – укоризненно отозвалась Рашель. – Когда я зашла к нему в каюту, он сидел на койке и пил. Прямо из бутылки. Раньше я никогда не видела его таким пьяным.

– Раньше никогда… – Бриссо поперхнулся и закашлялся. – Никогда не случалось такого… такой катастрофы. Вы даже не представляете, что произошло.

– Не представляем, – согласилась Анн-Мари. – И, думаю, нам не положено об этом знать.

Он небрежно отмахнулся:

– Положено, не положено… Поздно запирать ангар, когда корабли уже угнаны. Альвы завладели этим… джинном в бутылке. И выпустили его на волю… Придурки мохнатые! Они, небось, сами не понимают, с чем связались, какими силами играют.

Адмирал умолк и невидящим взглядом уставился на аппетитный бекон в своей тарелке, к которому он даже не притронулся.

– Дядя мне сказал, что это оружие называется странглет, – произнесла Рашель.

– Не оружие, а явление, – поправил её Клод Бриссо. – Кварковая материя. Вещество, состоящее из кварков.

– Любое вещество состоит из кварков, – заметил я. – Они образуют протоны и нейтроны.

– В странглете нет ни протонов, ни нейтронов, он напрямую состоит из кварков. Это качественно иное фазовое состояние материи, во много раз плотнее ядерного вещества.

– Как же так? – удивилась Рашель. – Ведь в школе нас учили, что кварки не могут стабильно существовать в свободном, несвязанном виде.

– Мало ли чему вас учили в школе, – пожал плечами Бриссо. Несмотря на сильное опьянение, говорил он внятно, не путаясь в словах и не заплетаясь языком. – Хотя нет, всё верно. Вас правильно учили. В странглете кварки тоже связаны – но каким-то особым, странным образом. Именно странным, потому что ведущую роль в образовании и существовании этой формы материи играют так называемые «странные кварки». Хотя они почти отсутствуют в обычной материи, физикам они известны давным-давно, их открыли, кажется, еще в XX веке…

– Ага, знаю, – вставила Рашель. – Существуют кварки странные, очарованные, истинные, красивые…

– Вот-вот, верно. Похоже, тогда была мода на романтическую терминологию… Так вот, из-за тех странных кварков, возникло и название «странглет». Самым главным и самым опасным его свойством является то, что он способен расти за счёт поглощения протонов, нейтронов и других… э-э, как их там… адронов. Странглет вроде как расщепляет их и превращает в ту же кварковую материю. В физических тонкостях этого процесса я не разбираюсь, конечно. Я военный, а не учёный.

– Ого! – произнесла Рашель, глядя на дядю широко распахнутыми глазами. – Понятно…

– Что понятно? – спросил я.

Адмирал ухмыльнулся и похлопал племянницу по плечу.

– Умная девочка! Сразу всё сообразила. – Затем серьёзно взглянул на нас. – Вот представьте себе ракету. Внешне самую обычную ракету, только в её боеголовке находится не термоядерный или позитронный заряд, а небольшой ускоритель, при работе которого образуется странглет. Крохотный такой странглетик, массой в миллиардные доли грамма. Ракету запускают в звезду. В фотосфере она сгорает, а странглет продолжает лететь, захватывая по пути встречные ядра и всё увеличиваясь, увеличиваясь. К центру звезды долетает большущий такой странглетище, который там и остаётся, не в силах преодолеть гравитацию. Он быстро растёт… очень быстро… невероятно быстро. Через несколько часов всё ядро звезды превращается в странглет, происходит коллапс, взрыв и сброс внешней оболочки.

– Сверхновая!.. – потрясённо прошептал я.

– Да, капитан. Именно это случилось с солнцем Джейханны. Оно стало Сверхновой.

– Кошмарное оружие, – произнесла ошеломлённая Анн-Мари.

– Ещё более кошмарное, чем вы себе думаете. Такое кошмарное, что мы – вернее, наши предки – не решились его применить даже для того, чтобы избежать поражения в войне с чужаками.

