Волшебный дар - Чингиз Абдуллаев

– У вас неверная информация, пан Шокальский. Я оказался здесь абсолютно случайно.

– Возможно, возможно. Но теперь пан может применить свои знания и найти убийцу, который решился на такое невероятное преступление.

– Это дело португальской полиции, – устало парировал Дронго.

Ему не нравился незваный гость.

– Да, да, – снова согласился Шокальский. Он вообще соглашался со всем, что говорил Дронго. – Но такой специалист, как вы, должен понимать, что полиция захочет прибегнуть к вашей помощи.

– Пока не захотела, – ответил Дронго.

– Они еще обратятся, – взмахнул рукой Шокальский, – я только хотел поговорить с вами насчет пани Илоны. Вы встречались с ней вчера. И сегодня – я видел, как вы разговаривали…

– Вы видели нас сегодня и знаете о нашей встрече вчера – вы что же, следите за ней? – спросил Дронго.

– Нет, нет. Конечно, не следил. Пани Илона – прекрасный человек, и я ей абсолютно доверяю. После того как мы вчера расстались и вернулись каждый в свой номер, я вспомнил, что не успел сказать ей нечто важное. Когда я снова постучал к ней, оказалось, что она успела покинуть свой номер. А утром за завтраком на мой вопрос, куда она ушла вчера вечером, пани Илона ответила, что разговаривала с вами.

«Врет, – подумал Дронго, – она наверняка ему ничего не рассказывала. Интересно, что связывает двух столь непохожих людей?»

Шокальский, видя, что Дронго молчит, занервничал.

– Дело в том, что кое-кто из гостей отеля настроен против моей спутницы, – еще больше понизив голос, сообщил Шокальский, – и после такого страшного преступления некоторые могут подумать… про пани Илону…

– Надеюсь, что нет, – пробормотал Дронго, – а вы считаете, ее начнут подозревать?

– Нет, нет, я так не считаю. Возможно, несчастную Сильвию убили вместо ее мужа. Хотели помешать нашим переговорам. Убийца вошел в комнату, чтобы убить ее мужа. И выстрелил от испуга.

– Не думаю, – ответил Дронго, – убийца должен был заметить собравшихся на лужайке перед отелем игроков. Все видели, как пятеро мужчин ждут вас.

– Да, я немного задержался, – скороговоркой выдавил Шокальский. – Но мне кажется несправедливым плохое отношение ко мне и к пани Илоне, и я хотел бы попросить вас о своеобразной защите.

– Сомневаюсь, что меня послушают, – признался Дронго, – а почему вы так уверены, что есть люди, настроенные против пани Илоны?

– Мне кажется, некоторые знают об их с Фармером давнем конфликте, – очень осторожно заметил Шокальский.

– Откуда они знают? – спросил Дронго. – Меня, кстати, интересует, как пани Илона вообще могла здесь оказаться? Ведь о ее приезде заранее было известно и владельцу отеля Мануэлю Сильве, и его адвокату сеньору Карнейро. Вы, кажется, приехали для того, чтобы успешно провести переговоры? И вдруг вместе с вами появляется женщина, один вид которой вызывает у Фармера активное неприятие. Можно узнать, зачем вы ее привезли?

– Я не думал… мне казалось, что прошло столько лет… – Глаза Шокальского забегали, он был явно смущен заданным вопросом.

– Не нужно меня обманывать, – строго попросил Дронго, – они заранее знали о вашем визите. И вы специально привезли сюда пани Илону… Постойте… Мне только что пришло в голову – ведь вы привезли ее специально, чтобы сорвать переговоры?!

Шокальский дернулся. Даже если бы он больше ничего не сказал, то и тогда стало бы ясно, что подобная тема его очень волнует. Он провел пальцами по своей коротко подстриженной бородке, затем взмахнул руками.

– Моя репутация, пан Дронго… Неужели вы думаете, что я мог бы сорвать переговоры намеренно? Как вы могли такое…

– Зачем вы ее привезли? – снова перебил его Дронго. – Только честно, не лгите!

– Я не могу с вами разговаривать в таком тоне, – вскочил со своего места Шокальский, – мне казалось, что пан вполне разумный человек и понимает, насколько мы далеки от всей этой грязи, от разбирательств в семье Фармера, от русских бандитов, от всего, что нас может скомпрометировать. Пани Илона – большой специалист в области международного права, она работает в уважаемом агентстве, и я считал, что она сможет мне помочь во время переговоров.

– Поэтому вы отправились сегодня играть в гольф без вашей партнерши, – иронически заметил Дронго.

– Она не играет в гольф! – закричал Шокальский. – Вы очень тяжелый человек, пан Дронго. Вот так можно опорочить хороших людей. Наша польская делегация немедленно покинет Алгарве, как только нам разрешат отсюда уехать сотрудники португальской полиции.

