На плоту через океан - Вильям (Уильям) Виллис (Уиллис)

— Откуда вы хотите отплыть, сеньор Виллис?

— Отсюда, из залива Гуаякиль, амиго.

Они качали головами и заявляли, что это невозможно.

Когда мне пришла мысль построить плот, я сразу же решил отплыть из Эквадора, из той страны, где намеревался построить плот. Это значило, что мне придется, огибая Галапагосский архипелаг, находящийся в семистах — восьмистах милях к западу, пробиваться против течения и ветра, как только я окажусь в открытом океане. Я собирался совершить этот переход при помощи швертов [40], заменяющих киль. После изучения карт течений и ветров мне стало совершенно ясно, что это весьма трудная, а может, и неосуществимая задача, но все же я надеялся с этим справиться. Такое плавание против течения и ветра было мне по душе, ибо я хотел испытать себя в нескончаемых трудах; почти не имея шансов на успех, я хотел испытать свое искусство морехода и уникальную конструкцию своего плота. И с самого начала я увидел бы, удачно ли выбрал свой рацион: жареную ячменную муку, сахар и рыбу, которую собирался ловить в пути.

Для осуществления этого плана я должен был отправиться в путь еще до конца апреля, когда в широтах южнее экватора начинается зима. Но я задержался на два месяца в поисках бревен. Шел уже май, а я был еще далеко не готов к отплытию. Великое течение Гумбольдта, берущее начало в Антарктике, устремляется к северу вдоль западного побережья Южной Америки, задевает на своем пути мыс Бланко, отклоняется от него к северо-западу и огибает Галапагосские острова; далее оно направляется к западу, пересекает Тихий океан и наконец сливается с Южно-экваториальным течением, также имеющим западное направление. Мыс Бланко лежит в ста пятидесяти милях к югу от залива Гуаякиль.

Я знал, что древние мореходы, направляясь на Галапагосские острова, всякий раз плыли на своих плотах к югу вдоль побережья, мимо мыса Бланко, до залива Пайты, находящегося в двухстах милях от Гуаякиля, с тем чтобы попасть в это течение до его поворота на северо-запад. По этой же причине экспедиция "Кон-Тики" отплыла из Кальяо, расположенного на добрых семьсот миль южнее Гуаякиля. Все это мне было известно, но я думал, что на плоту нового типа мне удастся взять иной курс.

Теперь течение и ветры были против меня, потому что в зимние месяцы течение Гумбольдта, обогнув мыс Бланко, направляется к северу вдоль побережья. Мог ли я надеяться, что мне удастся преодолеть и пересечь этот огромный поток воды, гонимый на север преобладающими в это время года южными ветрами, и держаться прямого курса на запад, чтобы обогнуть Галапагосские острова?

— Когда же наконец вы будете готовы? — спрашивали меня каждый день.

А вечером тот же вопрос задавали мне в маленьком ресторане, где я столовался и который служил излюбленным местом встречи для небольшой группы американских и европейских искателей приключений, оказавшихся к этому времени в Гуаякиле. Большинство из них провели долгие годы на побережье Эквадора, занимаясь рыбной ловлей, добыванием жемчуга и поисками некогда закопанных в землю сокровищ. Они жили, как настоящие робинзоны, на этом своеобразном архипелаге, где все так не похоже на окружающую нас действительность.

Я беседовал с матросами и рыбаками — людьми, родившимися на этом побережье и проведшими жизнь на судах, плававших к Галапагосским островам, в Колумбию и Панаму, — и все они говорили одно и то же: в это время года будет невозможно пробраться на плоту в западном направлении. Они считали такое предприятие вообще сомнительным, а зимой, уверяли они, на плавание в этом направлении мог бы отважиться лишь корабль, вооруженный мощными двигателями.

Я беседовал с сыном владельца одного из Галапагосских островов, чрезвычайно богатого человека, которому принадлежали плантации и галапагосские рыбные промыслы. Этот молодой человек проделал немало рейсов между Гуаякилем и островами, и он прямо предсказывал, что мое путешествие окончится катастрофой, если я отплыву из залива Гуаякиль. Он толковал мне о стремительных течениях, идущих к северу, с которыми ему не раз приходилось встречаться в океане в зимние месяцы.

Однажды вечером в ресторан зашел загорелый человек. Меня познакомили с ним. Это был швейцарец, в некотором роде ученый; особенно он интересовался археологией. Он только что прибыл с Галапагосских островов, где жил в полном одиночестве, и намеревался провести один или два месяца в Гуаякиле. Он весьма заинтересовался моим путешествием.

— Вам не удастся совершить его, — заявил он подобно всем остальным. — Ваш плот будет подхвачен течением, как только вы окажетесь в открытом океане, и вас отнесет в Колумбию. Это старинный путь плотов. Вы хотите вступить в единоборство с течением Гумбольдта и бороться с ним на протяжении восьмисот миль?

Он посмотрел на меня голубыми выцветшими глазами, в которых сквозила тоска по человеку.

— Вам это не удастся, Бил. Что толку в ваших швертах, если нет ветра? Вы будете дрейфовать по течению, и оно понесет вас неведомо куда. И понесет очень быстро. Зимой течение меняет направление, устремляясь на север. Допустим даже, что вам удастся приблизиться к Галапагосским островам, — все равно вам не пройти мимо них. Послушайте меня! Есть несколько мощных северных течений, которые несутся мимо этих островов с быстротой не менее шести — восьми миль в час. На островах я зарабатываю себе на хлеб рыбной ловлей, и уж я-то их знаю. Вот уже четырнадцать лет, как я живу на этих островах. Мы продаем рыбу на американские рыболовные суда, прибывающие из Сан-Педро, что в Калифорнии. Течение до того сильное, что мы даже не в состоянии ловить рыбу с парусного судна. Оно потащит вас на север, и вам уже не выбраться из него, пока вы не окажетесь в Экваториальном течении, которое понесет вас в обратную сторону, на восток, в Панамский залив.

Когда ресторан закрылся, мы прошли к реке и уселись на скамейке в парке.

— А что, если меня отбуксируют до мыса Бланко и я оттуда начну путешествие?

Швейцарец покачал головой:

— Нет, теперь уже слишком поздно оттуда отплывать... Придется вам пробраться южнее мыса Бланко. Индейцы добирались до Пайты — это маленький порт примерно на полпути от Гуаякиля до Кальяо. Вот откуда они начинали плавание, направляясь на Галапагосские острова. И они точно знали, когда отправляться в путь и как плыть. Они хорошо изучили погоду, влияние Луны и Венеры, то есть все то, чего мы теперь не знаем. Плотом управляло несколько человек. Никто не отправлялся в одиночестве.

Я уже писал жене о трудностях, связанных с продвижением на запад после отплытия из залива Гуаякиль. "Отложи плавание на следующий год, — ответила она. — Всякому ясно, что одному человеку с этим не справиться. Лучше откажись от этой затеи, и мы вернем деньги, которые получили на путешествие".