Помеченная звездами - Элис Хоффман

Она пришла туда с Брайаном Престоном, который был известен тем, что принимал наркотики и спалил семейную дачу в Беркширских горах. Брайан был глупым, симпатичным и забавным.

— Хотя бы очки сними, — посоветовала Джастину Эльв.

Он повиновался, и стало ясно, что он опять плакал. Неужели никто не видит, на что похож реальный мир? Слабость Джастина была отвратительна. Сосед, мистер Вайнштейн, умер, и теперь его бассет день и ночь сидел на лужайке. Миссис Вайнштейн не пускала пса в дом. Каждый раз, проходя мимо него, Эльв хотелось плакать. Надо это прекратить. Что толку? Все равно что пытаться завоевать место при дворе в Арнелле или избавиться от черного зернышка в груди, от привкуса лжи и железа. Она плакала, когда мужчина в машине отвез ее к себе и запер в комнате, но перестала, поняв, что это бесполезно. Она сделала все, что попросила королева, но ничего не получила взамен. Арнелль ни на что не годен.

Она решила изменить историю.

Она перейдет на другую сторону.

Город зарос диким виноградом, глицинией, сорняками в три фута высотой. Такое уж выдалось лето: грозы, град. Однажды душным вечером в новостях сообщили о странном дожде из живых лягушек. Дети выбежали на улицу с банками из-под майонеза, чтобы ловить их, точно светлячков. Воздух был наэлектризованным, раскаленным, он давил, навевал сон, заставлял забыть о заботах и утешиться ложью. Даже умных людей легко обвести вокруг пальца, особенно собственным детям. Когда все вокруг пахнет дымом, как понять, что горит? Все улики были для Анни простым совпадением. В огороде валялась пачка сигарет, хлопали двери, мальчишки бросали камешки в окно. Однажды вечером под изгородью сидел Джастин Леви в черной куртке и плакал. Если бы Анни сложила кусочки мозаики, она смогла бы их расшифровать.

Анни навестила мать и попросила совета. Она тревожилась о сестрах Стори. Одна совсем притихла, другая вела себя надменно, третья на глазах исчезала, становясь совсем другим человеком. Возможно, развод и предательство Алана повлияли на них намного сильнее, чем сперва казалось. Или во всем виновата Анни? Она переживала из-за своего прокисшего брака и искала утешения в огороде, а не у дочерей. Она замкнулась, не ходила на свидания, почти не встречалась с друзьями. Плохой пример выживания.

— В переходном возрасте характер часто портится, — напомнила Наталия. — Растить детей непросто.

— Я была такой же?

— Ты хорошо себя вела, так что обошлось без наказаний. Но часто плакала без причин. Это очень эмоциональная пора. Все время пробуешь что-нибудь новое и обжигаешься.

— Я была похожа на Эльв? — настаивала Анни.

— Нет, — Наталия покачала головой.

Весной парижский ухажер еще долго бродил вокруг дома после отъезда девочек. В том же месяце Наталия убирала в гостевой комнате и нашла под кроватью нож и кусок веревки. Она перевезла спасенного котенка из Парижа в Нью-Йорк. Сейди сидела у нее на коленях днем, пока Мартин дремал. Наталия часто вспоминала ночь, когда насквозь промокшая внучка проскользнула в квартиру, одновременно ожесточенная и растроганная.

— Не была.

В последний визит сестер Наталия нашла Эльв в своем платяном шкафу. Внучка спала на полу, свернувшись клубочком, как маленькая девочка. Шкатулка с драгоценностями была открыта, и золотая цепочка пропала. Наталия не сомневалась, что Эльв поносит ее и вернет. Но цепочка пропала навсегда.

Иногда Наталия смотрела на внучку — на ее покрытые черным лаком ногти, на выражение лица, когда она считала, что ее никто не видит, на аккуратные порезы — и боялась за нее. Ее подруга Лия Коэн считала, что демоны охотятся на юных девушек. Они проскальзывают в окна и хитростью открывают двери. Наталия всегда слушала подобные истории вполуха, но теперь не могла от них отмахнуться. Она начала запирать двери во время визитов Эльв, чтобы никто не вошел и не вышел. Она выросла с уверенностью, что можно потерять человека, даже если он сидит в соседней комнате. Наталия постаралась вспомнить предостережения подруги. Она не любила вмешиваться в дела дочери, но все же взяла Анни за руку, прежде чем отпустить ее домой.

— Хорошенько следи за Эльв, — посоветовала она. — Загляни ей в душу.

Она начала поиски с чердака. Дом купили во многом из-за него: большое пространство под покатой крышей, старый боярышник, бросающий тень в окно. Идеальное место, чтобы растить трех девочек. Старинную деревянную мебель покрасили в белый цвет, стены обклеили обоями. Анни нашла обувную коробку, где раньше лежала марихуана, а теперь украденный из бабушкиной аптечки демерол. К стене платяного шкафа были приклеены фотографии Эльв, целующейся с разными мальчиками. И еще загадочная карта. Зеленые чернильные тропинки вели через терновый сад. Демоны сплетались в безумном непристойном объятии.

