Не люблю поддавки - Светлана Алешина

Соком занялся один только Виктор. Он был у нас за рулевого, и поэтому пиво ему противопоказано. – Маринка, грустно постреляв глазками в разные стороны, пробормотала:

– Пробелы у меня с загаром, Оль, все как-то не получается вырваться на пляж, то одно мешает, то другое.

– А ты в обеденный перерыв выбегай на пляж, близко же, – посоветовала я и расщедрилась:

– Могу даже тебе продлить обеденное время на полчасика. Хочешь?

– Спасибо, – равнодушно поблагодарила Маринка, – поможет ли это делу – неизвестно.

Мы помолчали еще несколько минут, и тут я на свою умную голову проговорила:

– Уехать бы куда-нибудь… далеко. Или еще дальше.

– Ага, «в жаркие страны, где кафе и рестораны», – подхватила Маринка и стукнула по столу бутылкой. – Есть идея, мать! Гениальная!

– Ну! – насторожилась я. – Отпускать тебя с работы на первую половину дня на пляж, на вторую – в косметический салон? – спросила я. – Классно придумано, что и говорить.

– Это ты придумала, а не я, – слегка надулась Маринка, – ты мне даже сказать не дала! Всю жизнь, сколько тебя знаю, ты постоянно за меня все решаешь и всегда мне затыкаешь рот!

Я покаянно наклонила голову, не собираясь с ней спорить. Дохлое это дело, пусть лучше жалуется, а я пива попью.

– Короче, Оль, предлагаю свалить отсюда к чертовой матери. – Маринка понизила голос, наклонилась над столом и огляделась. Со стороны, наверное, можно было подумать, что она сейчас начнет продавать родину – такую таинственность на себя напустила. – Втроем и прямо сейчас! – прошептала она.

Я недоуменно взглянула на Виктора, он ответил мне ничего не выражающим взглядом. Я сообразила, что в разговоре с Маринкой Виктор мне не переводчик, и обратилась к ней:

– А куда это?

Маринка фыркнула:

– Ну я же ясно сказала: на природу! На дачу или на турбазу какую-нибудь! Подальше, и чтобы Волга рядом была! А утром – на работу. К обеду.

– А-а-а, – понимающе протянула я, укладывая в голове метафору «к чертовой матери» и совмещая ее с дачей. ;

– Великолепная идея! – загорелась Маринка. – Там и отдохнем, и загара наберемся. Вернемся, как «баунти»!

– И комаров покормим, – добавила я.

– Не без этого, – философски заметила Маринка, – все хотят кушать. Поэтому мы и это… того… комаров кормим.

– Логично, – сказала я, обдумывая Маринкино предложение.

Долго заниматься этим делом мне Маринка не дала, и через двадцать минут мы уже подходили к «Ладе», а я была полностью убеждена, что выезд на природу, действительно, решение всех сегодняшних проблем: избавляемся от Пузанова, избавляемся от нервотрепки, связанной с его ожиданием, если этот придурок нас вдруг не станет доставать, а заодно еще и отдохнем.

Мы подъехали к моему дому. И на этот раз Виктор пошел с нами, не решаясь пускать одних, – вдруг нас уже поджидают около двери? Мнения Виктора насчет поездки, кстати, никто и не спрашивал, да ему и было все равно: природа, пляж или квартира. Виктор заступил на службу и, как всегда, лишних вопросов не задавал.

Быстренько собрав нужные вещи в большую сумку, мы покинули мою квартиру и поехали к Маринкиному дому.

Глава 5

После бурных дебатов, переходящих в крики и хлопанье дверями и продолжавшихся в кухне под кофе и те же самые крики, мы все-таки решили поехать в лес, расположенный за полсотни километров от города и спускающийся своими непрочесанными зарослями к самой Волге.

Пришлось после Маринкиных пенатов еще заехать и к Виктору домой. В отличие от нас с Маринкой, набравших полные сумки полотенец, покрывал, купальников, книжек, кремов и прочего, Виктор загрузил в «Ладу» замечательную палатку, удобное туристическое снаряжение, включающее в себя даже топорик, котелок и радиоприемник.

Экипированные разностильно, но в сумме разумно и удобно, мы выехали по направлению к Волгополоцку.

Волгополоцк вовсе не был конечной точкой нашего путешествия, просто трасса так называлась – Волгополоцкая, потому что растянулась до этого города и продолжалась дальше. Если она где и заканчивалась, то, наверное, уже в Иране, но нам так далеко не было нужно. Я же сказала: полсотни километров, не больше.

– Виктор! – призывно позвала Маринка, глядя в окно и отпихивая от себя сумку с запасами. – Давай-ка на всякий случай попетляем по городу, чтобы уж точно знать, что за нами никто не увязался. Береженого бог бережет.

