Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 11
Кунцевич пришёл на встречу с секретным сотрудником ранним утром. Пришлось подниматься ни свет ни заря и пить на бегу чай, перекусывая пирогом с капустой, иначе первого из своих осведомителей можно было не застать. Именно поэтому Мечислав Николаевич спешил. Если опоздать хотя бы на пять минут, то придётся идти на встречу завтра, а значит, терять драгоценное для дознания время.
По утрам Семёна Иголкина можно было застать на Большом проспекте Петербургской стороны в трактире «Волга», занимавшем весь первый этаж длинного, как солдатские казармы, дома. Владелец, купец Оленчиков, искал покупателя на своё заведение. Семён присматривался, стоит ли прикупить такой лакомый, на его взгляд, кусочек, поэтому каждое утро подмечал, что творится, сколько ходит народу – ведь прогореть не хотелось.
Иголкин сидел в одиночестве в дальнем от входа углу, в котором сгустился утренний полумрак, и допивал чай. Когда отправил последний кусок пирога в рот, к нему подсел Мечислав Николаевич. Чиновника для поручений Семён уважал за то, что тот никогда данного однажды слова не нарушал, лишнего на преступников не вешал и отличался справедливой строгостью.
– Здравствуй, Сёма! – произнёс Кунцевич.
– Доброго дня и вам, Мечислав Николаевич!
– Как, Сёма, поживаешь?
– Пока, как видите, жив-здоров, чего и вам желаю.
– Благодарю, – чиновник для поручений улыбнулся уголками губ.
– Мечислав Николаич, – Иголкин покосился по сторонам, не обращает ли кто на них внимания, – давайте сразу к делу.
– Деловой ты, Сёма, до коликов в желудке.
– Вам смешно, а мне не очень. В прошлый раз чуть было не срисовали нас с вами. Думаете, кто-нибудь разбираться будет? Нож под рёбра или того хуже, – Иголкин помрачнел, вспомнив, как год назад одного весёлого парня, частенько беседовавшего с сыскными агентами, вывезли в лесок и там живьём закопали. – У нас доказательств не требуется, и присяжных поверенных для защиты нет.
– Хорошо, – коротко кинул Кунцевич. – На Мало-Охтинском две семьи порубили, вот мой интерес к этому делу. Мне пригодится всё, что можешь узнать.
– Замётано, – Сёма поиграл желваками.
Мечислав Николаевич поднялся и вышел из трактира. На улице незаметно посмотрел вправо, влево и только потом направился к Малой Невке. Предстояло посетить ещё два места – Большой Сампсониевский и Безбородкинский проспекты. Если по первому адресу обитателя надо разыскивать где-то рядом, то по второму – имело смысл зайти на квартиру.
Не прошло и трёх часов, как Кунцевич направился на Мало-Охтинский проспект, чтобы там, расспросив соседей, собрать сведения о семействе Анциферовых.
Ещё вчера Мечислав Николаевич с Михаилом Александровичем решили, что последний будет заниматься только Андреевыми.
После встреч с секретными сотрудниками Кунцевич решил посетить Охтинский участок и переговорить там с околоточным, которому поручено следить за населением, знать все передвижения. Ну и кто-то из дворников может помочь – вдруг что видел, на что-то обратил внимание. Всё важно в дознаваемом деле.
– Здравствуй, братец, – Мечислав Николаевич слегка склонил голову к правому плечу.
– Здравия желаю, ваше благородие! – служивый приложил руку к козырьку и опустил вниз.
Кунцевич поморщился.
– Не надо так громко, округу по тревоге поднимешь. Как звать тебя?
– Околоточный надзиратель Кутышкин, ваше благородие.
– Можешь меня Мечиславом Николаевичем называть.
– Так… – И тише добавил: – точно, ва… Мечислав Николаевич.
– Скажи, в околотке ты отвечаешь за порядок?
– Именно так.
– Значит, всех знаешь?