На ночном столике Эльв лежал дневник. Анни взяла его и спустилась в огород. Ее руки дрожали. Она чувствовала себя ведьмой, вторгшейся в замок и обшаривающей потайные помещения. Утром шел дождь, и жара спала. Птицы искали червяков, на помидорах сверкали капельки воды. Большая часть дневника была написана по-арнелльски, под зелеными и черными акварелями красовались подписи. Крылатая пленница была похищена у настоящих родителей. Розы умирали. Пульсирующее сердце, вырванное из еще живого тела, было огорожено железной решеткой. Мужчина по имени Гримин связывал фей и трахал их, пока они не истекали кровью. Гоблины маршировали по лесам, готовые насиловать и разрушать.

Анни понятия не имела, что Эльв известно о подобном, не говоря уже о том, что дочь заполняла дневник эротическими и жуткими рисунками. Она выбросила лекарства и вернулась наверх. В доме царила тишина. Он становился просто огромным, когда она оставалась одна. Анни вспомнила, как целый год перед разводом с Аланом их ссоры эхом отдавались на чердаке. Сестры Стори зажимали уши руками? Забирались под одеяла и мечтали уехать из дома? Анни положила дневник на место, закрыла дверь спальни и позвонила бывшему мужу. Она плакала, так что Алан не сразу понял, в чем дело, но потом заверил, что Эльв ведет себя как самый обычный подросток. Ему виднее, он ведь школьный директор. Немного наркотиков и мир фантазий. Ему встречались случаи намного хуже, и все же ребята заканчивали школу, поступали в колледжи, жили обычной жизнью. Анни, как обычно, слишком себя накручивает. А известно ли ему, что Эльв все время где-то шляется? Элиза сообщила, что Мэри видела, как Эльв купалась нагишом в заливе со старшеклассниками. А как насчет того, что она не подчиняется правилам, сбегает из дома по ночам? Алан велел подождать, пообещал, что все изменится к лучшему.

Наутро пришел полицейский и сообщил Анни, что ее дочь украла в булочной поднос кексов. Она раздавала их на детской площадке, пока не налетели мамаши и не выбросили подозрительные угощения.

— Это всего лишь кексы, — Анни поспешила на защиту дочери.

— Это украденное имущество, — жестко возразил полицейский.

Анни убедила его не сообщать об инциденте, выпроводила, поднялась наверх и постучала в дверь спальни. Когда Эльв была дома, она всегда держала дверь запертой. Замок щелкнул, и на пороге появилась полуодетая раздраженная Эльв с колтунами в волосах.

— Приходила полиция, — сообщила Анни.

Молчание.

— Кексы?

Глаза Эльв отливали желтым. Ее отчитывали даже за добрые дела. Если бы кексы раздавала Мег, ей вручили бы медаль. Она попала бы на городскую доску почета.

— Я не стану тем, кем люди хотят меня видеть, — отрезала Эльв.

— Какие люди? — не поняла Анни.

Ей пришло на ум, что Эльв под кайфом.

— Человеческая раса, — презрительно пояснила Эльв.

Вечером Эльв сожгла свою одежду в помойном баке. Еще один шаг прочь от жестокости человеческого мира. Она выгребала из шкафа полные охапки купальников, туфель, сумочек, носков. Оставила две черные юбки, черные джинсы, пару футболок и остроносые туфли из Парижа. В последний момент она спасла синее платье, которое сшила бабушка. Все остальное отправилось в огонь, даже зимнее пальто. Эльв полила одежду жидкостью для зажигалок и чиркнула целой пачкой спичек. Вся округа провоняла паленой шерстью. Миссис Вайнштейн вызвала пожарных, перепугавшись при виде пламени за своей дикой яблонькой. Старый пес ее мужа завыл.

Эльв было наплевать, пусть даже Найтингейл-лейн засыплет пеплом доверху. Когда приехали пожарные, она плясала босиком и дерзила. Пожарные убедились, что за костром следят, и уехали, завывая сиренами. Анни с Мег несколько часов поливали огород, чтобы затушить все уголья. Воняло горелыми сорняками и палеными помидорными лозами, последние стручки горошка с треском лопались один за другим, точно хлопушки.

Элиза посоветовала Анни обратиться в полицию, когда дочь в очередной раз не вернется домой вовремя. Но Анни боялась, что Эльв сбежит из дома. По телевизору все время показывали мрачных девиц, которые сбегали из дома из-за дурного обращения. Потом их находили мертвыми. Поэтому, не дождавшись дочь в очередной раз, Анни взяла стул и села ждать у задней двери. Эльв появилась только ранним утром. На лужайке выпала роса, и на полу кухни остались мокрые следы. Эльв не удивилась и не встревожилась, увидев мать на кухне. Она плюхнулась на стул у стойки и потребовала блинчиков.