Реинкарнация души и тела - Noticed V.

тишину. Мастера, услышавшие это, не поверили. Они действительно обо всем забыли, привыкнув к позиции рабов, а более молодые даже и не знали, что мастера – это не нелюди, как постановил Суммум. – Что?! Забыли уже об этом? Забыли, что они сделали с мастерами, мы, благодаря им, даже собственной истории не знаем. Делают все, чтобы мы смирились со своей навязанной участью.

– А что если мы не смерились, – послышался мужской голос из толпы, – что если, мы готовы пойти сражаться, в первую очередь за себя. Только вот, готовы ли мы построить все заново?

– Абсолютно готовы! – неожиданно вмешался Вормер, стараясь смотреть в глаза своей сестре. – Мы…. У нас не утеряны достижения наших отцов, – Вормер достал документы и показал мастерам, – они не смогли уничтожить все их труды. Вот, за что они боролись, и за что будем бороться мы, и победим, ведь теперь не одни.

Мастер глянул назад и уже увидел два светящихся глаза. Зверь был наготове, а, как только получил сигнал от парня, ринулся показать себя. Он выпрыгнул из тени и с грохотом приземлился за своим Создателем, нависнув над ним. Люди сразу засуетились, задергались и заохали, появилось волнение. Те, кто стоял ближе всего устремились назад, могла начаться давка, но Ноки вовремя вмешался и вновь обратился к людям, а Вормер тем временем полез за экзоскелетом.

– Так! Мои друзья! Успокойтесь, тише! Ничего страшного не происходит, все нормально! – после того как толпа более-менее притихла и сосредоточила внимание на Ноки, он посмел продолжить. – Итак, познакомьтесь – это Зверь, предводитель наших союзников лафарантов, дальше пусть лучше он обо все расскажет, – Закончил Ноки и спрыгнул к Вормеру, чтобы помочь.

– Ну, что ж, я приветствую каждого из вас…, – обратился к мастерам лафарант, и далее начал рассказывать все ту же историю о том кто он, зачем он здесь и кем создан. Мастера все внимательно слушали, хотя им трудно было сдерживать свое недоумение и шок. Они задавали много вопросов, из-за чего потратили приличное количество времени. Однако Зверь все-таки подошел к той части собрания, где будет продемонстрировано создание его собрата и нового союзника.

– Лори, – позвал лафарант девушку, как будущего «Создателя». Она встала рядом с машиной, – Создатель, – обратился он к парням, и они вынесли экзоскелет на видное место.

У Зверя под корпусом грудной клетки был потайной карман, из которого, собственно, достал гребень. С ним он провел такую же манипуляцию, какую сделал с шарфом Ноки. Изъял из оболочки крупицу души и поместил ее в металлическое тело. Это вызвало у мастеров диссонанс, во всевозможную мистику и байки они не верили, но они верили своим глазам. Кто-то хлопал себя по щекам, кто-то щипал себя за руки, не помогало. Все было реально. При них произошло невероятное явление, толком не поддающееся объяснению, что-то за гранью. И эти существа – результат этого явления – были на стороне мастеров, верные союзники, готовые сражаться и помогать им. Это ли не доказательство силы Лутума.

Лафаранта Лори, Зверь прозвал Гекса. Итогом этого собрания была поддержка народа, а с такими союзниками они уже не так сильно боялись идти в бой. Революции быть. После демонстрации, заведенные люди вернулись к работе. Теперь у них горели глаза, теперь каждый мечтал о переменах и представлял, как смело он будет бежать в бой и сражаться за будущее. Революционеры смогли разжечь огонек надежды, в истерзанных сердцах этих людей. Дальше – больше.

Когда большинство людей ушло, Вормер бросился к сестре. Она стояла около выхода, опершись на стену и смотря в пустоту с широко открытыми глазами. В голове у нее была «каша», ее мировоззрение сменилось буквально за час, и девушка толком не могла понять, что это вообще только что было?

– Кассель! – позвал ее брат, подбежал и обнял, благодаря чему, она вышла из ступора и, сориентировавшись, обняла его в ответ, – я так рад тебя здесь видеть. Скажи, как оно тебе?

– Если честно, я в шоке, до сих пор не могу отойти. Все, действительно серьёзно.

– А как же. Мы все изменим вместе с лафарантами. Кстати, тебе тоже нужно свое творение.

– Не-не-не, не надо. Забыл? Я и к Зверю еще не привыкла.

– Да, точно.

– Но думаю, я смогу помочь вам вот этим, – она достала из кармана два сложенных листа. Вормер заметил, что один исписан какими-то заметками и небольшими корявыми рисункам, все явно было запечатлено на скорую руку. А второй листок был с нотами. Кассель сконцентрировала внимание именно на втором, – думаю, это сойдет за наш гимн.

Вормер улыбнулся и слегка приобнял ее за плечи.

– Да, это, безусловно, поможет общему настроению среди людей.

– Проверим, сегодня вечером сыграю это в «улье».

– Буду ждать.

С каждым днем, вдохновляющие речи распространялись все быстрее, а вместе с этим пополнялся состав новыми лафарантами. По началу мастера побаивались всех этих резких перемен, однако, дольно быстро перешли на сторону революционеров. Злость и усталость оказались сильнее страха, и, судя по их реакции, им не хватало всего лишь небольшого толчка, чтобы начать перестройку. Благодаря подземным коридорам было намного проще распространять призывы к революции. Началась активная пропаганда через различные собрания и лозунги, для которых революционеры звали ораторов. Ноки и сам неплохо говорил, поэтому подобных людей мог находить с легкостью. Они давали им указания, что говорить, а дальше только время. Также писали призывы на старых кусках пергамента и раздавали.

Еле идущий после тяжелой смены на заводе мастер натыкается на стоящего в тени мальчишку. Проходя мимо него, работяге протягивают интересный кусок пергамента. Получивший его мастер видит на нем «запрещенный» флаг и читает: «снова измотаны до смерти, заморены голодом и застали очередную смерть на своем производстве. Ты вновь отдал все свои силы на этот непосильно тяжелый труд, свое время, свое здоровье, а что получил в обмен от Суммума? Ты действительно хочешь продолжать существовать и оставаться рабочей единицей и слугой для них? Или ты хочешь жить? За ответом для самого себя приходи в сектор 8, ориентируйся по медной проволоке». Прочитав, мастер оборачивается и начинает оглядываться, вот только маленького посыльного уже и след простыл.

Пожилой и повидавший жизнь мастер, выходя из своей каморки хромая, день ото дня отправляется на «свое законное место», позволяя себе лишь наслаждаться воспоминаниями о своей молодости, которую он полностью посвящал их будущему. И каждый раз, вспоминая это кровавое поражение, в горле у него вставал ком, но любые горевания об ушедших друзьях и близких будут восприняты в штыки и начнут караться. Вот он