Багдадские повешенные - Жерар Вилье

Наконец они добрались до машины Джемаля. Был час ночи, и Багдад уже совершенно опустел. Тишину нарушал лишь неизменный собачий лай. Джемаль вздохнул.

– Месяц назад здесь закрыли большинство ночных баров. А в ноябре запретили мини-юбки, потому что они якобы развращают молодежь. Жизнь в этом городе почти прекратилась.

– А где держат людей, приговоренных к повешению? – спросил Малко как можно равнодушнее.

Джемаль пожал плечами.

– Все тюрьмы страны набиты битком. Особенно старая центральная тюрьма Багдада – та, что напротив Министерства здравоохранения. Но в ней нет ни одного политического. Все «тяжелые случаи» собраны в тюрьме Баакуба – в двадцати километрах от Багдада, посреди пустыни. Это железобетонный куб, и его охраняют не хуже любой крепости. Недавно туда отправили моего соседа. Заключенных там выводят из камер только тогда, когда казнят или, что случается очень редко, освобождают. Впору сойти с ума!

– Интересно было бы взглянуть на Баакубу, чтобы потом написать и о ней, – сказал Малко.

Джемаль ответил не сразу.

– Я вас отвезу туда, – проговорил он наконец. – Хоть завтра. Только смотреть придется издали, и увидите вы немногое...

– Хоть что-то... – сказал Малко.

Они проехали мимо оригинального сводчатого памятника погибшим, у которого двое солдат грели руки над костром. Недалеко от памятника стоял черный «мерседес» с выключенными огнями и белыми звездами на дверцах. Джемаль указал на него Малко:

– Полиция. Ночью по Багдаду ездят десятки таких машин. У дверей отеля их с поклонами встретил человек в белой чалме. Джемаль нарочито громко сказал, обращаясь к Малко:

– Надеюсь, вам понравился сегодняшний вечер? Малко поблагодарил.

Трое сыщиков, несмотря на поздний час, по-прежнему играли у лестницы в таро.

Поднявшись в номер, Малко открыл балконную дверь и вышел на воздух, чтобы привести в порядок свои мысли. У его ног катились желтоватые в лунном света воды Тигра... В голове начал зарождаться план дальнейших действий, однако они представлялись ему же еще очень туманно. Сомнений не вызывало только одно: местонахождение Виктора Рубина, и единственным возможным вариантом его спасения может быть только время казни. Иными словами, его план должен сработать с четкостью часового механизма. Малейший сбой грозит катастрофой.

Глава 6

Дорога на Басру уходила в бесконечную даль по прямой, без единого поворота. Вокруг была почти необитаемая каменистая степь, из которой состоит весь юго-восток Ирака и часть Саудовской Аравии.

Через стекло машины Малко разглядывал далеко не живописный вид, открывающийся по правую сторону дороги. Его путешествие началось после завтрака, когда Джемаль заехал за ним в отель.

Курд громко ругался, судорожно вцепившись руками в руль. С тех пор как ушли англичане, дорогу ни разу не ремонтировали, а тяжелые грузовики и нефтевозы разбивали ее с каждым днем все сильнее.

– Почему эту тюрьму построили так далеко? – спросил Малко.

Джемаль скорчил презрительную гримасу:

– Из трусости... Старая городская тюрьма со всех сторон окружена домами. Ее можно было бы взять штурмом. А эту – поди попробуй...

«Мерседес» замедлил ход, и они свернули направо, на грунтовую дорогу.

– Деревня Баакуба – гораздо дальше, километрах в пятидесяти отсюда, – пояснил Джемаль. – Тюрьма стоит где-то посредине между Багдадом и деревней.

Они опять повернули направо и покатили по узкой: тропе, которая шла параллельно трассе. Малко оценил пройденное по ней расстояние примерно в милю.

Вдоль тропы стояло несколько глиняных хижин, но их при всем желании нельзя было назвать населенным пунктом. Внезапно из одной хижины вышло двое солдат и знаком приказали Джемалю остановиться. У обоих были русские автоматы с подсоединенными магазинами. Джемаль повиновался. Последовал короткий диалог, а затем «мерседес» поехал дальше.

– Я сказал им, что мы заблудились, – объявил курд. – Они поверили: ведь по своей воле в Баакубу никто не едет...

– И много здесь таких контрольных пунктов?

– Каждые десять-пятнадцать километров. Ночью к тюрьме подходить запрещено. Стреляют без предупреждения. А днем просто проверяют документы, как на любой иракской дороге. Смотрите, мы подъезжаем.

Глиняные хижины стали появляться чаще, и вскоре Малко увидел высокую белую стену длиной около сотни метров.