– Они не разрешат, – сказал Дронго.

– Что?! – Шокальский снова взмахнул руками. – Очень жаль, что вы поверили нечистоплотным дельцам. Мы с пани Илоной занимаемся своей работой и не имеем никакого отношения к этому убийству. Извините меня, я думал, что вы сумеете понять наше беспокойство.

Он выбежал из номера, оставив Дронго одного.

«Какой скользкий тип, – поморщился Дронго, – кажется, я нащупал его уязвимое место. Похоже, он действительно собирался сорвать переговоры. Но для чего? Какой смысл приезжать сюда для того, чтобы вам отказали? И если он привез с собой Илону Томашевскую специально, то опять же – для чего? Чтобы скомпрометировать Джеймса Фармера через столько лет? Разумеется, нет. Тогда зачем? Выходит, он заранее предполагал негативную реакцию на появление в Алгарве Илоны.

Как интересно. Здесь все запуталось до такой степени, что ничего невозможно понять. Кому же была выгодна смерть Сильвии Фармер? Кто и почему стрелял в нее?»

На часах было уже около пяти. Дронго поднялся, чтобы переодеться и выйти в коридор. «Куда исчез комиссар, – в который раз подумал он, – и что могла рассказать ему визажистка? Зачем она ходила в номер к женщине, которую так ненавидела ее хозяйка?»

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Едва он вышел в коридор, как увидел усталого комиссара, направляющегося к себе в номер.

– Где вы были? – бросился к нему Дронго. – Я думал, вас забрали в участок, – пошутил он.

– Так и было, – устало сказал комиссар, – оказалось, что местный инспектор полиции меня знает. И мне пришлось отправиться вместе с ним, чтобы, во-первых, помочь Луизе, а во-вторых, рассказать им, как все это произошло. По твоему лицу я вижу, что у тебя есть информация, которой ты хочешь со мной поделиться. Только после того, как я выпью чашку кофе. Спускайся вниз и подожди меня в том зале перед гриль-баром, где разрешают курить.

Дронго послушался комиссара и, спустившись вниз, заказал кофе для него и зеленый чай для себя. Когда комиссар появился, на столике его уже поджидала чашка ароматного кофе. Брюлей с удовольствием достал трубку и принялся набивать ее табаком.

– Теперь рассказывай, – потребовал он, – и постарайся сделать это очень подробно, чтобы я понял, почему у тебя такое измученное лицо.

Дронго усмехнулся и начал свой рассказ с того самого момента, как он спустился вниз, в холл, вместе с Мурашенковым и Сарычевым. Где позже появилась Илона, которая поведала ему о происшедшей с ней двадцать лет назад трагедии.

Затем Дронго заказал еще по две чашки кофе и чая. И вспомнил о разговоре с Мануэлем Сильвой.

Под конец он сообщил о визите пана Шокальского. И когда закончил рассказывать, взглянул на комиссара и пожал плечами:

– Формально подозреваемыми можно считать двенадцать человек. Но нас я исключил. Значит, остается десять. И по тому, как холодно и отстраненно вел себя мистер Джеймс Фармер, я поставил его на первое место в списке подозреваемых.

– «Десять негритят», – вспомнил комиссар, – кажется, была такая повесть у Агаты Кристи. Только не спрашивай меня, читаю ли я детективы. Конечно, не читаю. Мне рассказал об этой интересной повести мой инспектор Люка. Но там, кажется, один судья убивал всех – одного за другим.

– Верно, – устало улыбнулся Дронго, – вы меня все время поражаете, комиссар. Только там была еще и другая особенность. Все события происходили на одиноком островке, откуда нельзя было сбежать. А у нас можно выйти из отеля и уехать куда угодно.

– Кэтрин Фармер так и сделала, – напомнил комиссар, – их автомобиль видели в Фаро. Если они улетят на самолете, это будет признанием их вины.

В Фаро, на востоке от Алвора, находился международный аэропорт, куда приземлялись самолеты из многих стран мира. Собственно, это был самый крупный аэропорт на всем побережье португальского юга.

– Надеюсь, что не улетят, – пробормотал Дронго. – Из их разговора я не услышал ничего о подобном намерении. Кроме того, они забрали бы с собой свою визажистку. И свои чемоданы.

– Не обязательно. – Комиссар получал удовольствие и от разговора, и от своей трубки, и от горячего кофе. – Такая женщина, как Кэтрин, вполне может улететь и без чемоданов. А потом прислать за ними частный самолет. В отличие от тебя, у меня гораздо меньше новостей. Сразу скажу, что несчастную Сильвию застрелили. Два выстрела из пистолета «дженнингс», модель пятьдесят восемь.