Казнить нельзя помиловать. Бескомпромиссный подход к пунктуации - Линн Трасс

The people in the queue who managed to get tickets were very satisfied.[222]

The people in the queue, who managed to get tickets, were very satisfied.[223]

В первом случае отсутствие запятых позволяет сделать вывод, что повезло не всем, кто стоял в очереди. Некоторым билетов не досталось. (А уж те, кому билетов хватило, ясное дело, ликовали.) Во втором случае все, кто стоял в очереди – ура, ура, – получили билеты (хочется верить, что билеты были на что-то хорошее). Главное – является выделенный запятыми фрагмент «определяющим» или нет. Если оборот «определяющий», запятые ему не положены:

The Highland Terriers that live in our street aren’t cute at all.[224]

Однако если информация не является «определяющей», ее следует выделить запятыми:

The Highland Terriers, when they are barking, are a nightmare.[225]

И вот еще любопытный штрих. Если вставной фрагмент находится в начале или конце предложения, то правило парных запятых тоже применимо, хотя налицо лишь одна из них. С грамматической точки зрения следующие предложения эквивалентны:

Of course, there weren’t enough tickets to go round.[226]

There weren’t, of course, enough tickets to go round.

А можно сказать еще и так:

There weren’t enough tickets to go round, of course.

В наше время запятые вокруг вставки перестают быть обязательными. И, честно говоря, меня это только радует. А вот в таких случаях у меня начинаются конфликты с редакторами:

Belinda opened the trap door, and after listening for a minute she closed it again.[227]

Тут все в порядке. Не очень изящно, но запятая использована грамматически верно – как соединительная перед and. Однако редакторы, как правило, при виде подобного предложения свирепеют. И переделывают его так:

Belinda opened the trap door and, after listening for a minute, closed it again.

Мне кажется, здесь вступают в конфликт два способа применения запятых, и проблема возникает просто из-за похвального стремления автора и редактора выбрать один из них. В прошлые века, как мы видели на примерах из Филдинга и Диккенса, было принято соблюдать все до единого правила постановки запятых:

Belinda opened the trap door, and, after listening for a minute, she closed it again.

Теперь же грамматическая вычурность вышла из моды. Нашпигованный запятыми фрагмент, который в прошлом говорил бы о тщательном и квалифицированном редактировании, в наше время – просто признак бесхребетности. Дотошно расставляя все запятые, вы расписываетесь в моральной слабости, избытке свободного времени и наличии устаревших справочников. Вернемся снова в «Нью-Йоркер»: Тёрбер пишет про «анекдот о гризоне» – как торговец мылом внезапно замечает на крыльце в Нью-Джерси гризона (южноамериканского хищника вроде горностая). Потребовав от Росса не менять в его фрагменте ни слова, Тёрбер явно напросился на неприятности. Торговец у него говорит: It preserves the fine texture of the most delicate skin and lends a lasting and radiant rosiness to the complexion my God what is that thing?[228] Росс, конечно же, вставил запятую после ту God. Просто не мог удержаться.

Самого важного правила в отношении запятых нет ни в одном учебнике грамматики. Однако запомнить его легко: не ставьте дурацких запятых. Именно так. Запятая, как никакой другой знак препинания, требует вдумчивого подхода и чуткости к возможным двусмысленностям. Например:

1. Leonora walked on her head, a little higher than usual.[229]

2. The driver managed to escape from the vehicle before it sank and swam to the river-bank.[230]

3. Don’t guess, use a timer or watch.

4. The convict said the judge is mad.[231]

В первом примере запятая должна стоять после on.[232] Во втором случае получается, что на берег выплыл автомобиль, а не водитель. Тут нужно было поставить запятую после sank.[233] Третье предложение особенно интересно, потому что в нем смысл меняется на прямо противоположный. Кажется, что сказано следующее: «Не надо ни гадать, ни пользоваться таймером или часами», хотя на самом деле вам всего лишь рекомендуют не гадать. Поэтому вместо запятой здесь нужно поставить после guess точку с запятой или просто точку.[234] С четвертым предложением, казалось бы, все в порядке – если только не подразумевалось иное: The convict, said the judge, is mad.[235]

Есть два дурацких способа использования запятой, на которые стоит обратить особое внимание, потому что они встречаются все чаще. Один был описан в конце 1970-х в рубрике «Английский язык» журнала «Нью стейтсмен» под названием «запятая невежды»: «Запятая невежды не несет вообще никакой синтаксической нагрузки. Ее можно уподобить судорожному вдоху, сделанному бездарным автором при изложении спутанных мыслей». Вот процитированный в «Нью стейтсмен» пример из «Гардиан»:

