Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника - Эллери Куин

— Ой! — вскрикнул Джуна где-то позади. Оттуда доносились царапающие звуки, сменившиеся глухим стуком.

Эллери повернулся:

— Господи, Джуна, что с тобой?

Из темноты донесся жалобный голос мальчика:

— Я искал выход, поскользнулся на чем-то и… упал.

— О! — Эллери облегченно вздохнул. — А я подумал, что тебя атаковали привидения. Ну, вставай. Ты не первый раз падаешь в этой чертовой дыре.

— Н-но тут мокро, — заикаясь, отозвался Джуна.

— Мокро? — Эллери шагнул к Джуне, ориентируясь по голосу, и схватил его за дрожащую руку. — Где?

— На п-полу. Я испачкал в этом другую руку, когда упал. Оно мокрое, липкое… и теплое.

— Мокрое, липкое и теплое? — Эллери отпустил руку мальчика, порылся в карманах, вынул маленький фонарик и нажал на кнопку со странным предчувствием кульминации драмы. Во мраке ощущалось нечто нереальное и в то же время приближающееся к финалу. Джуна пыхтел рядом.

Фонарь осветил почти нормальную дверь с намеком на кубистические очертания, низкой перемычкой и маленькой ручкой. Она была закрыта. Пол был испачкан густой темно-красной жидкостью, проникающей сквозь щель с другой стороны двери.

— Покажи-ка мне руку, — тихо потребовал Эллери. Джуна протянул кулачок. Эллери разжал его и посмотрел на ладонь. Она была алого цвета. Он поднес ее к носу и понюхал, затем вытащил носовой платок и вытер им руку мальчика. — Это пахнет не краской, а, Джуна? И вряд ли Дюваль позволил бы своему энтузиазму зайти так далеко, чтобы вылить на пол нечто другое для создания атмосферы. — Эллери говорил успокаивающим голосом, глядя то на испачканный пол, то на искаженное страхом лицо Джуны. — Ну, сынок, давай-ка откроем эту дверь.

Эллери надавил на дверь, которая сдвинулась на полдюйма и застряла. Стиснув зубы, он толкнул дверь изо всех сил, но ей мешало открыться что-то большое и тяжелое. Она поддавалась с трудом — на дюйм после каждого толчка…

Намеренно заслонив спиной от взгляда Джуны комнату за открывшейся дверью, Эллери направил в проем тонкий луч фонарика. Комната была строго восьмиугольной и абсолютно пустой — только восемь стен, пол и потолок. Кроме той двери, в проеме которой стоял Эллери, здесь было еще две. Над одной виднелась красная стрелка, а над другой — зеленая. Обе двери были закрыты. Луч фонарика скользнул в сторону, ища препятствие, мешавшее открыть первую дверь.

Что-то массивное, темное и бесформенное неподвижно сидело на полу, спиной к открытой двери. Луч задержался на четырех темных дырках в середине спины, из которых, пропитав пиджак, стекала на пол кровь.

Эллери что-то буркнул Джуне, опустился на колени и поднял голову неподвижной фигуры. Это был «Белый Кролик», и он был мертв.

Когда мистер Квин поднялся, он был бледен. Луч фонаря заскользил по полу. Через комнату к мертвецу тянулся кровавый след. Напротив по диагонали лежал короткоствольный револьвер. Запах пороха еще ощущался в комнате.

— Он… он… — прошептал Джуна.

Эллери схватил мальчика за руку и оттащил назад в комнату, которую они только что покинули. Фонарь осветил стеклянную дверь, чью поверхность он недавно царапал. Эллери изо всех сил пнул стекло ногой, и в помещение ворвался дневной свет. Проделав достаточное отверстие, чтобы могло пролезть тело, он выкарабкался сквозь разбитое стекло и очутился на одном из фантастических балкончиков, нависавших над внутренним двором «Дома Тьмы». Внизу собиралась толпа, привлеченная звуком бьющегося стекла. Эллери заметил подпрыгивающую фигурку месье Дюваля, взволнованно разговаривающего возле будки кассира с облаченным в мундир цвета хаки полицейским, дежурившим в «Стране радости».

— Дюваль! — окликнул он. — Кто выходил из «Дома Тьмы»?

— Что? — изумленно переспросил маленький француз.

— Кто выходил после того, как вошел я? Быстро, приятель. Не стойте разинув рот!

— Кто выходил? — Месье Дюваль облизнул губы, глядя вверх испуганными черными глазами. — Никто, мистер Квин. А в чем дело? Может быть, вы… э-э… перегрели голову на солнце?

— Отлично! — крикнул Эллери. — Значит, он все еще в этом чертовом лабиринте. Полицейский, вызовите регулярную окружную полицию. Проследите, чтобы никто отсюда не уходил, — задерживайте всех прямо у выхода. Здесь убили человека!

