Детектив под Новый год - Ольга Володарская

Саша решительно взяла в руки бутылку шампанского и содрала с нее фольгу. Надо попробовать открыть, иначе Новый год ей придется встречать минералкой, нарушая традиции. Александра стала откручивать металлическую сеточку и…

Сломала ее!

Застонав, Саша отставила бутылку. Придется воду пить. Ладно хоть она газированная, и пузырики в ней почти как в шампанском.

Тут раздался звонок телефона. Наверняка это звонила Люся, чтобы поздравить дочь. Радостная Саша побежала в прихожую и сняла трубку.

– Алле, гараж! – услышала она.

– Это кто? – испуганно спросила Саша.

– Это Свекла! Привет из Италии.

– Привет.

– Решила тебя поздравить с праздником!

– Спасибо большое…

– Ну как ты там? Обжилась? – И, не слушая Сашиного ответа, затараторила: – А я замуж выхожу. Только не за Петро, а за его сына. Такой улетный чел, скажу тебе! Вот сидим сейчас всей семьей за столом, водку пьем. Я их научила ее пить, прикинь? А ты там с кем? Гостей, наверное, навела полон дом. Учти, будете сильно шуметь, бабка Катя прибежит, типа ругаться. Но на деле ей в гости охота. Так что дверь ей не открывай. А то просочится, и фиг потом выгонишь. Ей же одной скучно…

Саша, обведя тоскливым взором пустую комнату, бросила короткое:

– Ага.

– И вот еще что. Мне звонить могут. С работы. Я ж свалила неожиданно, никого не предупредив. Да еще заказик один обещала выполнить. Ты, если что, не удивляйся, когда позвонят и молчать будут. Это по мою душу. Клади трубку, и все.

– А почему молчать?

– Запись заказа включается только после того, как прозвучит пароль. Но ты себе голову не забивай… Да еще! Ты не находила в квартире пушку? Она как настоящая, даже с предохранителем, только пульками с краской стреляет.

– Нет, – поспешно соврала Саша.

– Значит, Колька ее забрал. А то его с перебоями работала.

– А кто такой Колька?

– Мой бывший. Мы с ним работали в паре и перепихивались иногда. Его я, кстати, тоже не предупредила о том, что уезжаю. И ключ от квартиры не забрала! Дала как-то, чтобы за реквизитом забежал, да забыла. Так что, если пушки нет, Колька в твое отсутствие приходил. Если еще раз явится, но уже когда ты будешь дома, скажи ему, что я замуж выхожу, а то я его номер посеяла. Да и неудобно о таких вещах по телефону…

«А через чужого человека, значит, удобно?» – подумала Саша, а вслух ничего не сказала, потому что Свекла по-прежнему стрекотала без пауз:

– Короче, когда придет, скажи, чтоб себе новую напарницу и любовницу искал, а ключ отбери.

– Я уже замок поменяла, – вставила реплику Александра.

– Вот и славно. – Тут из трубки, помимо голоса Свеклы, раздался мужской бас. Он выдал что-то на итальянском. – Алле, гараж, это мой жених тебя поздравляет с Новым годом, – перевела Свекла. – А меня зовет водку допивать, так что чао!

И разъединилась.

Саша вернула трубку на рычаг и поплелась в комнату. После разговора со Свеклой настроение стало еще паршивее. Люди веселятся, водку пьют, а она… Одна за праздничным столом. И без шампанского!

Она включила телевизор и подвинула к себе салатик, тот самый, с грушей. Что еще ей остается? Только есть да смотреть юмористический концерт.

Тут в дверь позвонили.

– Баба Катя, – с усмешкой проговорила Саша. – Не дождалась громкой музыки…

И пошла открывать. Уж лучше со старушкой встретить праздник, чем в гордом одиночестве. К тому же боевая бабка наверняка умеет открывать шампанское!

Не глянув в «глазок», Саша распахнула дверь.

На пороге стоял Дед Мороз. С белой бородищей, седыми кудрями, красным носом, толстым пузом, но без запаха перегара.

– С Новым годом! – пробасил он. – С новым счастьем!

– Спасибо. И вас.

– Я вам подарочек принес! Вот! – И он вытащил из мешка роскошную корзину, в которой лежали фрукты, конфеты и вино. А еще в качестве дополнительного украшения маленькие розочки и веточки можжевельника. Подобные корзины Саша видела только в кино.

– От кого это? – восхищенно выдохнула она.

– От кого, от кого? От меня!

Дед Мороз стащил с себя бороду и парик, и Саша увидела перед собой черноволосого, гладко выбритого Макса. От радости Александра потеряла дар речи, а когда обрела его, выпалила:

– Как здорово, что ты пришел, а то шампанское открыть некому.

Татьяна Гармаш-Роффе

Чудо для Нины

Элегантна. Лет тридцати на глаз, очень ухоженна, запах дорогих духов и богатства. Скромная улыбка хорошей девочки из хорошей семьи.

