Жестокие истины (Часть 1) - Виталий Овчаров

  -Я вас не оставлю! - заявил он.

  -Погоди, я еще не закончил! Какое бы ни принял ты решение, - говорил мастер Годар, подолгу замолкая в самых неожиданных местах, - тебе следует знать правду... Это просто необходимо. Придется рассказывать с начала... да, так лучше. Я всегда был и остаюсь противником всяческих тайн и недомолвок. Портуаз... Одним словом, я знаком с ним со студенческой скамьи. Был он такой тихий... кто бы мог подумать, что под заячьей личиной сокрыта волчья суть? Да, сейчас я понимаю. Он не блистал способностями, но уже тогда был упорен... очень упорен. Полуголодный... сидел в сырой келье и зубрил статуты до умопомрачения. Мы жалели его, подкармливали, кто чем мог. Я не сказал, что он круглый сирота? У Портуаза никого не было: он существовал только на скудную стипендию призера, которую выдавали преуспевающим ученикам. Меня с ним ничто не связывало... да он вообще ни с кем не водился. После Университета я пошел по стезе врачевания, а Портуаз... Что ж, Портуаз стал тем, кем мечтал стать, и не мне судить его. Лет пять назад я с ним встретился снова, - тут лекарь надолго замолчал и провел рукой по лбу, будто стирая что-то, - Лучше бы этой встречи не было... Так вот: ему подсыпали в суп мышьяка, и он должен был умереть. Смерть от яда неизбежный удел властолюбцев. Я имел несчастье вытащить его с того света; собственно, иначе я и не мог поступить. Он благодарил меня... предлагал стать лейб-медиком. Как будто болезни - это исключительная привилегия Двора. Разумеется, я отказался. Но те, кто злоумышлял против Портуаза - они не простили мне... Сам того не зная, я нажил врагов. А пять дней назад Ангел умер...

  -То есть как умер? - довольно бесцеремнонно перебил Элиот, - Ангел бессмертный!

  Впервые за весь день на лице мастера Годара промелькнуло некое подобие улыбки:

  -Бессмертный! Еще одна ложь! Сказочка для таких простаков, как ты. Ангел - обычный человек с сердцем, кишечником и красной кровью, текущей в жилах. Смертен, как и все мы... Как ты полагаешь, отчего он прячет лицо под фарфоровой маской? Оттого ли, что подданным не выдержать его взгляда? Нет. Просто под маской скрывается лицо старика: морщинистое и отекшее от плотских излишеств... Впрочем, не это важно. А важно то, что вчера на Государственном Совете был избран новый Ангел - тайный ненавистник Портуаза...

  Элиот подавленно молчал. Он никак не мог переварить эту новость про Ангела. Извечный Ангел был одним из тех столпов, как солнце и земля, на которых держался мир. И вот Элиот узнает, что Ангел смертен! Невозможно! Но весь этот кошмарный день подтверждал правоту слов лекаря. Это было до того дико, что не могло оказаться ложью.

  Как обваливается мост, у которого половодье снесло опоры - так и прежнее мироздание Элиота рушилось под натиском открывшихся вдруг жестоких истин. Он не хотел их - они сами нашли его! Но мастер Годар снова начал говрить, и Элиот тут же забыл об Ангеле. Приоткрыв от усердия рот, он слушал своего собеседника, не понимая, что в душе его совершается переворот.

  -Да, все события минувшего дня так или иначе связаны со смертью прежнего Ангела. Простолюдины могут воображать, что они восстали против Ока, но в действительности, их направляет опытная рука... Портуаз же, как всякий временщик, оказался не таким уж всесильным, - продолжал лекарь, всё более оживляясь, - Его влияние проистекало из того, что он внушил Ангелу, будто нет человека в Империи, полезней его. И вот итог: едва Ангел умер, Портуаза арестовали и скоро казнят, если уже не казнили.

  -Вот почему он плакал... - прошептал Элиот.

