Горячее сердце - Кэт Мартин

— Я посоветовал бы вам сидеть спокойно, миссис Мосс, пока мы оба не оказались на земле.

Она оглянулась на него через плечо:

— Что вы здесь делаете? Я думала, вы возвратились в замок.

— К счастью для вас, я еще не был готов вернуться домой.

Она взглянула на него, склонив голову набок:

— Вы ведь не шпионили за мной?

— Зачем мне это делать?

Летти не ответила, но беспокойство не покидало ее. Они ехали молча по тропинке, пока конь не начал подниматься на бугор и Летти не стала соскальзывать в седле назад. Чтобы удержаться, она вцепилась в густую гриву жеребца, но бесполезно: ее ягодицы удобно устроились между бедрами Грея. Даже сквозь ткань ее многочисленных юбок он ощущал жар ее тела. Его возбуждение усилилось при одной мысли о мягких женственных изгибах, скрывающихся под одеждой.

— Надеюсь, я не доставляю вам слишком больших неудобств?

Неудобств? Черт возьми, да его тело просто изнывает от желания!

— Боюсь, что вы сильно недооцениваете ситуацию.

Она заерзала, стараясь отодвинуться от него, а он с трудом подавил стон.

— Да успокойтесь вы, черт побери! Сидите и не ерзайте!

Летти вздернула подбородок.

— Могли бы обойтись без ругательств. Если вы помните, все произошло по вашей вине.

Он вспомнил, как его позабавило, что она обвинила его в этом.

— Извините, я забыл.

Они больше не разговаривали, пока вдали не показался замок. Грей подъехал прямо к главному входу, где уже ждал грум, чтобы взять у него поводья. Грей соскочил с коня и протянул руки, чтобы снять с седла Летти, мысленно отметив, что талия у нее настолько тонкая, что он обхватывает ее ладонями.

— Спасибо, — тихо сказала она. Он заметил, что ее дыхание несколько участилось, и понял, что был прав, решив, что у нее немного опыта с мужчинами. Сайрус был намного старше ее. Возможно, с годами он вообще перестал реагировать на женщину.

Как предполагал Самир, Летти, возможно, как-то проявит свое желание, а уж если такое случится, Грей будет рад услужить ей. Если, конечно, к тому времени он убедится, что она не представляет собой угрозы ни для него, ни для членов его семьи. Пусть эта женщина и не была гигантом мысли, но она зажигала огонь в его крови, и окажись она в его постели, он не стал бы тратить время на разговоры.

Она взглянула на него, когда он переносил ее к лестнице, и волна желания вновь охватила все его существо.

Силы небесные! Самир был прав. У него слишком давно не было женщины. Надо немедленно послать записку Бетани Чемберс. Грей надеялся, что ответ не заставит себя ждать.

Корали, одетая в атласный стеганый халатик, сидела, поджав под себя ноги, посередине массивной кровати под балдахином. Она уже несколько дней не выходила, чтобы не перегружать больную лодыжку, и теперь, кажется, нога уже была почти в порядке. Возможно, за это нужно было благодарить Грея Форсайта, но сейчас ей не хотелось о нем думать.

Она сосредоточила свое внимание на пачке нежно-розовых писем, перевязанных розовой атласной лентой, от которой исходил едва заметный нежный аромат любимых духов Лорел. Корри захватила с собой эти письма, когда уезжала из Лондона, потому что это было все, что осталось от сестры, которую она так любила.

Письма были сложены в хронологическом порядке. Отделив письма, полученные за последние полтора года, она начала их читать. В прошлом году ее сестра жила в Селкерке. В августе она переехала в Норфолк к Глэдис, старшей сестре Агнес. Пока она жила там, от нее приходило по одному письму в месяц.

Теперь-то Корри знала, что тогда она уже была беременна. Ее голова была, должно быть, занята мыслями о будущем младенце, но она даже Корри боялась рассказать о том, что ждет ребенка.

Прочитав письмо, датированное 20 марта, когда Лорел готовилась уехать из Селкерк-Холла, Корри чуть не заплакала.

Я стала беспокойной и неуверенной. Я так мечтала о будущем, а сейчас впала в отчаяние. Однако теперь я узнала, что такое любовь. Не могу объяснить тебе, что при этом чувствуешь. Просто когда любишь, очень грустно расставаться.

Корри помнила, как получила это письмо. Она написала ответ и спросила у сестры, кто этот мужчина, в которого та влюбилась, и почему они не могут пожениться, если любят друг друга.

Следующее письмо от сестры пришло только через месяц, когда она уже переехала к тетушке Глэдис. Лорел, проигнорировав ее вопросы, писала лишь о жизни на тетушкиной ферме.

Корри тогда предположила, что увлечение сестры пошло на убыль и что она не была по-настоящему влюблена. Корри в это время с головой ушла в работу, так что эта тема в их переписке больше не возникала. А письма Лорел, хотя и приходили редко, становились все более и более радостными. В письме от 18 сентября она писала:

Несмотря на осень, сегодня солнечная погода. С деревьев начинают падать оранжевые и желтые листья, слышится пение птиц и стрекот кузнечиков в сухой траве. За последнее время мир для меня стал как будто ярче, и каждое утро, просыпаясь, не перестаю удивляться всему, что сотворил Господь.

Теперь, оглядываясь назад, Корри заметила разницу между первыми письмами и теми, что приходили позднее. Теперь Корри знала, что сестра собиралась стать матерью и, судя по письмам, с радостью ждала этого момента и верила в лучшее будущее.

«Жаль только, что это будущее оказалось таким коротким», — с горечью подумала Корри. Закончив перечитывать письма, она так и не смогла установить личность мужчины, которого любила Лорел.

Был ли этим мужчиной Грей Форсайт?

Корри вспомнила о том, как два дня назад побывала в деревне. Делая вид, что собирается что-то купить, она начала осторожно расследовать обстоятельства смерти Лорел. Она как бы случайно упомянула о молодой женщине из Селкерка, утонувшей в реке несколько месяцев назад, и люди с готовностью начинали рассказывать все, что знали.

— Она наложила на себя руки, — сказала жена мясника. — Говорят, она потеряла девственность, сойдясь с одним мужчиной, но не смогла вынести позора, который навлекла на свою семью, — покачав головой, добавила женщина. — Но ужасно несправедливо, когда молодая женщина погибает так трагически.

В лавке шляпницы была та же история, но теперь стало ясно, что попытка ее отца скрыть тайну незаконнорожденного младенца Лорел потерпела полное фиаско.

— Должно быть, сведения о том, что его дочь не девственница, были для милорда страшным ударом, — заметила шляпница, не отрываясь от работы. — Я слышала, что был ребеночек, — шепнула она. — И он утонул вместе с ней.