– Что? – изумился я. – Оно существовало уже тогда?

Клод Бриссо утвердительно кивнул:

– Странглетный запал был разработан ещё до появления технологии управления каналами, глюонной бомбы… и многого другого. В то время ещё много человеческих планет боролись с Иными, лишь недавно была захвачена Земля, и для прекращения войны было достаточно применить это оружие один-единственный раз… или два раза, не больше. Уничтожить для устрашения чужаков одну-две их системы – и они, полностью деморализованные, запросили бы пощады.

Адмирал встал из-за стола, подошёл к встроенному в стену автоматическому бару и заказал бутылку коньяка. Вернувшись на своё место, он налил себе рюмку и выпил её одним духом, напрочь проигнорировав возмущённые протесты Рашели.

– Но тут обнаружилось одно неприятное обстоятельство, – продолжил затем он. – При взрыве такая Сверхновая, наряду с солнечным веществом, выбрасывает в окружающее пространство микроскопические частички странглета. Они летят со скоростью несколько тысяч километров в секунду, поэтому до ближайших звёзд могут добраться лишь через десятки лет. Кварковая материя не является абсолютно стабильной, она постепенно распадается, и за время такого длительного полёта все странглетные осколки испарились бы в межзвёздном пространстве. Казалось, нужно только выбрать цель для удара в достаточно разреженной области Галактики, чтобы наверняка избежать взрывов соседних звёзд, но… – Бриссо покачал головой. – Наши учёные вовремя установили, что странглеты обладают ещё одним скверным свойством: они способны открывать каналы первого рода и совершать через них переход. Они действуют как маломощные гиперпространственные резонаторы. Почему – я так и не врубился. Здесь каким-то образом замешано слабое взаимодействие. А плотность странглетных частиц достаточно велика, чтобы через каждый из каналов прошло по меньшей мере несколько сотен миллионов из них. И вот уже через десяток часов эта зараза проникает во все соседние системы.

Адмирал налил себе ещё рюмку коньяка. На сей раз Рашель, ошарашенная услышанным, и не пыталась остановить его.

– Значит, – с трудом вымолвил я, – скоро будут новые взрывы?

– Совершенно верно. При выходе из канала микроскопические странглеты начинают падать на звезду. В зависимости от удалённости дром-зоны от центрального светила на это потребуется от нескольких месяцев до нескольких лет. – Клод Бриссо опрокинул рюмку и причмокнул. – А часть странглетов, сталкиваясь между собой, разлетаются по всей дром-зоне, некоторые из них попадают в другие каналы, и таким образом радиус инфицированной области становится ещё больше. Когда же начнут взрываться другие звёзды, общая плотность странглетных потоков резко увеличится, и скорость их распространения станет расти в геометрической прогрессии. Примерно через пару сотен лет всё Большое Магелланово Облако будет охвачено взрывами Сверхновых.

– А что будет с нами? – спросила Анн-Мари, нервно раскуривая сигарету; голос её заметно дрожал. – До нас странглеты не доберутся?

– Насчёт этого можете быть спокойны. Между Галактической Спиралью и Облаком отсутствуют непрерывные цепочки каналов первого рода, а каналы второго рода для странглетов непроницаемы. Теоретически это было доказано лишь лет шестьдесят назад. Раньше такой уверенности не было, поэтому в начале войны наше правительство не рискнуло применить странглетный запал в Магеллановых Облаках. К тому же не исключался риск искусственного занесения инфекции: прилипает, скажем, крохотный странглет к обшивке корабля, вместе с ним попадает в основную часть Галактики и запускает здесь цепную реакцию.

– Так это возможно?!

– К счастью, нет. Странглет «съест» корабль максимум за час-полтора. Соответственно, перестанет работать его генератор, а резонансное поле, излучаемое самим странглетом, слишком слабо для прохождения канала второго рода. Если у альвов хватило ума не проводить испытания в пределах Галактической Спирали, то нам пока ничего не угрожает.