Последнее предупреждение - Кирилл Казанцев

Но не это поразило Скопцова. Направленность мышления погибшего автора была практически идентична его собственной! Проще говоря, этот план был сделан так, как будто бы его писал сам Скопцов! Ни больше ни меньше! Даже слова в большинстве случаев использовались те же самые.

Ну, что же... Значит, будет проще, чем он думал вначале. Совесть Василия не мучила. Помалкивала. Ведь в итоге эта работа будет принадлежать не Скопцову и не неизвестному автору, а известному и всеми уважаемому народному избраннику. Он платит и, если исходить из личного опыта Василия, то тот, кто написал эти страницы, уже получил причитающиеся ему за проделанную работу деньги.

Отодвинув папку на край стола, Василий вернулся к диктофону. Негромкий щелчок утопленной кнопки пуска, и в комнате зазвучал немного хрипловатый, размеренный голос: "Я родился четырнадцатого января тысяча девятьсот сорок восьмого года, в семье служащего..."

За прослушиванием кассет Скопцов провел около шести часов, один только раз сделав короткий перерыв на кофе. По ходу повествования делал какие-то только ему одному понятные заметки на лежащих перед ним листах бумаги. Все чаще потирал голову и все больше мрачнел. После того, как закончилась четвертая кассета, не стал вставлять следующую, а, отложив в сторону диктофон, начал просматривать собственные записи. Кривился и морщился, словно съел что-то пакостное. Потом со злостью скомкал листы в здоровенной ладони и, широко размахнувшись, запустил бумажный ком в угол. У него ничего не получалось!

Он просто не видел человека. Были слова. Много слов, хороших и правильных. Как на партийном собрании. Были цифры статистических данных. Тоже очень много. Наверное, они должны были рассказать слушателю о тех немыслимых успехах, которых отдаленный северный район добился под руководством заказчика. Все это было прекрасно. Но за сонмом цифр и гладеньких, обтекаемых, безликих фраз терялся сам человек!

При всем богатстве собственной фантазии Скопцов не мог себе представить говорившего. Какой он? Худой или толстый? Высокий или низкорослый? Как он ходит, как ест и пьет. Да как он дышит, в конце концов! А без этого вряд ли что-то может получиться. Подразумевается не "что-то" вообще, а что-то более или менее приличное.

Гнать халтуру Василий не хотел. Это – работа. А работу надо делать хорошо, и только хорошо. Или же не делать вообще. Необходимо было лично встретиться с заказчиком. Скопцов опять взялся за телефон.

На этот раз "независимого юриста" удалось отыскать только по номеру сотового. Выслушав сумбурные объяснения Василия, тот коротко ответил:

– Не вопрос! Сегодня же созвонюсь с клиентом и определюсь, когда вам удобней будет к нему подъехать. Завтра, в первой половине дня, будьте дома – я перезвоню.

На следующий день и состоялся разговор о пользе и выгоде авиаперелетов.

Почти до обеда промотались по каким-то базам, на которых Миха получал самые разнообразные товары для далекого северного района. Разумеется, Вовка помогал ему при погрузке – как не угодить хорошему человеку, который везет его в новую, сытую и денежную жизнь!

На трассу встали только после двенадцати часов дня. Хорошо отрегулированный двигатель "КамАЗа" ровно гудел, колеса заглатывали километр за километром, приближая Вовку к новой, светлой и радостной жизни.

Хотелось поговорить, поделиться с кем-нибудь своей радостью. Но никого, кроме молчаливого водителя Михи, рядом с Зарубиным не было.

– Слышь, Миша, а этот прииск... Он далеко? – попробовал Вовка начать разговор.

– В тайге.

– А километров сколько?

– Увидишь... – водитель отвечал, не поворачивая головы.

– А как там платят?

– Деньгами. – Миха начал притормаживать, одновременно прижимая тяжелую машину к обочине.

– Что-то случилось? – поинтересовался Вовка.

– Ты жрать хочешь? – вопросом на вопрос ответил водитель.

– Да не мешало бы... – на самом деле желудок уже давно требовал что-нибудь в него бросить – с утра у Вовки во рту и макового зернышка не было.

– Вон и шашлычка... – кивнул головой водитель на стоящую у обочины пятнистую палатку. – В ней и перекусим.

Вовка с удовольствием вонзил зубы в сочное, душистое мясо. Определенно, его жизнь менялась к лучшему. И в первую очередь он всем этим обязан своему благодетелю, Димону Паленому. Нет, он никогда его не забудет! Всю жизнь будет благодарить!

– Может, "соточку" дернешь? – доброжелательно предложил Миха.

– А... – Зарубин почувствовал, как его рот наполняет тягучая слюна. – А ты?

