Полигон - Сергей Тюриков

Вылет в Новгород через два часа. Старшим комиссии назначается полковник Смирнов Александр Константинович. Все, кроме него свободны. Идите, собирайтесь.

– Так, – обратился Воротников к Смирнову. – Вот вам снимки со спутников. Кроме этого, дан приказ командиру Ежовской войсковой части, ближайшей к полигону, об оказании вам всяческой помощи. Остановитесь тоже там. Пусть его личный состав прочешет всю территорию расположения полигона. Опыт в такой деятельности у вас есть, правда, летчиков найти в прошлый раз не удалось. Но отрицательный результат – тоже результат. Срок устанавливаю три дня, так что не теряйте времени. Если вопросов нет, свободны.

– Есть! – по уставу ответил Смирнов и, развернувшись, как положено, через левое плечо, вышел из кабинета.

Через трое суток, в назначенное время, в кабинете министра обороны по стойке смирно стояли возвратившийся с полигона полковник Смирнов и начальник генерального штаба Воротников. Министр предложил обоим пройти и присесть.

– Докладывайте, полковник, – приказал он.

Поднялся с места Смирнов, достал из папки письменный доклад и передал министру.

– Я буду читать, а вы рассказывайте о проведенных мероприятиях, – добавил министр.

– С утра 15 августа, – начал доклад Смирнов, – в указанный район были направлены два вертолета. Кроме этого, силами личного состава Ежовской войсковой части прочесали всю местность. Там же ученые проверяли радиационный фон, брали на исследование пробы почвы и растений. По их заключениям, радиационный фон повышен на 20 %. Почва и растения подвергались сильному электромагнитному воздействию. По всем признакам, это результат аномального явления. Но почему данные изменения только в границах полигона, нам неизвестно. Буквально в метре от периметра полигона флора и фауна в норме.

Осмотром были зафиксированы обрыв автомобильных дорог, железнодорожных путей, линии электропередач на границе полигона. Биологи зафиксировали вялость растений на территории полигона в отличие от растений вокруг него и нарушение их структуры ДНК.

Облет территории и прочесывание результатов не дали. Все постройки, техника и люди бесследно исчезли. Радио, релейная, мобильная и спутниковая связь с пропавшими отсутствует. Аналогичная ситуация произошла в прошлом году с двумя вертолетами МИ-8.

– И какой же вывод? – спросил министр.

– Вывод фантастический и необъяснимый. Произошла пропажа всего полигона с личным составом из-за аномального явления, похожего на происходящее в месте Бермудского треугольника. Вернутся ли все обратно, неизвестно.

– Так, – выслушав доклад, продолжил министр. – Вопросов больше, чем ответов. Для учений полк Дымова мы заменим на другой, – это не проблема, но что будем говорить родственникам военнослужащих? Придется председателя комиссии отправлять в Пермь и Новгород для объяснения с родственниками. Вы, Александр Иванович, – обратился министр к Воротникову, – подготовьте предложения о материальных выплатах родным и близким. Это происшествие надо засекретить и взять с родственников подписки о неразглашении.

На этом разбор данного происшествия закончился, и министр распустил собравшихся.

14

Подполковник Ушаков не был слишком суеверным на 13-е число, как, например, спортсмены или моряки, но 18-го числа как-то всегда остерегался. По жизни ему несколько раз эта дата приносила неприятности. Это и дата развода с первой женой, и дата ранения в Афганистане.

В общем, для него это число – дрянь. Вот и сегодня, когда с утра посмотрел на календарь, то невольно напрягся. Так и случилось, «чуйка» не подвела. После обеда из Москвы получил телефонограмму, чтобы 20-го августа в спорткомплексе собрал родных и близких командированных военнослужащих, для встречи с председателем комиссии Министерства обороны. Такой приказ его не на шутку встревожил. Но делать нечего, и он дал распоряжение на коммутатор всех уведомить. Сразу в квартирах военнослужащих зазвонили телефоны. Данная новость передавалась из уст в уста. Никто не понимал, что происходит. В части воцарилось тревожное ожидание. Между тем по телевизору вовсю показывали репортажи с мест проведения учений. Однако никто своих близких ни разу не видел.

В бухгалтерии обе Людмилы охали и ахали, озвучивали невероятные версии и сплетни, которые ходили по части. Затревожилась не на шутку и Елена. Учения – учениями, но у нее уже точно будет ребенок от Дымова. Пора было вставать на учет в консультации.