Стаскивает тонкие серые перчатки. Нервничает. Невесомо вкладывает пальчики в его ладонь: не рукопожатие, а рукокасание.

Расстегивает серо-голубую шубку. Ей идет этот цвет, к ее русым волосам и светлым глазам. Присаживается. Застенчиво смотрит на Алексея – положительно, очаровательная дама. К тому же пришла точно в назначенное время, что всегда радует.

– Даже не знаю, с чего начать… – Голос ее волнуется.

– Лучше с начала, – советует Алексей Кисанов, частный детектив, занимая свое место за рабочим столом.

– Хочу вас предупредить, – смущается посетительница, – эта история почти неправдоподобна…

– Ничего, я привычный. Слушаю вас.

Нина Стрельцова, дочь известного пианиста, пошла по стопам отца. Закончила консерваторию с успехом, ей пророчили блистательное будущее, отец мечтал увидеть дочь в сольных концертах на лучших сценах мира, но случилось так, что Нина увлеклась поп-музыкой. А затем продюсером поп-группы. А может, наоборот. Порядок не важен, важно, что отец был в отчаянии. Он дочь не упрекал, но это как раз было хуже всего. Если б метал громы и молнии, проклинал и отлучал от дома, она бы взобралась на баррикады против отцовского деспотизма, а на баррикадах всегда легко, ясно и просто. Но он лишь тихо страдал. Только однажды сказал: «Нина, это не твое…»

Но она так не считала. Георгий – огромный, чувственный и веселый – казался воплощением жизни, источником вечной радости, а ей именно этого всегда не хватало. Консерваторские мальчики и девочки не жили. Они поместили душу в музыку, как помещают деньги в банк, и там она лежала в неприкосновенности, наращивая проценты мастерства… Георгий же душу не хранил под замками, на будущее ее не откладывал, он растрачивал ее здесь и сейчас, щедро, красиво, азартно. И Нина, бледный цветок стерильной флоры высокого искусства, самозабвенно увлеклась экзотическим зверем яркой фауны попсы.

Вскоре она вышла за него замуж, родила дочку. Хорошенькую и белокурую, как сама Нина в детстве… Когда малышке, которую они с мужем назвали Мариной, исполнилось десять месяцев, ее украли. Милиция нашла только коляску. «О слезах и боли не будем, это отношения к делу не имеет…»

С тех пор прошло десять лет. Муж за это время стал известен и уважаем в мире шоу-бизнеса, и жизнь окрасилась в блистающие цвета люкса. Отдых на престижных курортах, вещи из дорогих магазинов, огромная квартира (вместо старой двухкомнатной мышеловки). И, разумеется, особняк за городом со всеми причитающимися атрибутами роскоши: сауной, бассейном и так далее. Нина давно оставила работу и даже решилась родить еще одного ребенка. Мальчику сейчас пять лет…

Было бы. Потому что полгода назад муж и сын погибли в автокатастрофе.

Только тогда она вспомнила отцовское: «Это не твое, Нина». И поняла: он был прав. Все случилось потому, что она изменила главному: высокой музыке, отцовским надеждам, своему предназначению. Она выбрала не свою жизнь, и поэтому в ней ничего не складывается…

Она пыталась наложить на себя руки. Спасла домработница Тамара: откачала хозяйку от высокой дозы снотворного. И вот она живет… Неизвестно зачем и почему.

Посетительница замолчала, глаза и кончик носа покраснели. Детектив ждал. Она смотрела в окно, он смотрел на ее нежный профиль. Наконец Нина снова заговорила.

– Три дня назад я решила поехать на дачу одна.

– На дачу? – подивился детектив: нынче сезон отнюдь не дачный, ноябрь на исходе!

– Это, собственно, загородный дом, отапливаемый. Соседи праздновали юбилей, очень просили приехать, мы давно дружим… Я машину не вожу, у меня шофер, но он отпросился: у дочери свадьба. И я решила добраться за город общественным транспортом. Мне вдруг захотелось ощутить рядом людскую толпу, чужие жизни, от которых я слишком изолирована… Я поехала на Киевский вокзал своим ходом. Вы, без сомнения, передвигаетесь на машине? – неожиданно спросила Нина. – Тогда вы тоже все это забыли.

…Машина – это продолжение вашего дома, вашего личного пространства, – говорила она, проводя по воздуху пальцами, словно по клавишам рояля. – Она вам подвластна, а с ее помощью вы подчиняете себе большое, общее пространство… Без нее же вы беззащитны, и тогда пространство немедленно берет вас в плен! Приходится ехать не туда, куда вы хотите, а туда, куда вас везут. Нужно делать пересадки. Нужно купить билет, а для этого нужно стоять в очереди. К вам в метро жмутся люди, не спрашивая у вас разрешения, и вы вынуждены чувствовать тепло и запах их тел, часто несвежих… Вы становитесь ничтожной песчинкой и пересыпаетесь в общем пространстве-времени вместе с другими такими же песчинками, подчиняясь его ритму…