Дурацкая история - Марина Серова

— Не спорю. Рублей семьсот. Тебе этого хватает. Не то что твоему хозяину.

— А здесь не хозяин. Хозяйка, — сказала малявка. — И потом, мне не страшно.

Последние слова прозвучали неуверенно.

Я поняла, что ей на самом деле очень даже страшно, но главное — как бы не уволили…

Вздохнув, я все-таки посоветовала ей быть осторожнее и постараться не падать на арбузных корках.

Дойдя до машины, я обернулась.

— Слушай, — задумчиво спросила я у Сашки, — а разве ночью у нас детям работать не запрещено? Или на «Приму-Д» общие правила не распространяются?

— Похоже, на них вообще законы не распространяются. Мельникову-то не зря по ладоням настучали. Чтобы не очень совался, куда не просят…

— Ох, как я это люблю! — зажмурилась я. — С детства обожаю ворошить осиные гнезда!

— Что-то ты заговорила по-другому! А кто вчера вопил на всю вселенную, чтобы тебя оставили в покое с нефтепромыслами, бензоколонками и борделями? — усмехнулся Александр.

— Ну, это было вчера… А сегодня мы имеем загадочную мадам, которая владеет бензоколонкой… Просто чудо, как мило! Может быть, нам повезет, и мы скоро заимеем главную осу, у которой надо выдернуть жало!

Мы уже ехали дальше по ночному городу.

Наш путь опять шел вдоль «Казачки», где под фонарями мирно тусовались разношерстные и разновозрастные барышни, ожидающие своего «долларового» счастья.

«Таня, ты становишься злой, — сказала я себе. — Но как в этой жизни остаться доброй?»

Остановившись около своего дома, я бросила взгляд на часы. Мы проболтались целый день, а результатов никаких! Или хоть немного сдвинулись с нулевой отметки?

Из головы не выходила малышка с бензоколонки.

— Надо проверить, работает ли она по ночам…

Это я произнесла вслух.

— Позвони Андрею, — пожал плечами Сашка. — Это же подсудное дело.

— Да брось, — досадливо махнула я рукой. — Это для нас с тобой подсудное. У них другие законы.

Я вышла из машины. Светки с Пашкой еще не было — видимо, опять работа затянула.

— Кстати, а до одиннадцати каждый день заставлять человека работать, без отпусков, — это не подсудно? — поинтересовалась я.

— Тань, ты сама все прекрасно знаешь… Если ему подсунули бумажку о ненормированном рабочем дне, а он сдуру ее подписал, то все в норме. Думаю, он именно так и сделал.

— И какой у него теперь выход? Уволиться?

— А это не так-то просто, — успокоил меня Сашка. — Потому что таких идиотов мало, и на него там, мягко говоря, вешают все мульки. Если он захочет уволиться, эти мульки скорее всего обретут очертания вполне реальные, в виде всего того, что заранее уворовало начальство. Что будет дальше, тебе рассказывать не надо. Практика официального рабства у нас весьма распространена. Если сейчас он получает хотя бы чуть-чуть денег, то после своей попытки освободиться он станет «рабом». То есть будет работать бесплатно и все концы будут вешаться на него. Чтобы не уволился… Я думаю, что они добиваются именно этого. Не первый раз такой финт выкидывают…

— Да уж. Хорошие люди в нашей стране, — вздохнула я.

— Да, может, и не самые худшие. Только не очень умные. Не умеют подумать ни о чем, кроме самых низменных своих потребностей.

Мы поднялись ко мне. Темная квартира, пока я не щелкнула выключателем, хранила таинственную немоту.

О, черт!

Я заметила это сразу.

В моей квартире побывал кто-то, кого я не приглашала!

— Сваришь кофе?

Я прижала палец к губам.

— Тс-с-с…

— Что случилось? — спросил Сашка уже шепотом.

Я осторожно прошла в комнату. Никого. Но ощущение, что здесь были совсем недавно, меня не оставляло.

— Меня посещали. С какой целью — черт знает! Искали, наверное, что-то. Надеюсь, что…

Воспоминания об арсенале, который обнаружили у местных проституток, заставило меня подскочить.

Я резко встала, прошла по комнатам и внимательно все осмотрела, пытаясь обнаружить хоть какой-то посторонний предмет.

Сашка ходил за мной и смотрел на меня испуганно.

— Тань, что ты ищешь?

— Потом, — отмахнулась я. Похоже, ничего не было. — Тогда какого, извините, черта они тут делали? — спросила я, нахмурившись. — Если они не подложили мне свинью, как в Манеже, то что тогда?

Искали фотографии?

Или это Корчинский?

Кстати, о Корчинском… Надо бы эту мерзопакость ходячую все-таки расспросить с пристрастием, чего он там крутится!