В назначенный день, в 15 часов, в спорткомплексе яблоку негде было упасть. Наконец, к собравшимся вышли подполковник Ушаков и председатель госкомиссии Смирнов. Последний сразу встал за трибуну и зачитал результаты работы комиссии, все то, о чем докладывал министру.

– Хочу заметить, что вины министерства обороны в пропаже полигона и личного состава нет. Произошло природное явление, типа происходящих в Бермудском треугольнике или еще чего-то, которое не поддается объяснению. Все желающие могут побывать на месте происшествия и убедиться в моих словах. О материальных компенсациях будете уведомлены дополнительно, – закончил Смирнов.

Какое-то время в помещении стояла гробовая тишина, но потом зал загудел, послышался плач и причитания женщин. Вопросов не было, и Ушаков со Смирновым покинули спорткомплекс. Люди были ошарашены выводами комиссии и в возбужденном состоянии расходились по домам. Донцова тоже шла домой на «ватных» ногах. Уже в своей прихожей села на табурет напротив трюмо, зареванными глазами смотрела на свое отражение в зеркале и прижала к себе ЕГО тапки. Она не хотела верить, что Дымов пропал. Еще вчера она встала на учет в женской консультации и сделала УЗИ. По всем признакам внутри нее билось сердечко девочки. Она и хотела девочку, даже придумала ей имя – Маша. Теперь скрывать беременность смысла не было, поэтому эту новость из посторонних первыми узнали на работе обе Людмилы. Они, конечно, сватали начальницу к командиру, но такой прыти от нее не ожидали. Но все равно радовались за нее. Теперь уже все вместе надеялись на возвращение мужчин домой.

Зазвенел дверной звонок. Открыв двери, она увидела подругу Ленку. Та прибежала с работы узнать подробности. Елена пересказала ей отчет комиссии.

– Что же будет? А как ребенок? – спросила гостья у хозяйки.

– Да как, конечно, рожу и даже для себя, – ответила Елена.

– Больше такой возможности у меня не будет. Если что, буду дочку растить одна, да и родители помогут. Может, и на весь декретный отпуск к ним жить уеду, посмотрю. Завтра поеду в Кунгур и все им расскажу.

– Правильно, – поддержала подругу Ленка. – Хоть память о Дымове будет. Все же, может, они вернутся?

Переживаний хватало и самой Ушкаловой. Ее муж Эдик, командир саперного взвода, тоже был в числе командированных.

Обе подруги еще долго сидели, успели повспоминать былое, пореветь и попить чаю.

Елена вспомнила самую большую, которую ей когда-либо в жизни писали, СМС-ку от Дымова на снегу, и свои пирожки, и даже рассказала подруге о последней, как оказалось, их встрече.

В тот день, как обычно, они днем по телефону договорились культурно отдохнуть. После работы он встретил ее в целях конспирации в квартале от конторы военторга. Поехали по городу, завернули на речной вокзал. После ужина в летнем кафе прокатились на речном трамвайчике по Каме. Потом гуляли по набережной, сидели в обнимку на лавочке и смотрели на проплывающие корабли. Вечер был теплый, и в сумерках их ходовые огни и свет в иллюминаторах красиво отражались в воде. Между «любчиками», как Елена называла поцелуи, Дымов вдруг предложил ехать к нему.

– А поехали, – решительно ответила она.

Настроение было отличное и обоим хотелось «продолжения». Но когда подъехали к его дому, Елене стало не по себе, охватил мандраж. У подъезда и на улице никого не было. Дымов взял ее за руку, и они торопливо поднялись на его этаж. Ключ в его руке предательски не смог с ходу попасть в скважину. Но все же поддался, и они ввалились в квартиру. В прихожей обоих прорвал смех.

– Проходи, посмотри берлогу холостяка, – предложил Дымов.

Елене давно хотелось здесь побывать, и она с интересом осмотрела квартиру. Та была типовой однушкой, как и у нее, но с казенной мебелью. Так же, в кухне стояли кухонный гарнитур и холодильник. Но вместо уголка были кухонный стол и 4 табурета. В комнате, напротив дивана – тумбочка с телевизором. На стене висело несколько самодельных картин. Из комнаты был выход на крытый балкон. Среди вещей и разных безделушек она не увидела женских. Это ее успокоило. Значит, у Дымова здесь женщин не было. Отметила про себя, что в квартире был холостяцкий порядок, и это ей тоже понравилось.

Конец ознакомительного фрагмента.