– Так, Мечислав Николаевич, обязанности мои такие. – И совсем некстати процитировал: – «Обязанности по внутреннему надзору заключаются в предупреждении и обнаружении виновных в совершении преступлений, в предупреждении и пресечении преступлений, в открытии краденого имущества и тому подобном. Для достижения этой цели им вменяется в обязанность: ознакомиться с населением своего околотка, но и с особенностями каждого дома в отдельности; знать в своем околотке всех хозяев».
– Вижу, службу свою знаешь хорошо.
– Точно так. – На толстогубом лице околоточного надзирателя появилась довольная улыбка.
– Обо всех мне можешь рассказать?
– Могу-то могу, но позвольте… – Кутышкин смешался, – документик ваш посмотреть.
– Ты что, меня не помнишь? Я же только вчера в доме Анциферовых делал обыск. Не помнишь?
– Ваш… Мечислав Николаевич, мне спокойнее будет, если вы свой документ покажете. – В лице Кутышкина проступило что-то умоляющее.
– Пожалуйста, братец. – И Кунцевич достал из кожаного чёрного портмоне билет сыскного агента.
Кутышкин, шевеля губами, начал медленно читать:
– Чиновник для поручений при начальнике сыскной полиции Санкт-Петербурга коллежский секретарь Мечислав Николаевич Кунцевич.
– Прочёл?
– Так точно, – сконфуженно произнес околоточный.
– Теперь-то мы можем побеседовать в тихом месте? Может быть, чаю выпьем? Ты сегодня трапезничал?
– Мечислав Николаевич, вы ж знаете, что нам запрещается ходить по кабакам да трактирам.
– Знаю, – произнёс Кунцевич и тяжёлым взглядом окинул Кутышкина, облачённого в чёрный двубортный китель, ворот, обшлага и борт которого были украшены красной окантовкой, как и шаровары, заправленные в лакированные сапоги. Зелёные погоны, украшенные по центру широкой серебряной полосой, дополняли картину, рисующую бравого вояку. Околоточными становились только лица, прошедшие военную службу. – Тогда поведай мне, куда ты направлялся? – Согласно своду обязанностей околоточному надзирателю предписывалось доложиться приставу, куда он следует, для того чтобы его можно было быстро найти в любое время.
– Мечислав Николаевич… – Кутышкин зажал между губами ус.
– Да не телись ты, – Кунцевич вскипел, но голоса не повысил, – говори, как есть, без лишних экивоков.
– Так нам, – околоточный надзиратель отвёл в сторону взгляд, – нам с вами не велено разговаривать.
– Кому «нам»? Кем не велено? – растерялся чиновник для поручений.
– Полицейским Охтинского участка запрещено беседовать о деле с агентами сыскной полиции. А кем… неужто не догадались?
– Ну, я… – покачал головой Кунцевич и скрипнул зубами.
– Мечислав Николаевич, не губите. Вы ж в сыскной все головастые, – схватил за рукав чиновника для поручений Кутышкин, потом спохватился, – вы ж умные. Придумайте, как запрет обойти. А я вам подскажу.
– Говори.
– Околоточным я только третий год, многого не знаю. Вам лучше с предшественником моим поговорить, вот тот четверть века здесь службу вёл. Он вам много чего расскажет. И Васильев ему не указ.
– Ну, Дмитрий Дмитрич… – не успокаивался Кунцевич. Потом немного остыл. – Проводишь?
– Я вам адресочек подскажу.
– Что, не проводишь? Никто ж не видит нас.
– Так кажется, глаз у нас много.
– Тогда наверняка должны быть свидетели, видевшие убийц Андреевых и Анциферовых.
– Мечислав Николаевич, простите меня, но…
– И Кутышкин назвал адрес бывшего околоточного надзирателя. – Его Степаном Ивановичем зовут.
– Благодарю, – Кунцевич тронул поля шляпы.
Через полчаса Мечислав Николаевич сидел в небольшой уютной комнате. На столе исходил липовым духом самовар, стояли два стакана в серебряных подстаканниках, на одной тарелке лежал колотый сахар, на другой – пряники.