Записка, написанная тонким женским почерком, гласила:

«Дорогой Анс! Я должна тебя видеть. Встретимся на старом месте — в «Стране радости», в «Доме Тьмы», в воскресенье в три часа дня. Я буду следить, чтобы на этот раз меня не заметили. Он подозревает. Не знаю, что делать. Я люблю тебя!!! Мэдж».

Капитан Зиглер, окружной детектив, щелкнул пальцами:

— Вот вам и развязка, мистер Квин! Это нашли у него в кармане. Интересно, кто такие Мэдж и тот парень, который «подозревает»? Наверное, муж?

Комнату освещали лучи фонариков полицейских, причудливо пересекающиеся с лучом большого фонаря, который один из копов держал над мертвым телом. Шесть человек выстроились вдоль одной из восьми стен — пятеро из них уставились, как завороженные, на неподвижную массу, освещенную фонарями. Шестой — седовласый старик, все еще опирающийся на руку высокой молодой девушки, — смотрел прямо перед собой.

— Хм! — произнес Эллери, окинув взглядом задержанных. — Вы уверены, что в доме больше никто не скрывается, капитан Зиглер?

— Уверен. Мистер Дюваль отключил механизмы, сам провел нас по дому и вместе с нами обыскал каждый уголок. Так как с тех пор никто отсюда не выходил, убийцей должен быть один из этих шестерых. — Детектив холодно посмотрел на подозреваемых. Все вздрогнули, кроме старика.

— Дюваль, — вполголоса сказал Эллери. Месье Дюваль также вздрогнул — он был смертельно бледен. — Не существует какого-нибудь «тайного» способа выйти отсюда незамеченным?

— Нет-нет, мистер Квин! Я сейчас же принесу план и покажу вам…

— В этом нет надобности.

— Э-э… комната сбора — единственное место выхода, — запинаясь, продолжал Дюваль. — Боже, почему это должно было случиться именно здесь?

Эллери тихо обратился к элегантно, хотя и мрачновато одетой женщине, стоящей у стены:

— Вы Мэдж, не так ли?

Женщина была единственной из шести задержанных, кого он не видел, слушая снаружи вместе с Джуной и Дювалем речь зазывалы. Должно быть, она вошла в «Дом Тьмы» раньше их всех. Пятью остальными были высокая девушка и ее престарелый отец, бородатый мужчина, похожий на художника, и широкоплечий молодой негр со своей хорошенькой спутницей-мулаткой.

— Как ваше имя?

— Я… я не Мэдж, — прошептала женщина, вздрогнув и отшатнувшись. Под ее трагическими глазами темнели фиолетовые тени. На вид ей было лет тридцать пять — от былой красоты оставались лишь следы. Эллери ощутил странное чувство, что женщину подтачивает не возраст, а страх.

— Это доктор Харди, — внезапно произнесла высокая девушка сдавленным голосом и вцепилась в руку отца, словно уже сожалея о сказанном.

— Кто? — быстро переспросил капитан Зиглер.

— Мертвец… Доктор Анселм Харди, нью-йоркский специалист по глазным болезням.

— Верно, — отозвался маленький человечек, стоящий на коленях около трупа. Он бросил детективу какой-то предмет. — Вот одна из его карточек.

— Спасибо, док. Как ваше имя, мисс?

— Нора Рейс. — Девушка поежилась. — Это мой отец, Мэттью Рейс. Мы ничего не знаем об этом… ужасном деле. Мы просто выбрались в «Страну радости» поразвлечься. Если бы мы знали…

— Нора, дорогая, — мягко промолвил ее отец, не шевельнув, однако, ни одним мускулом.

— Но вы знаете убитого? — Хмурое лицо Зиглера выражало подозрение.

— Позвольте мне ответить, — сказал Мэттью Рейс — у него был приятный, мелодичный голос. — Мы с дочерью знали доктора Харди только в его профессиональном качестве. Это зарегистрированный факт, капитан Зиглер. Он лечил меня более года, а потом оперировал мои глаза. — По восковому лицу старика прошла судорога боли. — Он говорил, что это катаракта…

— Хмм! — протянул Зиглер. — Ну и…

— Я полностью ослеп.

Последовало неловкое молчание. Эллери покачал головой, раздосадованный собственной слепотой. Ему следовало понять раньше. Беспомощность старика, его странный застывший взгляд, рассеянная улыбка, шаркающая походка…

— И в вашей слепоте повинен доктор Харди, мистер Рейс? — резко осведомился он.

— Я этого не говорил, — пробормотал старик. — Все в руках Божьих. Доктор Харди делал, что мог. Я оставался зрячим больше двух лет.

— Вы знали, что доктор Харди находится здесь, в парке?

— Нет. Мы не встречались с ним два года.

— Где были вы двое, когда полиция вас обнаружила?

Мэттью Рейс пожал плечами:

— Где-то в доме. По-моему, около выхода.