The society decided not to prosecute the owners of the Windsor Safari Park, where animals, have allegedly been fed live to snakes and lions, on legal advice.[236]

Запятая после animals не только неуместна и противоречит правилам, но и ввергает конец фразы (on legal advice) в пучину семантического хаоса. Между тем все чаще встречаются идиотские фразы наподобие: Parents, are being urged to take advantage of a scheme designed to prevent children getting lost in supermarkets[237] и What was different back then, was if you disagreed with the wrong group, you could end up with no head![238]

Труднее справиться с другой напастью: в заголовки новостей проникает американский телеграфный стиль, и запятая все чаще заменяет слово and. Например:

UK study spurns al-Qaeda, Iraq link[239]

Mother, three sons die in farm fire[240]

Вот и почти все о запятой. Осталось только упомянуть о ее роли в юридическом языке. Может сложиться впечатление, что юристы полностью отказались от нее; это, конечно, не так, но их исторически сложившуюся настороженность можно понять. Например, иногда говорят, что сэр Роджер Кейсмент (1864–1916), пытавшийся поднять восстание в Ирландии, был повешен на запятой – что звучит крайне загадочно и выставляет правосудие в неприглядном виде. Как это можно повесить на запятой? Разве веревка не соскочит? На самом деле, в 1916 году Кейсмент, высадившийся с немецкой подлодки в Ирландии, был арестован и осужден по Закону об измене от 1351 года. При этом его адвокат пытался уцепиться за пунктуацию – последнее прибежище негодяя.[241] Впрочем, беднягу нельзя винить – ему, должно быть, казалось, что попробовать стоит. Он упирал на то, что Закон об измене не только написан на нормандском французском, но и не содержит знаков препинания, поэтому допускает различные интерпретации. Спор разгорелся из-за слов, которые в буквальном переводе на английский звучат так:

If a man be adherent to the king’s enemies in his realm giving to them aid and comfort in the realm or elsewhere…[242]

Защита утверждала, что, поскольку Кейсмент не был сторонником врагов короля «в королевстве» (а даже наоборот – добросовестно строил свои коварные планы за границей), то он невиновен. Уверяю вас, можно часами разглядывать этот набор слов, но так и не постичь смысла сего душераздирающего спора. Ясно, что Кейсмент был осужден на основании оборота or elsewhere, как тут ни расставляй запятые. Однако двое судей дисциплинированно потащились в Государственный архив, чтобы исследовать оригинал закона, и под микроскопом обнаружили неясную, но очень полезную запятую после второго слова realm, которая все и прояснила (только не спрашивайте как). Судья Юстус Дарлинг постановил, что слова giving aid and comfort to the king’s enemies являются приложением:

«Это слова, объясняющие, что имеется в виду под “быть сторонником”; и мы полагаем, что если человек является сторонником врагов короля в ином месте, то он, тем не менее, является сторонником врагов короля. А если он является сторонником врагов короля, то он совершает измену, согласно определению, данному в законах Эдуарда III».

Интересно, почему эта история запомнилась под хлестким названием «повешенный на запятой»? Вернее было бы – «пытавшийся спастись на запятой».

Аналогичный спор из-за запятой бушует и в наше время, хотя дело не имеет столь громкого резонанса. В апреле 1991 года Грэм Грин на смертном одре исправил и подписал печатный документ, ограничивающий (или нет?) доступ к его бумагам, которые хранятся в Джорджтаунском университете. Исходная версия документа гласила:

I, Graham Greene, grant permission to Norman Sherry, my authorised biographer, excluding any other to quote from my copyright material published or unpublished.[243]

Поскольку Грин всю свою жизнь вычитывал гранки, он автоматически вставил запятую после excluding any other и на следующий день умер, не объяснив, что он этим хотел сказать. В итоге возникло серьезное затруднение. Запрещено ли цитирование всем остальным исследователям? Или только другим биографам? Директор библиотеки в Джорджтауне полагает, что никто, кроме Нормана Шерри, вообще не вправе заглядывать в материалы писателя. Другие, включая сына Грина, утверждают, что запятая имела целью показать, что Шерри – единственный официальный биограф. Здесь, кстати, уместно упомянуть, что пресловутый юридический английский, несмотря на его потуги предусмотреть все возможности, почти всегда оставляет место для семантической неопределенности, как в данном случае; и если бы Грину было позволено написать попросту «Пусть все мои работы читает только Норман Шерри, а больше никто» или «Пусть другие биографы ничего не цитируют, а в остальном доступ открыт всем», спорить было бы не о чем.