— Ты бомбу ищешь? — снова попытался привлечь мое внимание Сашка.

— Нет, банку с кофе, — огрызнулась я.

— Так вон она, — махнул он рукой.

Я машинально обернулась в ту сторону, куда он показывал, и остолбенела.

Нет, если бы я точно не знала, что поставила эту проклятую банку на подоконник, я бы ничего не заметила! Но, кроме меня, до нее никто не дотрагивался.

— Принести? — спросил Сашка и, не дожидаясь ответа, сделал шаг.

— Стой! — заорала я.

Он вздрогнул и остановился.

— Тань, ты что?

Я осторожно подошла к переставленной на столик банке и заглянула в коробку, где я хранила розовые лепестки для чая.

Сверху там ничего не было.

Только сухие розовые «бабочки».

Но…

Внизу-то, под ними, притаилось чудо японской техники.

Меня какой-то козел собрался подслушивать? Интересно!

Я брезгливо достала этот «жучок» и внимательно рассмотрела. Шпионы хреновы!

Быстрым движением пальцев я «раздела» его и показала язык.

— Спасибо за подарок, — ехидно проговорила я. — У меня как раз такой модели не было. И не надо думать, что вы хитрее Танечки. Как только додумаюсь, кто это сделал, устрою вам такой «бразильский» сериал, что вы вздрогнете!

Стрелки на часах показывали уже половину одиннадцатого вечера, а Светки с Пашкой все не было.

— И как это она его каждый вечер дожидается? — подумала я вслух.

— Кто? Кого?

— Да Светка. Пашку, естественно. Ну, ладно там капитана дальнего плавания ждать. Он хотя бы раковины заморские привозит, всякие там безделушки негритянские. А тут с ума сойдешь…

Я наконец ликвидировала всю импортную технику, которую незадачливые придурки подсунули в мою квартиру. Интересно, кто же это все-таки был?

— Скоро я начну пломбировать замок, — решила я. Вообще жалко, что я не дактилоскопист. Сейчас бы выяснила все по пальчикам, и никаких проблем…

Ситуация уже перестала меня злить. Стало даже забавно. Значит, я такая крутая ведьмочка, что за мной кто-то считает нужным присматривать! Уж не Кретинский ли? У него ума как раз по фамилии!

— Все-таки мило с вашей стороны сунуть меня мордой во все это дерьмо! — На меня вдруг снова накатило раздражение. — Сами бы выпутывались, раз уж вас с Мельниковым туда понесло! Мельников вообще мой злой гений! Стоит мне только решить начать новую жизнь, в которой будут только милые адюльтеры и никаких других забот, как является этот негодник и ввергает меня в очередной катаклизм!

— У тебя очень сильные перепады настроения, — рассмеялся Сашка. — То ты собираешься ворошить осиное гнездо, то злишься, что тебе подкинули сложное дело…

— Мне страшно, — призналась я. — У меня такое ощущение, что на меня движется что-то темное и мрачное, с чем мне нипочем не справиться…

Он подсел поближе и погладил мои руки.

— А я слышал, что ты никого и ничего не боишься, — очень тихо, почти шепотом произнес он. — Значит, все вокруг ошибаются?

— Людям это свойственно, — проговорила я, отчаянно пытаясь отодвинуться на другой конец диванчика.

Но мои попытки были сплошным лицемерием, и, когда его губы нежно коснулись моих, я ничего против не имела.

Я даже ждала, когда же он наконец это сделает.

И в этот момент в мою дверь начали трезвонить. Никаких сомнений у меня не было — пришла чета Галазовых.

Только Светка обладала восхитительной способностью всегда появляться так не вовремя, что я даже подозревала, не следит ли она, когда ей надо возникнуть в пространстве.

— Здрасьте на фиг! — объявила Светка, влетая в комнату. Заметив Сашку, она остановилась и восхищенно присвистнула.

— Пафнутий, мы не вовремя! Детектив Иванова до смерти занята куда более важными делами, чем разгром бандитского притона!

— Светка! — пытался утихомирить ее несчастный супруг. — Это же верх невоспитанности!

— А кто тебе сказал, что я воспитанная, — фыркнула моя подруга. — Я росла на улице, без отеческого присмотру. Кстати, меня зовут Авдотья Никаноровна Зырянская, и я детективша.

— Во-первых, у тебя было намедни другое отчество, — заметила я.

— Какое? Ты помнишь?

— Нет.

— Вот и я тоже не помню. А во-вторых?

— Во-вторых, не детективша, а детектив.

— Это ты детектив. А я детективша. Я вообще большую часть жизни вынуждена говорить красиво. Могу я иногда расслабиться?