Флобер - Бернар Фоконье

Что же делать с этим романом? Гюстав работал над ним с особым упорством. На него он затратил не так много времени по сравнению с ранними произведениями, над которыми он трудился долгие годы. И все же он не спешит публиковать его. Как автор, он видит в нем много недостатков, а также некоторую схематичность сюжета. Ему кажется, что отдельные сцены расположены не в том порядке. Надо сказать, что отдельные сцены уже были потрясающими и великолепными (сцена, когда Жюля ночью преследует собака, просто на грани фантастики). Тем не менее книге не хватало единства повествования, внутреннего нерва, возможно, той крайности, которой отличаются великие произведения.

Между тем вернувшийся к тому времени из поездки на Восток Максим Дюкан рассказывает, что Гюстав захотел однажды после обеда прочитать эту книгу своему отцу. Доктор какое-то время слушал его чтение, а потом заснул. По словам Дюкана, между отцом и сыном затем состоялся нелицеприятный разговор. Отец заявил, что презирает литературу, и назвал ее «бесполезной». На что Гюстав, обидевшись до глубины души, ответил, что никому не известно, для чего служит селезенка, но, однако, она необходима… Можно сомневаться в правдивости этого рассказа и в столь наглядно продемонстрированной буржуазной ограниченности отца писателя. И все же Гюстав знает, что в глазах доктора Флобера он — несерьезный человек, дилетант, неудачник до конца своих дней. Но это его не волнует. Тем или иным способом он добился того, чего хотел. Вот что он пишет одному из своих одноклассников по коллежу Эммануэлю Васс-де-Сент-Уану: «Преимущество моей болезни состоит в том, что она позволяет мне заниматься тем, к чему я всегда стремился, что стало целью моей жизни»[70]. Комментарии на тему «психологии», как говорится, излишни.

ОДНА СВАДЬБА И ДВОЕ ПОХОРОН

Каролина, сестра Гюстава, которую он называл «любимой крысой», вышла замуж, когда ей исполнился 21 год. В самом деле, что в этом удивительного? Дело в том, что ее суженый, Эмиль Амар, бывший однокашник Флобера сначала по коллежу, а затем и по факультету права Парижского университета (именно у него Гюстав познакомился с Максимом Дюканом), помимо всего прочего, входил в приснопамятную «банду „мальчиков“». Семейство Флобер отнеслось к кандидатуре на роль мужа Каролины без особого восторга. «Он глуп как пробка»[71], — однажды напишет Гюстав в своем дневнике. Причем Эмиль Амар был человеком с неустойчивой психикой и резко выраженными комплексами. К несчастью, это будет иметь весьма пагубные последствия в будущем. И все же у него были и положительные стороны характера. Что же касается Каролины, она всегда отличалась слабым здоровьем, хотя нельзя было сказать с точностью, каким недугом она страдала. В любом случае этот брачный союз вызывал большие опасения.

Между тем бракосочетание состоялось 3 марта 1845 года. Гюстав был мрачен, словно предчувствовал беду. Более того, он терял, как ему казалось, связь со своей дорогой и нежно любимой сестрой. Молодая семья поселилась в Париже, где Амар заканчивал учебу на факультете права. Так, Гюстав перевернул еще одну страницу в книге своей жизни.

Продолжение этой истории выглядит довольно необычно. Все семейство Флобер: отец, мать, а также Гюстав отправились вместе с новобрачными в свадебное путешествие. Их путь лежал, конечно, в Италию. Родственники невесты решили сопровождать молодоженов до Генуи, чтобы затем продолжить путь до Неаполя.

Почему в это путешествие, которое не случайно называется свадебным, Флоберы отправились всей семьей? Это наводит на мысль, что они решили всем коллективом «держать свечку»? Ничего подобного. Все произошло потому, что они пребывали в большом волнении. Их тревожили здоровье Каролины и неустойчивая психика Амара. Они посчитали, что будет верхом неосторожности с их стороны доверить столь ненадежному человеку заботу о молодой женщине во время долгой и опасной поездки. И вот все почтенное семейство выезжает на юг. Странное путешествие, в которое Гюстав отправился Скрепя сердце. Первым пунктом был Париж, куда они прибыли по железной дороге. Гюставу кажется, что он попал в не столь далекое прошлое. Ему не удается повидаться со Шлезингером, поскольку того в тот момент не было в Париже. Зато он встречается с семейством Коллье. Генриетта по-прежнему неизлечимо больна. Сам не зная почему, Гюстав притворяется влюбленным в нее, в чем будет впоследствии каяться в письме Луизе Коле. Он также засвидетельствует свое почтение и Луизе Прадье, с которой к тому времени скульптор уже разошелся. В своем письме Дюкан самыми непристойными словами советует Гюставу воспользоваться ситуацией. Насколько известно, в тот раз Флобер не внял советам друга.

Настоящим началом путешествия был отъезд 3 апреля в Марсель. Семейство Флобер отправляется из Ножан-сюр-Сен, где у них был в собственности участок земли, в Арль. Большую часть пути они проплывут на пароходе. Сначала по Сене до Саона, а затем по Роне до Авиньона или Арля. В письме Альфреду Ле Пуатвену Гюстав жалуется на то, что вынужден путешествовать не в одиночестве, а в большой компании: «Вот уже во второй раз я вижу Средиземное море, как торговец бакалейными товарами». Он также делает довольно странное признание: «На аренах в Ниме и под арками Гардского моста — повсюду я думал о тебе. В этих изумительных по красоте местах я жаждал твоего присутствия рядом со мной. Вдали друг от друга мы чувствуем себя потерянными, без руля и ветрил, разделенными на две половины»[72].

В Марселе ему удается на какое-то время ускользнуть из-под крыла слишком заботливой семьи. Он отправляется по старому адресу навестить хозяйку гостиницы Элали Фуко. Его сердце переполняют противоречивые чувства: непреодолимое влечение к этой женщине пополам с отвращением и легким презрением. И вот он снова пишет: «Мне так и не удалось повидаться с этой обладательницей восхитительных грудей, которая доставила мне столько коротких и сладких минут»[73]. Гостиница закрыта, прелестница выпорхнула из своего гнездышка. Странно, но он чувствует себя опустошенным. Желание покинуло его. Можно ли считать, что это отсутствие желания, или, как говорят в наши дни, отсутствие либидо, объясняется приемом успокоительных средств, которыми его пичкал отец, чтобы вылечить от нервной болезни? Вполне вероятно. Гюставу всего 25 лет. Это довольно молодой возраст для того, чтобы заявить: «Близость с женщиной меня больше не интересует. Мое желание совсем другое, более универсальное, постоянное и мощное, чем стремление овладеть ее телом. Я больше не пользуюсь прелестями женщин, как раньше. Мне достаточно смотреть на них»[74].