Водораздел - Анна Пылаева

— Ну а ребята, которых РУБОП принял, не раскололись? — спросил Фейдельман.

— Нет, там все нормально, — успокоительным тоном произнес генерал, — судя по всему, никакой конкретной информации у них нет.

В этот момент в кабинет вошли официанты и привезли на тележке жаренную баранью ногу, которую тут же стали делить на части. Порезав ее на кусочки и поставив большое блюдо на стол, они ушли. Генерал жадно вцепился в кусок и начал его грызть. Потом поднял бокал с коньяком и сказал:

— Ну, за нас мужики. За наше, так сказать, плодотворное сотрудничество.

Фейдельман усмехнулся в ответ:

— Когда вместе собираются русский, еврей и чечен, то получается хорошо покушать, и в этом наверное смысл жизни.

— Ага, — согласился генерал, поедая баранину и прикасаясь к бокалу, но не успел взяться, потому что со своего места вдруг вскочил Имаев и не говоря ни слова положил генерала лицом в блюдо с бараниной. Потом он достал из кармана нож, не столовый, а настоящий, приставил его острием к лицу начальника краевого УФСБ и угрожающе произнес:

— Слушай, генерал, я тебя сейчас самого как барана зарежу. Хули ты хуйню тут нам всякую втираешь, а?! Ты забыл, гнида, что за базар отвечать надо?! Ты бабки взял, а?! А зачем тогда хуйню нам впариваешь?!

— Отпусти его, Руслан, с лицом в тарелке говорить неудобно, — подал голос Фейдельман.

Имаев отпустил генерала, и тот сразу поднялся. Лицо было в бараньем сале, которое стекало с него на великолепный костюм, на стол и на пол, и вид у генерала был довольно жалкий

— Да, обнаглела у нас госбезопасность, — сказал Фейдельман, затягивая очередную сигару холеной белой рукой, — к тебе ж, Анатолий Иванович, по–человечески обращаются. А ты почему нормально по делу поговорить не хочешь?

— Да вы чего, мужики? — чуть не плача произнес Гладышев, — да не знаю я ничего. Мне Мордашев ведь ничего не скажет, а что там в РУБОПе я не знаю. Мне он так и сказал вчера: если информацию нароешь, то получишь этих ребят в свои руки. А больше не знаю ничего.

— Похоже, не врет, — вдумчиво сказал Фейдельман, — только вот скажи нам, Александр Иванович, за что же мы тогда тебе деньги заплатили?

— Так я ж тогда все сделал…, — произнес генерал, — Ну кто знал, что войска в Чечню войдут?

— Должен был знать, — ответил Фейдельман, — ты за это нехилый лавандос получаешь, чтобы всю информацию на кончиках пальцев держать. А нет — какой из тебя начальник УФСБ?

— В общем так, — сказал Имаев, — вот держи, — и передал Гладышеву два листка.

— Что это? — спросил генерал, вытерая с лица бараний жир салфетками.

— Это маршрут, которым твоего внука возят в школу. А тут — список фрагментов, которыми ты обратно будешь его получать. Усек? Сутки тебе даю. А теперь пошел вон.

— Ну, сутки тут будет мало. И так долго ждали, и еще можем подождать. Неделя в самый раз будет. Ступай, Анатолий Иванович, — напутствовал его Фейдельман, — и помни, что мы ждем тебя с хорошими новостями. Мордашеву ты удружи, сделай то, о чем он тебя просил. И смотри сам тоже маху не давай. Увидимся ровно через неделю

Генерал поднялся, кое–как вытерая жир с лица напоследок и пошел к выходу.

— С вами все в порядке? — спросил его водитель, когда тот садился в машину. В ответ Гладышев махнул рукой.

— Все нормально, — чуть слышно ответил он, — Давай, вези на работу.

— Это ты зря так, — сказал Фейельман Имаеву, едва генерал покинул вип–ложу ресторана «Волжский утес», — с ними так нельзя, обидчивые они люди.

— Пошел он на хуй, — ответил чеченец, — бабки взял, а теперь фуфло гонит… Решить бы вопрос по нему…

— Погоди, он нам еще пригодится. Если ничего не сможет, тогда успеем еще…

Опасения Фейдельмана и Имаева объяснялись довольно просто. Год назад была похищена восьмилетняя дочь предпринимателя Льва Гольцмана, совладельца строительной компании, подконтрольной Фейдельману. Девочку увезли в Чечню, как и десятки заложников по всей стране в период между двумя чеченскими войнами, и через месяц прислали ее пальчик. Еще через три месяца случилось настоящее чудо. Федеральные силы вошли на территорию Чечни, и вскоре после Нового года бойцы спецназа ГРУ случайно обнаружили похищенную девочку в зиндане в одном из аулов Урус — Мартановского района. Девочка была возвращена отцу, и после этого несколько месяцев провела в психиатрической клинике, а потом была отправлена отцом за границу.