– Ну, мне же еще ехать! – усмехнулся водитель. – А тебя – везут. Так что тяпни, не стесняйся! Там, на прииске, сухой закон!

– Ну, разве что немного... – неуклюже делая вид, что он раздумывает и сомневается, сказал Вовка.

Через полчаса "КамАЗ" тронулся дальше на север, увозя на "спальнике" совершенно счастливого и пьяного Зарубина.

Глава 4

Салон легонечко встряхнуло – самолет коснулся земли. Впервые за все время перелета Скопцов осмелился взглянуть в иллюминатор, рядом с которым сидел. Кончик крыла, во время полета вибрировавший, как ненормальный, наконец-то успокоился. Успокоился и Василий – полет закончился. Страх сменился легкой эйфорией. С насмешливой улыбкой он теперь наблюдал, как засуетились в салоне собирающие вещи пассажиры из местных. За окном постепенно замедлял свой бег серый бетон взлетной полосы. Наконец самолет остановился.

Скопцов покинул чрево "Як-40" последним. Пропустил вперед спешащих, ругающихся и толкающихся местных, нагруженных сумками и коробками. Он не осуждал этих людей – здесь, в Краснокаменском районе, была работа, были деньги. Но из-за отдаленности и отсутствия нормальных дорог не было того изобилия товаров, что мог предложить "материк". Поэтому любая поездка, деловая или личная, рано или поздно перерастала в долгий поход по магазинам.

Ступив с последней ступеньки трапа на бетон, Скопцов не смог удержать широкой, от уха до уха, улыбки. Все его полетные страхи остались позади. Он огляделся по сторонам. Ну, и где встречающие?! Где цветы, оркестр и почетный караул?! Никого... Только прилетевшие местные, суетливо перекладывающие и сортирующие свой багаж. Да еще где-то далеко, на самой окраине взлетного поля, несущаяся на бешеной скорости черная коробочка автомобиля.

Машина быстро росла в размерах, постепенно превращаясь в огромный, почти с самолет, джип любимого городскими бандитами черного, "воровского" цвета. Номера явно блатные – два ноля один. Простым смертным таких не выдают.

Глядя на автомобиль, неожиданно притихли местные, сбились в кучку, опасливо косясь по сторонам. Даже о собственных вещах позабыли.

Лихо развернувшись в опасной близости от самолета, джип заскрипел тормозами. Местные сгрудились плотнее, как бараны в стужу. Настороженно молчали, с опаской глядя на заглушивший двигатель джип. Хлопнула дверца.

Почему-то чем человек мельче, как физически, так и нравственно, тем больше его привлекают такие вот монстры иностранного автомобилестроения. Самоутверждается, наверное, таким образом. Если уж больше нечего показать окружающим, так пусть хоть на машину посмотрят. И, естественно, позавидуют владельцу.

Но здесь был не тот случай. Покинувший салон джипа мужчина был высок, почти со Скопцова, ростом. Коротко постриженные темные волосы, прижатые к черепу небольшие уши, волевой, высоко поднятый подбородок и прямой, чуть свернутый на сторону нос. Если бы Василий был женщиной, он бы назвал владельца джипа красивым. Хороший костюм универсального серого цвета подчеркивал достоинства атлетической фигуры. Нейтральных расцветок рубашка и галстук во весь голос кричали о том, что их владелец отличается отменным вкусом.

В посадке головы, в каждом движении незнакомца чувствовалась изрядная внутренняя сила. Холодные темные глаза окатили презрением кучку замолчавших и замерших, подобно кроликам перед удавом, местных. Отвернувшись, владелец джипа решительно направился к одиноко стоящему чуть в стороне Скопцову.

– Василий Арсеньевич Скопцов? – было непонятно, спрашивает незнакомец или утверждает. На всякий случай Василий ответил:

– Да!

– Николай. – Представляясь, мужчина чуть дернул подбородком, имитируя подобие легкого поклона, но руки не подал. – Я помощник Альберта Матвеевича. Он распорядился вас встретить, организовать размещение. Пойдемте...

Толстопалая ладонь качнулась в сторону джипа. Чисто автоматически Василий отметил наличие мозолей на кентасах помощника. Такие вот мозоли нарабатываются не за один день. Скорее всего, Николай был не только и не столько помощником, сколько телохранителем заказчика. Эти ладони явно принадлежали бойцу-рукопашнику. И от кого же здесь, почти в деревне, он мог хранить это начальственное тело? Непонятно и интересно...

Но только Скопцов не стал загружать себя лишними вопросами – набросил на плечо ремень сумки и шагнул следом за Николаем. Тот спокойно открыл водительскую дверцу и начал устраиваться за рулем, предоставив Василию полную свободу выбора. Он устроился на правом переднем сиденье, бросив сумку назад.