Виктор кивнул и сделал все, о чем его просили.

Пока он накатывал по городу замысловатые узоры, мы все в три пары глаз отслеживали машины, едущие за нами. Ни одна из них не вызывала подозрений. Это радовало, но, с другой стороны, было и досадно: получалось, что зря тратили время.

Но, как верно заметила Маринка, береженого бог бережет.

Помнится, триста лет назад, когда мы обзорно изучали в университете персидскую литературу, мне попалась на глаза одна восточная пословица с тем же смыслом, что и русская, приведенная только что. Персияне, однако, говорили проще и конкретнее: на аллаха надейся, а ишака привязывай.

Определение отсутствия за нами слежки и было тем самым символическим привязыванием ишака, о котором напоминали иранцы.

Символическое привязывание ишака прошло замечательно, и мы выехали за КП ГИБДД в легком настроении и в полной убежденности, что уже на этот раз никакой Пузанов нас не вычислит. Не получится!

Место для Отдыха было найдено достаточно удобное и отдаленное от надоевших благ цивилизации.

Мы оставили «Ладу» возле конторы в деревне. посулив сторожу мзду на пол-литра, и ушли в лес козьими тропами, которые по нынешним временам, конечно, правильнее было бы назвать велосипедными. Но нам повезло: на пути не встретились ни те, ни эти представители местной фауны.

Мы шли и шли до тех пор, пока не убедили друг друга и самих себя в том, что нас уже не найдут ни случайные отдыхающие, ни собиратели пустых бутылок.

– Здесь будет город заложен! – заявила Маринка, выйдя на маленькую прогалинку, оканчивающуюся невысоком обрывчиком. Панорама открывалась замечательная, не хуже, чем иной раз показывают по телевизору, рекламируя прелести средней полосы.

Маринка топнула ногой в пяти шагах от воды. наверное, определяя центр будущего града, и без паузы заявила, что дико устала и перенервничала.

– Аналогично. – Я не пожелала взнуздывать себя на всю работу по устройству ужина и спальных мест. – Помнится, меня сегодня так часто хотели убить, что, кажется, уже убили морально. Ты сообразишь ужин, Марин?

– Я?! – Маринка даже как бы слегка ошалела от этих простых моих слов, и я удивленно взглянула на нее.

– Не хочешь одна? – грустно спросила я.

– Не хочу, – отрезала Маринка, – в конце концов, что это за херня происходит? Я сама не меньше некоторых…

– Ты хочешь вдвоем? – так же грустно спросила я.

– И никак иначе! – отрезала Маринка. – А по-другому ты и не…

– В таком случае распахивай сумки и начинай шустрить, – бодро высказалась я, – время к отбою, а мы ни в одном глазу! Это нормально?

Маринка нахмурилась, помолчала и вздохнула.

– Я устала, – простонала она, но деваться уже было некуда, приходилось заниматься делом.

Мы с Маринкой подняли бестолковую суету и развели ее до такой степени, что, когда Виктор поставил палатку, развел костер и повесил над костром котелок с водой, мы только-только заканчивали инвентаризацию принесенных вещей. Но тоже ведь нужное дело, верно?

– Вот это и есть жизнь, – удовлетворенно оглядываясь на наше будущее лежбище и поднимая голову к черно-лиловому небу, сказала Маринка, – а все остальное – так, одна видимость. Хочу быть дикарем!

– Согласна, – охнула я, спотыкаясь о никчемный корешок, нарочно бросившийся мне под ноги, и высыпая принесенные для костра ветки, – сигареты мои не видела?

– Брось эту дерьмовую привычку! – предложила Маринка, кидая мне мою пачку, но оставляя себе одну сигарету. – На таком воздухе курить – грех! Дай зажигалку!

Мы курили и смотрели, как Виктор ловил рыбу.

Я не без удовлетворения чувствовала себя Пятницей, Виктор, разумеется, был Робинзоном, а Маринке оставалась только роль людоеда, но я ей об этом, конечно же, не сказала, она бы обиделась.

Стемнело необычайно быстро. В городе так быстро никогда не темнеет, потому что всегда где-нибудь горит или фонарь, или окно светится, но здесь темнота словно упала, и ощущение было необычным.

Мы с Маринкой сели над обрывчиком, закурили и заговорили ни о чем, то есть о самых важных вещах на свете: а помнишь, а знаешь, а зачем…

Костер дотлел, и Виктор залил угли водой. Оставалось в последний раз потянуться, умыться, влегкую поругаться и идти спать. Однако нерешенным оставался еще один вопрос, который я все оттягивала напоследок, ожидая, когда об этом заговорит Маринка. Вопрос был несерьезный, но и нешуточный: куда положить Виктора? Вариантов было два: в середину или с краю. А если с краю, то с какого?