Икс или игрек? - Агата Кристи

– Да, странновато, пожалуй, – подтвердил Томми.

– Я в то время жил по соседству, снимал летний домик, ну и заинтересовался деятельностью этого малого. Бывал на стройке, наблюдал за рабочими. И вот что я вам скажу: это им не нравилось, ох, как не нравилось. Случалось, они мне даже угрожали. С чего бы это, если бы там все было чисто?

Блетчли кивнул в знак согласия.

– Вам бы следовало обратиться к местным властям, – сказал он.

– Именно так я и поступил, дружище! Без конца обращался в полицию, жить им спокойно не давал. – Он подлил себе вина. – А что я получил за свои усилия? Вежливое невнимание. Мы все тогда были слепы и глухи в этой стране. О новой войне с Германией и речи быть не могло – мирная Европа, у нас с немцами отношения самые дружественные. Нас, видите ли, связывает естественная взаимная симпатия. На меня смотрели как на ископаемое, как на помешанного вояку, на выжившего из ума старого моряка. Бесполезно было доказывать, что Германия строит лучший в Европе военно-воздушный флот, и вовсе не для того только, чтобы совершать кругосветные перелеты и устраивать пикники.

Майор Блетчли горячо подхватил:

– Не верили! Болваны! «Мир в наше время», «Политика умиротворения». Дурацкая болтовня!

Хейдок, весь раскрасневшись, негодовал:

– Поджигатель войны, вот как они меня называли! Из-за таких, как я, говорили мне, трудно поддерживать мир. Мир! Я-то понимал, что готовят нам наши друзья-гунны[42]. И заметьте, готовят загодя, на многие годы вперед. Я был убежден, что мистер Ханн затевает что-то недоброе. Не нравились мне его иностранные рабочие, не нравилось, что он так много денег тратит на этот дом. И я продолжал протестовать.

– Борец! – похвалил его Блетчли.

– В конце концов, – продолжал капитан-лейтенант, – на мои слова стали обращать внимание. Сюда был назначен новый начальник полиции, армейский отставник. У него хватило ума ко мне прислушаться. Его люди занялись слежкой. И, как вы понимаете, Ханн задал стрекача. В одну прекрасную ночь снялся с места – и исчез. Полиция с ордером на обыск тут все обшарила. В сейфе, встроенном в стену в столовой, нашли радиопередатчик и кое-какие изобличающие документы. А также бензохранилище под гаражом, огромные баки. Я, понятное дело, торжествовал. В клубе сначала пытались сделать из меня посмешище – у него, мол, шпиономания. Ну, а после того случая прикусили языки. Беда наша, что мы в этой стране – все простаки – живем и никого и ничего не подозреваем.

– Это безобразие! Болваны, вот кто мы такие. Болваны! Почему мы не интернируем беженцев? – Майор Блетчли попытался расширить круг обсуждаемых вопросов.

– А кончилось тем, – заключил свой рассказ Хейдок, не позволяя сбить себя с колеи, – что эту недвижимость, когда ее поставили на продажу, приобрел я. Хотите осмотреть мои владения, Медоуз?

– Спасибо. С удовольствием, – ответил Томми.

Капитан-лейтенант Хейдок водил Томми по своему дому, как мальчишка, не скрывая распиравшей его гордости. В столовой он распахнул дверцу сейфа, в котором был найден спрятанный радиопередатчик Ханна. В гараже показал место под полом, где у того находились бензиновые баки. И наконец, походя продемонстрировав две великолепные ванные комнаты, скрытое потолочное освещение и разные кухонные хитрости, повел нового гостя вниз по крутым, вырубленным в известняке ступеням в небольшую не видную с берега бухточку, по пути не переставая объяснять, какое это было бы удобное место для высадки противника.

Внизу, почти у самой воды, оказался грот, где, очевидно, некогда прятались контрабандисты, и здесь Хейдок тоже с увлечением распространялся о том, как этот грот мог бы быть использован для десанта.

Майор Блетчли с ними не пошел. Он остался сидеть на веранде, мирно попивая херес. Насколько Томми мог понять, удачная охота на германских шпионов, принесшая капитан-лейтенанту такие материальные выгоды, служила излюбленной темой всех его разговоров и знакомые со стажем уже слышали все это помногу раз.

Действительно, майор Блетчли подтвердил догадку Томми, когда несколько позже они вдвоем возвращались в «Сан-Суси».

– Славный малый этот Хейдок, – сказал он. – Но все никак не может успокоиться. Мы тут уже столько раз слышали эту его историю, прямо из ушей обратно лезет. Уж так он гордится, так бахвалится своими уловками, будто кошка котятами.

Действительно, похоже. Томми ухмыльнулся в ответ.