  -А? Да, именно поэтому. Портуаз обречен, однако ж солнце всё еще встает, и звезды не помышляют падать с небес, как говорят на востоке. Нам следует позаботиться о своей судьбе, юноша. У молодого Ангела большие планы; к несчастью, он полагает, что главной помехой на пути к завоеванию круга земного стоят внутренние враги. Первым в табеле числится Око, но не только. В разговоре Портуаз открыл мне, что и я тоже угодил в этот табель, как приспешник и пособник. За обвинением дело не станет: в канцелярии Ангела много мастаков, которые изрядно набили руку в своем ремеле. Я даже догадываюсь, что там будет: что-то, связанное с составлением отравительных зелий с преступным умыслом. Лекарей испокон веков обвиняли в отравительствах.

  -Но ведь вы ни в чем не виноваты! - сказал Элиот, подняв глаза на мастера Годара.

  Мастер Годар усмехнулся.

  -Тебе ли, каторжанину, толковать о справедливости? - спросил он.

  Элиота вздрогнул, и горячий свечной воск жемчужным ручейком протек на его пальцы.

  -Весь день ждал я ареста. Знаешь, это страшная пытка: сидеть и ждать ареста, - негромко говорил мастер Годар, - Но им было не до меня. Молодой Ангел люто ненавидит Око: весь минувший день он был занят тем, что вылавливал по подвалам и чердакам своих собственных детей. Кровавой истории ордена Ока, похоже, приходит конец. Но Ангел упорен, и то, что не успел сделать сегодня, обязательно довершит завтра. Ангел подарил мне время, и я собираюсь этим воспользоваться! Вот и всё, что хотел я сказать. Впрочем...

  -Учитель, я еду с вами! - выпалил Элиот, у которого не хватило терпения выслушать лекаря до конца.

  Слово было произнесено. Впервые он назвал мастера Годара учителем. Они одновременно поняли это, и взгляды их пересеклись. Краткий миг длилось молчание, но за этот миг произошло многое. Тонкая нить протянулась от одного к другому: нить, которая была прочнее якорных цепей.

  Мастер Годар встал с табурета:

  -В таком случае, нечего медлить! Я уже послал Аршана за каретой к господину Дрюйссару; через полчаса она будет здесь! Беспорядки в городе нам на руку: сторожа разбежались и пока перекрестки, мосты и ворота оставлены без присмотра. Собери всё необходимое и спускайся вниз.

  Он ушел. Элиот проводил его долгим взглядом, и принялся за дело. С неопределенностью было покончено. С отчаянием, с проклятым прошлым тоже было покончено. Теперь всё будет хорошо. Они уедут далеко. Туда, где Ангел бессилен.

  И он станет лекарем.

  Собственно, собирать было нечего: вторая смена белья, отрез холста на портянки, да всякая мелочь, вроде ниток, иголок, костяного гребня. Всё это поместилось в обычной суме из желтой ослиной кожи. На плечи Элиот набросил дорожный плащ, на голову водрузил широкополую шляпу, закрывающую также и шею такие шляпы обычно носят мореходы. К поясу он прицепил грабенский охотничий нож: лезвие щучкой, голубая сталь, хищная - лесенкой, - бороздка кровостока, и рукоять, выточенная из моржовой кости. Этот нож он снял с мертвого Варрабеля, и с тех пор никогда не расставался с ним. Кроме того, у него были деньги - пять коронеров. Элиот высыпал серебро на ладонь, а мошну забросил за кровать. В таких делах мошна не годится. Обычно бродяги самое ценное прячут во рту - в случае чего это всегда можно проглотить. Но он не хомяк, и не мог засунуть за щеку все пять увесистых кругляшей. В конце концов, подметки - тоже хорошее место. Хотя, если нарвешься на опытного человека... Элиот стащил левый сапог и лезвием ножа осторожно поддел каблук, стараясь не сорвать его с гвоздей. В образовавшуюся щель затолкал одну монету, потом еще две. Так, с этим покончено. Управившись и с правым сапогом, Элиот натянул их на ноги и несколько раз притопнул, загоняя гвозди на свои места. Теперь всё.