Сердце вьюги - Алексей Глушановский

  Обдумав это явление, Ольга сделала логичный вывод. Увы, но, судя по практике, для молодого врача русский матерный является не менее, а может быть и более важным языком, чем профессиональная латынь. И почему так... Латыни их обучали, английскому тоже... А вот уроков этого, столь необходимого в жизни и на работе языка в институте почему-то не вели... Ну что ж, - нет смысла отчаиваться! Надо просто заполнить столь досадный пробел в своем образовании.

  Решив так, Ольга старательно засела за изучение соответствующих материалов, благо в Интернете было более чем достаточно подходящих пособий. Как выяснилось, действительно сложные и интересные конструкции, оказались невероятно трудны для запоминания, и на данный момент, все, чем могла она похвастаться, были всего лишь начальные четыре строчки из 'большого загиба Петра великого' и пара строк 'малого морского загиба'. Однако, даже подобное, весьма урезанное образование в данной области, значительно облегчало общение со 'спецконтингентом', правда требуя постоянных тренировок для сохранения в памяти, чем Ольга и занималась, старательно повторяя про себя при каждом более-менее подходящем случае. Вот как в сейчас, с необходимостью ехать к надоевшей до самых печенок вредной пенсионерке!

  - Поехали, Вась, - грустно скомандовала она, забираясь в побитую жизнью и превратностями российских дорог 'газельку' скорой.

  Шофер только флегматично кивнул, заводя машину.

  - Опоздала?

  Ольга только кивнула, удрученная своими переживаниями. Вдобавок ко всему, в эту смену, судя по отсутствию в машине Елены Сергеевны, ей придется обходиться и без медсестры. 'Ну что за день такой нескладный', - печально думала она, выезжая на Ленина.

  День действительно не удался. Начавшийся с более чем часового выслушивания прочувственного монолога Варвары Степановны о её истинных или мнимых, как была уверена Ольга болячках, он продолжился так же 'весело'.

  Пара вызовов к допившимся до полного 'края' алконавтам, четыре к 'сердечникам', один тип с проломленной головой и на закуску, когда она совсем было начала надеяться, что до конца её смены ничего больше не произойдет, её вызвали к самоубийце.

  Дочь богатенького папы, нажравшись какой-то наркоты перерезала себе вены.

  Пообщавшись полчаса с 'пациенткой', перебинтовывая кое-как замотанные родителями 'страдалицы' запястья, и ставя ей капельницу с физраствором, Ольга искренне пожалела, что у данной особи не хватило мозгов довести свое общественно-полезное дело до конца. Нет, право, уход из мира подобной депрессивно-унылой, и невероятно занудной тушки весом под сотню килограммов, никак нельзя считать большой потерей для человеческого общества.

  Слушая её нытье, на тему 'я такая замечательная, и почему меня никто не любит?' 'Все они такие сволочи, что я не могу жить с ними на одной планете', Ольга едва удерживалась, чтобы не посоветовать даме, начать хоть немного следить за своей внешностью, - ну хоть зарядку по утрам делать, да жрать поменьше и поправить собственный характер.

  А уж когда эта великовозрастная 'диточка' видимо заметив её к себе отношение, капризно поморщилась и, дождавшись момента, когда Ольга отошла в коридор, заявила, даже особо не сдерживая голоса: 'Мне эта врачиха не нравится. Злая она какая-то и холодная... У меня от нее мороз по коже... Словно сквозняком пробирает... Ты её в следующий раз не зови, пусть лучше как раньше, из частной клиники ездят... - ей и вовсе захотелось дать этой даме пару- тройку полезных советов, - например о том, что вены надо резать не поперек, а вдоль, не в холодной, а в горячей воде, и перед этим имеет смысл выпить пару-тройку таблеток аспирина. В этом случае, ей гарантированно не понадобятся услуги медиков вообще, и скорой помощи в частности.

  Неимоверным усилием воли сдержавшись, Ольга холодно распрощалась с маленькой, холеной женщиной бывшей матерью этого недоразумения, и вышла из квартиры, позволив себе только от души хлопнуть дверью. Сбегая вниз, она не заметила, как стремительно покрывается изморосью массивная дверная ручка, к которой она прикоснулась, да и болезненный вскрик обожженной холодом мамаши потянувшейся закрыть за ней дверь прошел мимо её ушей.

  - Поехали! - облегченно выдохнула Ольга садясь на свое место в машине. - Уф... Ну бывают же такие дуры! Хорошо хоть смена закончилась!

  - Ты чего расстегнутая бегаешь? - неодобрительно покосился на нее Вася. - на улице такая холодрень, а ты шубу не застегнула! Смотри, простынешь, - он выбросил сигарету и прикрыл окно, заводя машину.

  - Да ладно... из подъезда до машины добежать, подумаешь... да и не так уж и холодно, - привычно отмахнулась Ольга, с наслаждением откидываясь на мягкую спинку. - Уфф... Сейчас только карточки завезти, и можно домой... наконец то смена закончилась, - облегченно выдохнула она.

   ***

  Первое, на что обратила внимание Ольга зайдя домой, был стоящий в квартире сильнейший, невыносимый холод, ожегший лицо, стоило ей только перешагнуть порог. Из стеклянисто поблескивающей рунной росписи в коридоре, навстречу девушке метнулись, прорастая прямо из стен, длинные, острейшие ледяные кристаллы, грозящие пронзить её насквозь, - метнулись, и мгновенно осыпались, словно на полном ходу остановивший смертоносную атаку сторожевой пес, опознавший 'своего'. А из комнаты навстречу Ольге шагнул Рау.

  На вновь облаченном в доспех и шубу эльфе, в здоровой руке которого сверкал и переливался холодными сполохами тот самый, хорошо запомнившийся ей меч, не было лица. Буквально. Все лицо было прикрыто длинной чешуйчатой бармицей, оставляя видимыми только настороженно посверкивающие огромные миндалевидные глаза.

  Раненая рука эльфа была аккуратно подвязана, и на ней висел какой-то полупрозрачный, словно сделанный из мутного стекла круглый щит, разукрашенный рунами и вообще, весь вид Рау выражал полную готовность к тяжелому бою с превосходящим врагом.

  - Что случилось? - недоуменно воскликнула Ольга, закрывая дверь. - Ты словно к войне готовишься!

  - Разумеется! - убедившись в отсутствии противника, Рау аккуратно прислонил меч к стене и убрал бармицу с лица. - В мире, в котором какой-то сумасшедший некромант выпустил своих тварей на свободную охоту, к тому же наделив их возможностью вторичной передачи проклятья, необходимо быть постоянно наготове. Я защитил твое жилище всеми известными мне силами, однако боюсь, что не смогу гарантировать нашу безопасность. Увы, я не маг, всего лишь воин.

  - Какой некромант? О какой свободной охоте ты говоришь? - удивленно переспросила Ольга, присаживаясь на тумбочку, и раздумывая, имеет ли смысл снимать сапоги. С одной стороны, ей крайне не хотелось пачкать пол, - ведь потом придется его мыть, а данную процедура не вызывала у нее ровным счетом никакого энтузиазма. Но, с другой стороны, в том холоде, что нынче царил у нее в дома, без сапог и простыть недолго!!! - Да, и зачем ты тут такого холода напустил?