Роман о Виолетте - Александр Дюма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, если Вы соблаговолите полюбить меня, откажетесь от него и пообещаете не видеться с ним впредь, не ждите, что я осыплю Вас подарками, просто знайте: то, чем я владею, станет Вашим, располагайте моим домом, экипажем, прислугой. Будем жить вместе и никогда не расстанемся, Вы станете моей подругой, сестрой, милой дочерью, обожаемой возлюбленной, Вы станете для меня всем! Не соглашусь делить Вас ни с кем: при одной этой мысли я умираю от ревности!
Пришли ответ на имя, которым подписано это письмо. Жду известия от тебя, как находящийся в смертельной опасности ждет спасения.
Одетта».Переглянувшись, мы с Виолеттой расхохотались.
– Вот видишь, – сказал я, – сколь решительно она добивается своего.
– Да она просто тронулась!
– Ясно, как Божий день, что от любви к тебе. Как ты поступишь?
– Ну уж отвечать не буду.
– Напротив, напиши ей.
– С какой стати?
– Хотя бы ради того, чтобы не ставить себе в упрек ее смерть.
– Эх, господин Кристиан! Вам просто не терпится увидеть графиню раздетой.
– Ты же знаешь, что она терпеть не может мужчин.
– Да, но уж вы-то постараетесь переубедить ее.
– Виолетта, малышка, если ты против…
– Нет, я не возражаю, но при одном условии.
– Каком?
– Обещай, что никогда не станешь заниматься с ней любовью до конца!
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Предоставляю ей твои глаза, руки и даже губы, но остальное приберегаю для себя.
– Так и будет, клянусь!
– Чем клянешься?
– Нашей любовью! А теперь вернемся к письму графини, тут есть, над чем подумать: положение, которое она предлагает тебе занять, сулит немало выгод.
– Оставить тебя – никогда! Может, когда-нибудь ты прогонишь меня, и вправе будешь так поступить, раз я сама к тебе пришла, но мне легче умереть, чем бросить тебя!
– Тогда откажемся от этого предложения.
– Я так и полагаю.
– Следует сообщить ей об этом.
– Как именно?
– Бери перо.
– Не страшно, если я наделаю орфографических ошибок?
– Напрасно тревожишься. За каждую твою ошибку графиня с радостью заплатит по луидору.
– Выходит, если я напишу двадцать пять строчек, наберется не меньше двадцати пяти луидоров?
– Не беспокойся об этом. Пиши.
– Я готова.
Виолетта взялась за перо, и я начал диктовать:
«Госпожа графиня,
я прекрасно понимаю, что жизнь, которую Вы мне предлагаете, была бы счастьем, но я слишком поторопилась и пусть даже не счастье, но тень его обрела в объятиях любимого мужчины. И теперь ни за что на свете его не брошу. Быть может, он бы вскоре утешился: говорят, мужчины такие непостоянные, но я никогда бы не утешилась…
Крайне огорчительно, поверьте, отвечать Вам отказом; Вы были так добры, и сердце мое преисполнено благодарности; если бы не различие в положении, я с радостью подружилась бы с Вами, хотя и сознаю, насколько мало привлекает дружба с той, которую жаждешь видеть в роли возлюбленной.
В любом случае, увидимся мы снова или нет, я сохраню в памяти среди наиболее сладостных ощущений, испытанных когда-либо мною в жизни, поцелуй, который Вы оставили на моей груди, и тепло Вашего дыхания, когда Ваши губы приблизились к моим бедрам. Вспоминая этот поцелуй, я закрываю глаза и вздыхаю; вызывая в памяти тепло Вашего дыхания, я таю… Наверное, не следовало говорить Вам такое, поскольку все это столь напоминает признание. Но ведь я говорю это не прекрасной графине, а милой моей Одетте»
В конце я продиктовал:
«Ваша маленькая Виолетта, которая, даже отдав свое сердце другому, душу приберегает для Вас».
– Не стану так подписываться, – заявила Виолетта, отбрасывая перо.
– Почему?
– Потому что и сердцем моим, и душой владеешь ты; пусть даже они тебе больше не нужны, все равно я не возьму их обратно.
– Ах, любимая!
Я сжал ее в объятиях и покрыл поцелуями.
– Готов пожертвовать всеми графинями в мире ради одного из этих тончайших волосочков, застревающих у меня в усах, когда я…
Виолетта положила ладонь на мои губы, приказывая умолкнуть. Я не раз отмечал, как она, будучи натурой тонкой и нервической, ничем не сдерживаемой в ласках и в наслаждении, проявляла врожденный целомудренный слух.
Мне уже доводилось сталкиваться с этой милой странностью, свойственной женщинам, наделенным любопытными глазами, безотказным ртом, тонким обонянием и искусными руками.
– И как же мы теперь поступим с письмом?
– Отошлем графине.
– По почте или с рассыльным?
– Хочешь получить ответ сегодня вечером – пошли с рассыльным.
– Она не ответит.
– Еще как ответит! Графиня задета за живое и теперь не остановится на полпути.
– Пошлем рассыльного. Ты не представляешь, насколько меня занимает эта история: жду не дождусь ответа!
– Тотчас прикажу отправить наше послание. А сейчас мне пора, так как сегодня я устраиваю у себя званый обед. Вернусь к девяти; если принесут письмо, не отвечай без меня.
– Я и вскрывать не стану.
– Непомерно суровое испытание для твоей добродетели.
– Моя добродетель выдержит любые испытания, кроме одного – лишиться твоей любви.
– Тогда потерпи до девяти вечера, – вставил я между двумя поцелуями.
– До вечера.
Закрыв ей рот третьим поцелуем, я вышел.
На углу улицы Вивьен я нашел рассыльного и передал ему письмо для графини, договорившись о доставке ответа, если, конечно, он последует.
Мне так не терпелось поскорее узнать, что напишет графиня, что уже без четверти девять я спешно прибыл на улицу Нев-Сент-Огюстен.
Виолетта вышла навстречу с письмом в руке.
– Меня не упрекнешь в опоздании, – указал я на часы.
– Неясно лишь, почему ты примчался так рано – ради меня или ради графини, – усмехнулась она.
Взяв у нее письмо, я опустил его в карман.
– Ты что делаешь?
– Ладно, успеется, вскроем завтра утром.
– Зачем ждать до утра?
– Чтобы ты удостоверилась, что я торопился ради тебя, а не ради графини.
Она бросилась мне на шею:
– Я хорошо обнимаюсь?
– Ты – само сладострастие.
– Это ты меня научил.
– Верно, а еще я научил тебя, что язык нам дан не только для разговоров.
– Что до моего языка – за исключением роли, отведенной в поцелуях, ничему другому он пока не служил.
– Графиня не преминет раскрыть тебе и иное его назначение.
– Давай прочтем письмо.
– Заметь, ты сама предложила.
– Не томи, прошу тебя!
– Подождем, пока не пробьет девять.
– Ах, когда ты кладешь свою руку сюда, я перестаю слышать звон часов.
– Думаю, лучше прочесть не откладывая.
