Непостижимое сердце - Барбара Картленд

– Зачем мне отправляться в Англию и находиться под покровительством людей, которых я ненавижу и презираю?

Не позволяй им опекать тебя! Вздерни повыше подбородок, свой прелестный маленький подбородок. Я заметила, что ты делаешь это весьма мило, когда хочешь добиться своего! Вирджиния прыснула.

– Ты смеешься надо мной!

– Знаешь ли ты, что я помню, как совсем маленькой ты свалилась с пони? В то время тебе было около восьми, и, когда твой отец подбежал, чтобы успокоить тебя, ты сказала: «Посади меня снова на пони. Ему не одолеть меня – пусть он меня сбросит хоть дюжину раз!»

– Я в самом деле так сказала? – улыбнулась Вирджиния.

– В то время это произвело на меня такое впечатление, – продолжала Илайа Мэй, – что я подумала про себя: «Этот ребенок справится со всеми трудностями жизни».

– И ты решила, что я не потерплю поражения и теперь, не так ли? Так вот, мне до этого нет дела, я скажу тебе правду: мне страшно.

– Ты перестанешь бояться, как только попадешь туда. Помни, ты самая заурядная особа. Сомневаюсь, что кто-нибудь даже обратит на тебя внимание. Большинство англичан считают, что в Америке интересны только краснокожие индейцы и миллионеры. Их совершенно не трогают люди ни то ни се.

– А я и буду ни то ни се, – заявила Вирджиния. – Я запомню это и соответственно буду себя вести.

– Не пропусти чего-нибудь, – наставляла ее тетя. – Я хочу услышать подробный отчет о твоем путешествии, узнать о каждой незначительной детали. О, Вирджиния! Если бы только я была помоложе, я бы поехала с тобой.

– Почему бы и нет? Поедем вместе!

– А что станет с моими животными? С моим садом? Нет, я слишком стара… Но я ездила когда-то. А сейчас, если поедешь ты, я буду счастлива дома.

– Именно это я и смогу сказать через несколько месяцев, – заявила Вирджиния.

Ее тетя не ответила, но когда она поднялась на борт лайнера, чтобы попрощаться с племянницей, то крепко прижала ее к себе.

– Бог позаботится о тебе, моя дорогая, – прошептала она. – А я помолюсь за благоприятный исход твоего грандиозного приключения.

– У меня еще есть время, чтобы сойти с корабля до его отплытия!

– И пустить на ветер деньги, затраченные на все эти дорогие платья? – запротестовала Илайа Мэй. – Стыдись, Вирджиния! Ты знаешь не хуже меня, что они куплены с особой целью. Будет просто безнравственно использовать их для чего-то другого.

Вирджиния, которая готова была расплакаться, разразилась смехом.

– О, тетя, ты несешь полную чушь, – всплеснула она руками. И добавила с улыбкой: – Спасибо за цветы.

Она смотрела на большой букет роз, стоявший на туалетном столике в ее каюте.

– Я также послала розы миссис Винчестер от твоего имени, – сказала Илайа Мэй, – так что не удивляйся, когда она поблагодарит тебя.

– Она в соседней каюте? – спросила Вирджиния.

– Думаю, ее каюта немного дальше по коридору, – ответила тетя, – потому что у нее каюта на двоих. Она жена американца и явно не очень богата. Так что не забудь, Вирджиния, ты должна платить по счетам, когда удастся. Она не может позволить себе никакой роскоши.

– Но если она моя компаньонка, почему ты не оплатила ее путешествие через Атлантику? – спросила Вирджиния.

– Разве не показалось бы очень странным со стороны юной студентки, изучающей историю, что она, несмотря на то что имеет немного денег, может позволить себе швырять их направо и налево, будто Рокфеллер?

Вирджиния снова рассмеялась.

– Я опять забыла.

– Вживайся в роль, – предупредила ее тетя. – Я навсегда запомнила театральный кружок в нашем колледже, где режиссер постоянно твердил: «Поверь, что ты Юлий Цезарь, и станешь им! Поверь, что ты Клеопатра, и с большим количеством грима ты сможешь выглядеть как она».

– Я Вирджиния Лангхолм, студентка факультета истории, отправившаяся в Англию для научных изысканий, – повторила Вирджиния. – И я надеюсь, что позже мне удастся написать научный труд по этому предмету.

– Ты самая красивая студентка из всех, что когда-либо уезжали из Америки!

– Я по-прежнему считаю, что мы совершили ошибку, назвав меня Вирджинией.

– О, мы уже обсуждали это! – воскликнула Илайа Мэй. – Скажи, бога ради, почему герцог может отождествить Вирджинию Лангхолм со своей женой, которая, как он считает, находится в коме и все еще не пришла в сознание? В Америке тысячи девушек с именем Вирджиния. И не забывай: все, что он может знать о тебе, получено из газетных вырезок.

Вирджиния передернула плечами:

– Противно даже думать об этом. О, эта гора плоти, лежащая на полу…

– Тогда не о чем волноваться, он ни за что не узнает тебя. Возможно, стоит сказать ему перед возвращением домой, кто ты такая, просто чтобы полюбоваться удивлением на его лице!

– Как будто я намереваюсь сделать что-то подобное! – с негодованием воскликнула Вирджиния. – Нет, тетя. Это путешествие предпринято ради выяснения истины. Не предвидится никаких драматических коллизий и, конечно, никакого счастливого конца в завершение.

– Нет? – загадочно переспросила ее тетя. – Англичане, в целом, могут оказаться очень привлекательны.

– Когда я обрету свободу, – заявила Вирджиния, – я намерена подыскать для себя привлекательного американца наподобие дяди Клемента. Мы с ним уедем и станем жить на маленькой ферме, вроде твоей, забудем обо всех моих деньгах и впоследствии всегда будем счастливы.

– Я надеюсь, что это правдивое предсказание, – сказала Илайа Мэй. – Но насколько я успела заметить, разглядывая твоих попутчиков на этом корабле, среди пассажиров ты его не найдешь.

Действительно, это была ужасно скучная компания: бизнесмены, которые проводили большую часть времени в баре, отпуская шуточки, вызывавшие взрывы хохота; старики, отправившиеся в путешествие для поправки здоровья; пассажиры наподобие миссис Винчестер, американки, чей муж работал в Лондоне. Она решила присоединиться к нему после непродолжительного визита к своим родственникам в Огайо.

Миссис Винчестер оказалась болтушкой, которая упивалась звуком собственного голоса, но, к облегчению Вирджинии, вскоре после того, как корабль покинул нью-йоркскую гавань, у нее началась морская болезнь, и она удалилась в свою каюту. В первые два дня море штормило, но после этого распогодилось. У всех англичан на борту была одна тема для разговора – погода.

– Я всегда считал, что август – лучшее время для путешествий, – слышала Вирджиния вновь и вновь повторявшееся заявление.

А приветствовали они друг друга неизменно одним и тем же:

– Прекрасный день!

– Да, именно так!

Некоторые пассажиры предпринимали настойчивые попытки завести знакомство с Вирджинией, уговаривали ее присоединиться к играм и спрашивали, что она думает о погоде. Но, сохраняя вежливый тон, она совершенно недвусмысленно давала понять, что хотела бы остаться наедине с собой. Ей так о многом хотелось подумать – не только о том, что ждало ее в будущем, но также о себе самой.