– Вот она, – сказал Джемаль. – На всякий случай ее построили далеко от деревни. Дальше приближаться нельзя: у нас потребуют документы. Лучше объехать ее стороной.

Малко смотрел во все глаза. Виктор Рубин был где-то здесь, в нескольких метрах от него, но с равным успехом мог бы находиться и на другой планете.

У Малко появилась возможность хорошо осмотреть тюрьму. Она представляла собой большое четырехугольное здание, окруженное стеной примерно шестиметровой высоты. Стена была выбелена известью и поверху окружена колючей проволокой по всему периметру. За стеной виднелась вышка, и можно было побиться об заклад, что на ней установлен по меньшей мере один пулемет.

Джемаль остановил машину и ткнул пальцем в окно:

– Вешают и расстреливают вон там – в северо-западной части тюрьмы. Это единственный момент, когда узников выводят из камеры. Для политических нет ни прогулок, ни зарядки. Маршрут первой и последней прогулки – из камеры на эшафот. Потом, после казни, над тюрьмой поднимают черный флаг.

– Откуда вы все это знаете? – деланно удивился Малко.

Джемаль с горькой улыбкой взялся за рычаг скоростей:

– Здесь сидит мой двоюродный брат. И побывали многие друзья...

Малко не пропускал ни единого слова. На все действия ему будет отведено лишь несколько минут. Никто еще не предпринимал здесь подобных попыток.

– Приговоренных выводят по одному? – спросил Малко.

Джемаль покачал головой:

– Нет, их помещают в клетки во дворе, чтобы они видели, как казнят их товарищей. Это очень по-иракски...

– Есть еще какие-нибудь традиции?

Курд подумал.

– Нет. Разве что время казни: от семи до половины восьмого утра. Не раньше. Потому что офицеры, руководящие исполнением приговора, приезжают из Багдада и не любят рано вставать. Все происходит очень быстро, хотя виселица тут всего одна. Потом трупы складывают в грузовики и везут на площадь Аль-Тарир, чтобы в назидание живым повесить их вторично.

Тюрьма была у них уже за спиной и медленно отдалялась. Чистые белые стены придавали ей почти кокетливый вид. Позади нее, примерно в пятистах метрах, Малко заметил высоковольтную линию, проходящую параллельно дороге на Басру. Для самолета это были отличные ориентиры: бетонная громадина находилась рядом с этими двумя линиями, которые легко было отыскать на идеально плоской местности. К тому же тюрьма являлась единственной крупной постройкой в радиусе тридцати километров, если не считать труб кирпичного завода.

Джемаль проехал еще с километр, затем свернул налево, на трассу. Малко разглядывал окрестности, не находя, увы, ничего утешительного. Внезапной атаке место явно не благоприятствовало.

– Бывают случаи побега? – спросил он.

Курд покачал головой:

– Это еще никому не удавалось: слишком много охраны. В сотне метров от тюрьмы дежурит воинское подразделение с собаками и автоматическим оружием. И потом, вы видели эти стены? Они не сложены из отдельных камней, как стены центральной багдадской тюрьмы, а отлиты из сплошного бетона, а ночью их освещают прожекторами.

Словом, Баакуба производила впечатление небольшого концентрационного лагеря. По дороге в Багдад Малко крепко призадумался. Ему предстояло не просто проникнуть в тюрьму, но попасть туда в определенный день и час: перед казнью!

За все время курд не задал ему ни одного вопроса, и Малко подумал, уж не разгадал ли тот истинные мотивы поездки. Впрочем, кому могла прийти в голову безумная идея атаковать подобную крепость в самом центре чужой, враждебной страны?

На окраине Багдада Джемаль показал Малко большой заколоченный дом:

– "Клуб багдадской знати". Власти закрыли его четыре месяца назад, потому что он был единственным местом, где еще удавалось говорить без опаски. Мы здесь все знали друг друга, и в клубе не было места сыщикам...

Комментарии были излишни.

До самого Багдада никто из них не произнес ни слова; оба погрузились в свои мысли.

Наконец-то Малко держал в руках первый, хотя и сомнительный шанс для выполнения своего безумного плана. Однако ему недоставало еще многих других, более сложных. Он фактически бросал вызов регулярной армии, на стороне которой было фанатично настроенное население и полчища тайных агентов.

Ощущение постоянной слежки цепким жучком подтачивало мозг, и Малко начинал замечать у себя первые симптомы страха – массового психоза, поразившего Багдад.

Он отыскал на карте отель «Семирамида». Отель находился недалеко, в северной части Саадун-стрит. Малко решил отправиться туда пешком, чтобы по дороге собраться с мыслями. «Хвоста» он не боялся; предстоящее свидание никак его не компрометировало.