Во власти чар - Эйдриенна Стафф

Тут она остановилась и прислушалась. Ничего.

Джейми нажала на кнопку кофемолки, и студия наполнилась звуками и густым ароматом свежесмолотого кофе. Поставив кофеварку, она налила в нее воды и приготовила свою любимую кружку.

— Ну, — произнесла она. — Ты еще не ушел?

Ни звука.

Она решительно направилась к двери, отперла ее и выглянула наружу.

— А, ты еще здесь. Я хочу взять свою газету…

Эдвард наклонился, поднял газету и протянул ей. Ему не будет позволено войти. Джейми подняла одну бровь, передернула плечами и уперла руки в бока.

— Можешь оставить газету себе. Ничего не имею против, — сказала она и повернулась, чтобы войти в студию.

— Джейми! Позволь мне войти, только на одну минуту. Пожалуйста.

— Мне бы не хотелось.

Ее глаза встретились с его глазами, этими черными, неистовыми, беспокойными глазами, которые влекли ее, все сильнее и сильнее…

— Ну ладно, войди, — проворчала она. — Но только на одну минуту.

— Спасибо.

— Не надо меня благодарить. Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие. — Она налила себе в кружку кофе, уселась на единственный стул и, опершись подбородком на руку, спросила: — Ну так что?

Эдвард стоял посередине комнаты, засунув руки в карманы темных брюк. Голубая рубашка была распахнута на шее, рукава закатаны.

— Я пришел не затем, чтобы извиниться, — начал он, но Джейми оборвала его.

— Ну, тогда можешь отправляться.

Поставив кружку и положив ладони на колени, она смотрела ему прямо в лицо. На его губах заиграла слабая улыбка. Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, тогда извини. Но я хотел бы все объяснить.

— Что?

— Я имею в виду тот день, то, что я говорил…

— Я уже сказала тебе тогда, Эдвард, я не хотела бы все это продолжать.

— Почему? Ты хочешь сказать, что тебе все безразлично? Таким будет твой ответ?

— Я не собираюсь ничего отвечать, ни тебе, ни кому бы то ни было. Я отвечаю сама за себя. Я взрослая, не завишу ни от кого и держу ответ только перед самой собой.

— Все это было бы прекрасно, если бы ты была счастлива.

— А я счастлива! Да как ты смеешь? Как ты смеешь говорить мне о том, что я чувствую? Кем ты себя воображаешь, гадалкой? Ясновидцем?

— Да нет, я просто человек, человек который неожиданно…

Он остановился, тяжело дыша, словно приблизившись к опасной черте и балансируя над пропастью. Еще один шаг и…

— Можно мне чашечку кофе, Джейми?

— Нет, — отрезала она.

— Джейми, разве ты не понимаешь меня? Не видишь, как мне тяжело?

— Тогда уходи. Иди домой, Эдвард…

— Я не могу. И не хочу. Я десять лет старался отучить себя чувствовать. Старался быть глухим к нежности, к заботе… любви. И очень преуспел в этом. Иногда мне даже удается обмануть самого себя. Смотрюсь в зеркало и вижу перед собой человека холодного и твердого, как гранит. Ничто меня не трогает. Ничто не волнует. А самое главное, ничто не могло затронуть мою душу. Но ты сделала это, Джейми. Ты.

Его взгляд смягчился, и прежде чем он опустил глаза, в них мелькнула незащищенность. А голос настойчиво продолжал:

— Джейми, в ту ночь, когда мы встретились, мне не хотелось уходить из дома. С меня было достаточно всех этих приемов, бессмысленных светских сборищ. Я не хотел туда идти. Но что-то заставило меня. О, не смотри на меня так! Я не собираюсь говорить, что это была какая-то сверхъестественная сила…

— Слава Богу, — сказала Джейми с нервным смешком, — а то я уже начала беспокоиться за тебя.

— Я и сам начал беспокоиться в последнее время, поверь мне. — Он усмехнулся, поймав ее настороженный взгляд. — Джейми, может быть, это была не более чем моя несбывшаяся надежда, безрассудный оптимизм, но я почувствовал в тот вечер, что должен пойти. А когда я увидел, что ты идешь мне навстречу, внутренний голос мне сказал: «Да, да! Это то, чего ты ждешь». Возможно, виной тому была твоя красота, может быть, то, как ты замялась в нерешительности, откидывая волосы с лица. Но мое… мое сердце, кажется, узнало тебя.

Джейми отпрянула.

— Может быть, я только напомнила тебе о том, что случилось десять лет назад…

— Нет! — резко сказал он, а потом повторил тише, глядя ей в глаза: — Нет. Потом, когда отъехало такси, я тоже подумал об этом. Искал причину в этом. Это бы так просто все объяснило. — Он криво усмехнулся. — И тогда, возможно, я смог бы забыть тебя. Но нет, Джейми, такому счастью не суждено было случиться.

Уголки ее губ опустились. Ее охватили те же горькие чувства, такое же смущение, такое же непреодолимое влечение.

— Тебе кофе с молоком? С сахаром? — спросила она, слабо вздохнув.

— Нет, просто черный, спасибо… сладкая, — поддразнил он.

Они оба рассмеялись. Налив кружку до краев, Джейми принесла ему кофе и села рядом с ним на диван. Слегка дотронувшись до его свободной руки, она сложила руки на коленях.

— Эдвард, что произошло десять лет назад? Может быть, ты мне сейчас расскажешь?

Он наклонил голову над кружкой, уставившись в темную жидкость, его мысли были далеко. Так продолжалось мгновенье. Потом он поднял голову и взглянул ей в глаза.

— Я был своенравным. Дерзким. Влюбился в девушку. Она отвечала мне взаимностью. Я уговорил ее сбежать, это звучало так романтично. Наплевать на все традиции. Что-то вроде этого. Она была из большой семьи со Среднего Запада, мечтала о свадьбе, пробном браке… и обо всем таком. А я таким образом хотел испытать ее любовь. Согласись убежать со мной! Пошли все остальное к черту… — Он проглотил ком в горле, безуспешно пытаясь справиться с дыханием, стараясь, чтобы в голосе не звучала боль. — По дороге случилось несчастье. Пьяный водитель. Она погибла.

— О Эдвард, — прошептала Джейми, и по щекам ее побежали слезы. — Я так тебе сочувствую… — Она дотронулась до его руки, прижалась щекой к его плечу. Ей так хотелось обнять его, прижать к своей груди, обнять так крепко, чтобы унять его дрожь, но все что, она могла сделать, — это погладить его руку.

Откинув голову, он закрыл глаза. У него ходили желваки, но он стиснул зубы и не произнес ни слова. Через мгновенье он поднял голову, провел рукой по лицу и сделал глоток кофе.

— Извини, — мягко сказал он. — Извини. Я впервые произнес это вслух.

— О Эдвард… — Джейми закусила губу. — Я хотела бы что-то сделать или сказать. Я так сожалею. Мне не следовало вызывать тебя на такую откровенность.

— Мне необходимо было сказать об этом! Разве ты не понимаешь, Джейми? — сказал он, повернув к ней свое лицо. Его колени коснулись ее колен. Его присутствие было осязаемым, она не могла его не замечать. — Все мои уловки, к которым я прибегал долгие годы, оказались бесполезными теперь. И причина в тебе. Потому что нравится мне это или нет, хочу я этого или не хочу, но ко мне вернулась способность чувствовать. Моя защита больше не работает. Я не могу больше притворяться. Не могу больше так жить.