Затем разговор перешел на случай из жизни самого майора Блетчли – как он в тысяча девятьсот двадцать третьем году поймал за руку нечестного слугу-туземца, и Томми мог свободно предаваться своим мыслям, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы пробормотать: «Неужели?», «Не может быть!» или «Надо же, какая удивительная история!» – а майору Блетчли больше ничего и не требовалось.

Сейчас Томми особенно ясно чувствовал, что покойный Фаркер не зря, умирая, назвал «Сан-Суси». Судя по всему, он был на верном пути. Здесь, в этом заштатном городке, в стороне от всего, давно уже шли вражеские приготовления. Приезд сюда немца Ханна, его широкомасштабное строительство красноречиво свидетельствовали о том, что этот участок побережья был избран под штаб агентурной деятельности противника, центр подрывной работы.

Предыдущий тур состязания сторон окончился благодаря бдительности капитан-лейтенанта Хейдока в пользу Британии. Но что, если «Привал контрабандистов» – всего лишь один из опорных постов в сложной схеме запланированной вражеской высадки на побережье? Например, он мог служить пунктом связи с морем. Здешняя бухта, практически не доступная с суши, подходит для таких целей как нельзя лучше. Но это еще не все. Когда Хейдок сорвал тут их планы, что должен был бы предпринять противник в ответ? Перебазироваться, естественно, на менее удобное, но более безопасное место по соседству – в «Сан-Суси». Разоблачение Ханна произошло около четырех лет назад. И, судя по рассказу Шейлы, вскоре после этого миссис Перенья перебралась сюда с континента и открыла пансион. Каков может быть следующий ход?

Словом, все указывает на то, что Лигемптону уготована роль вражеского центра, что здесь уже произведены подготовительные работы к приему десанта и, возможно, имеются поблизости также другие вспомогательные пункты.

Томми воспрял духом. Уныние, вызванное затхлой, сонной обстановкой в «Сан-Суси», как рукой сняло. Выходит, это безобидное на первый взгляд заведение в действительности далеко не безобидно. Под мирной поверхностью творятся темные дела. И похоже, заправляет всем миссис Перенья. Прежде всего необходимо разузнать о ней как можно больше, выведать, что прячется за нехитрой личиной хозяйки пансиона. Ее переписка, знакомства, общественная работа в помощь фронту, – где-то среди всего этого замаскирована ее истинная деятельность. Если миссис Перенья и есть знаменитая немецкая шпионка Игрек, то, значит, она руководит всей пятой колонной в Англии. Ее истинное лицо известно немногим, притом лишь на самом верху. Но со своим руководством она не может не поддерживать связей, и эти-то связи они с Таппенс обязаны вскрыть.

В удобный момент, как это сейчас виделось Томми, горстка злоумышленников по указке из «Сан-Суси» должна будет захватить «Привал контрабандистов» и закрепиться там. Момент этот еще не настал, но, возможно, он уже близок. Германия, завладев французскими и бельгийскими портами в Ла-Манше, сможет сосредоточить силы на захвате и покорении Англии, а военное положение во Франции сейчас очень скверное. Правда, на море властвует британский флот. Так что вторжение будет осуществляться сверху, с воздуха, и изнутри, через предательство, – и если нити внутреннего заговора находятся в руках миссис Переньи, тогда, значит, нельзя терять ни минуты.

– …и я понял, что нельзя терять ни минуты, – донеслись до Томми слова майора, как бы повторяющие его мысли. – Я позвал Абдула, это мой слуга, надежный малый…

Майор Блетчли продолжал бубнить свое.

А Томми думал:

«Но почему именно Лигемптон? Какие тут могут быть соображения? Ну, во-первых, он немного в стороне, провинциальная глубинка, так сказать, консервативная, старомодная. В этом его преимущество. Что еще? За Лигемптоном тянется равнина, сельскохозяйственные угодья, пастбища. Большие луга. То есть подходящие места для посадки транспортных самолетов и для приземления парашютных десантов. Но такое же местоположение имеют и другие прибрежные города. Зато тут расположен крупный химический комбинат, где, кстати сказать, работает Карл фон Дейним.

Карл фон Дейним. Как он вписывается в эту картину? Вписывается вполне. Не в качестве главы организации, как правильно заметил Грант. На него в первую голову падет подозрение, и его в любой момент могут интернировать. Но пока что, на свободе, он делает то, что ему поручено. Он сказал Таппенс, что занимается проблемами обезвреживания и разложения ядовитых газов. Ну, а с этим связаны разные неприятные возможности, о которых лучше не думать. Да, Карл, конечно, тоже участвует, вынужден был признать Томми. А жаль, симпатичный юноша. Впрочем, что ж. Он тоже работает на свою родину и рискует собственной жизнью. Такого противника Томми уважает. Он приложит все усилия, чтобы его обезвредить, и, если это получится, того ждет расстрел. Но человек знал, на что шел.