В это же время пока Гольцман был занят поисками дочери и переговорами с похитителями, Фейдельман выдавил его из бизнеса и полностью подмял компанию под себя.

В процессе освобождения заложницы были задержаны боевики, которые ее охраняли, и очень скоро они сдали своих великоволжских подельников. Сразу после получения ориентировок, Великоволжский РУБОП задержал бандитов, причем успел сделать это всего несколько часов раньше Великоволжского УФСБ. После этого начальник УФСБ генерал Гладышев несколько раз пытался изъять дело из производства РУБОПа, но прокуратура встала на сторону последних, и у него ничего не вышло.

Тем временем, возникли подозрения насчет интереса генерала. В квартире задержанных чеченцев были обнаружены удостоверения и спецпропуска краевого управления ФСБ, а похищенная девочка вспомнила, что когда ее везли в Чечню, то вместе вслед за «Девяткой» чеченцев ее вывозивших, ехала «Волга», а в ней вполне мужчины славянской внешности, которые, когда «Девятку» тормозили на постах ДПС, выходили из машины и показывали ГАИшникам красные корочки. Один раз она сквозь приоткрытое стекло услышала, как они произнесли слово «ФСБ».

Арестованных чеченцев все это время держали на базе РУБОПа. О данных ими показаниях ничего известно не было. Однако три человека в регионе — Фейдельман, Имаев и генерал Гладышев — сильно волновались по этому поводу.

…

Когда Аня вернулась к автобусной остановке, ее ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что старый ПАЗик, на котором она приехала сюда, совсем сдох, а новый будет не раньше вечера. Оставаться в колхозе ей очень не хотелось и она спросила водителя, что ей делать? Он ответил, что проще всего будет пройти пару километров до трассы Великоволжск — Воронеж и уж там обязательно можно будет словить какую–нибудь попутку.

Аня последовала его совету и пошла по сельской дороге, местами асфальтированной, в сторону трассы. Однако минут через десять она пожалела об этом. Она оказалась в голой степи под палящими лучами солнца. Лучи слепили глаза, а сарафан намок от пота и прилип к телу. Очень быстро она почувствовала, что солнце сильно печет голову, а головного убора она с собой не взяла. Никакого попутного транспорта вблизи не замечалось, изредка по дороге проносились грузовики и ГАЗели, обдавая клубами пыли. А до трассы оставалось идти еще полтора километра. Аня попыталась позвонить по мобильнику кому–нибудь из своих знакомых и попросить вытащить ее из этого дикого края, но обнаружилось, что здесь нет зоны покрытия.

Неожиданно со стороны поселка в поле, поднимая клубы пыли за собой, появился милицейский УАЗик. Он проехал мимо Ани, а потом резко остановился. Из него вылезли трое ППСников — два сержанта и один старший лейтенант.

— Здравствуйте, девушка, — весело сказал старлей, — давайте мы вас отвезем, куда скажете. — весело сказал старлей, — что это вы тут гуляете одна?

— А как еще отсюда выбраться? — отвечала Аня, — говорят, автобус сломался, а попутной машины ни одной нет.

— Ну, это не проблема, — отвечал тот.

Аня была неглупой девушкой, и почувствовала неладное в интонациях милиционера и в глумливых улыбках его напарников.

— Да нет, спасибо, — отклонила она предложение, — я лучше сама как–нибудь, тут идти до трассы осталось всего чуть–чуть.

— Да нет отчего же, нам не трудно будет, — продолжал патрульный.

— Нет, спасибо, я сама, — опять сказала Аня и отошла от милицейской машины на пару метров.

Выражение лица старшего лейтенанта изменилось, улыбка исчезла с его лица. Он резко сказал:

— А документики свои покажи для начала? И объясни, чего ты здесь шатаешься?

Аня оглянулась, но бежать было некуда. Кругом до самого горизонта простиралась выжженная солнцем степь и никого, кроме нее и ППСников. Понадеявшись, что как–нибудь получится уладить дело, она достала из сумки журналистское удостоверение и студенческий билет и протянула их старлею.

— Так, так, — сказал он, изучив документы, — а паспорт где?

— По закону необходимо иметь при себе документ, удостоверяющий личность, — жестко сказала Аня, — а про паспорт там не сказано ни слова. И вообще, я сотрудница «Великоволжского комсомольца», слышали, может быть?

— Это типа угрожаешь? — спросил старлей, — короче, поехали с нами в отдел, там разберемся уже кто, чего и откуда.