Отчаянная Джеми - Джоанна Мэйтленд

– Картуз, – шепнул мистер Дженнингс. Джеми растерянно посмотрела на него.

– Мистер Дженнингс считает, что в присутствии леди тебе надлежит снять картуз, – сказал его светлость и указал глазами на стоявшую рядом с ним даму.

Джеми, вспыхнув и бормоча извинения, стянула картуз.

– В следующий раз будешь знать, да, Джеми? – ласково проговорила леди. – Я очень рада, что ты так хорошо работаешь.

Джеми посмотрела исподлобья на даму. Высокая женщина, выше ее, и, наверное, в молодости очень красивая. Она была хороша и теперь, стройная, средних лет, с проседью в волосах. У нее была горделивая осанка, но в глубине темно-голубых глаз как будто затаилась горечь. Бросалось в глаза сходство между нею и графом. Джеми решила, что это его мать.

Однако надо что-то сказать.

– Спасибо, мэм, – пробормотала Джеми.

– Никаких «мэм», парень... – вмешался мистер Дженнингс.

– Я леди Хардинг, мама твоего хозяина, – с улыбкой, мягко перебила его дама. – Ты должен называть меня «миледи», запомнишь?

– Да, ми... леди, – произнесла Джеми запинаясь, словно впервые услышала это слово.

– Очень хорошо, – сказала графиня. – А этот джентльмен – лорд Хардинг. Думаю, ты с ним знаком. Обращаясь к нему, говори «милорд». – Сам граф при этом стоял рядом, с легкой усмешкой глядя на мать.

– Да, мэм... – начала Джеми и тут же поправилась: – ... миледи. – Надо было продемонстрировать графине, что стоящий перед ней подросток туповат.

– По-моему, достаточно для первого раза, дорогая. – Граф накрыл ладонью затянутые в перчатку пальцы леди, лежавшие на его согнутой руке. – Можно отпустить Джеми, пусть работает дальше. Только вот что, Дженнингс: ты уж проследи, чтобы его не обижали. Он сам вряд ли способен себя защитить. Так я могу на тебя положиться?

– Полностью, милорд. – Мистер Дженнингс поклонился. – Я все сделаю.

Лорд Хардинг кивнул и повел мать к калитке, ведущей с огорода на обсаженную кустами аллею.

Джеми поглядела им вслед и с прежним усердием принялась за сорняки, спиной чувствуя взгляд мистера Дженнингса. Наверное, садовник обдумывает то, что сказал ему хозяин.

Прокричал черный дрозд, его крик пронзил тишину и угас в глубине сада.

– Джеми, – позвал мистер Дженнингс. – Хватит пока. Иди обедать.

После обеда Джеми впервые поставили работать не в саду, а около дома – надо было очистить от сорняков цветник. Она аккуратно выдергивала ненужные растения, размечтавшись о том времени, когда станет совершенно свободной и Кэлдервуды ничего не смогут ей сделать.

Джеми как раз подыскивала подходящую кару, чтобы наслать ее на голову мачехи, когда послышался топот копыт. Подняв голову, она увидела лорда Хардинга верхом на вороном жеребце редкой красоты.

Скакун был великолепен. Изогнутая шея, изящная голова, поджарый живот, блестящие, лоснящиеся бока... олицетворение мощи и скорости. Разгоряченный, с пеной на губах, конь старался сбросить седока.

Вот он шарахнулся вбок, взбрыкнул и пронзительно заржал. Джеми вскрикнула и на какую-то долю секунды почувствовала на себе взгляд графа.

Жеребец встал на дыбы, и Джеми показалось, что всадник сию минуту упадет. У нее замерло сердце. Но нет. Лорд Хардинг оказался умелым наездником. Крепко обхватив конские бока коленями, он припал к шее жеребца, вцепившись в нее руками.

Джеми слышала, что он все время что-то тихо приговаривал – наверное, пытался успокоить коня. Это было почти чудо – жеребец успокоился и застыл на месте. Джеми, позабыв обо всем, остолбенело замерла, не в силах оторвать глаз от чудесного зрелища.

Лорд Хардинг обратил на нее вопросительный взгляд, на его лбу между бровями образовалась сердитая складка. Джеми не двигалась, будто прикованная.

– Тебе что, делать нечего, парень? – негромко спросил он.

Джеми почувствовала, что краснеет. Она знала, что работнику полагается встать, когда к нему обращается хозяин, но ноги ее не слушались. Она открыла рот, чтобы попросить прощения, однако не могла издать ни звука.

Неожиданно лицо графа смягчилось, складка на лбу разгладилась.

– Ладно, все в порядке, Джеми. Работай спокойно.

Больше не глядя на нее, он развернул коня и отпустил поводья. Конь рванул с места и стремительно понес седока по аллее. Джеми подумала, что они подходят друг другу – всадник и скакун. Только хороший наездник способен заставить повиноваться такое животное. Или наездница...

Джеми с трудом заставила себя вернуться к работе. Она бездумно вырывала сорняки и бросала в ведро, а перед ее мысленным взором скакал всадник на вороном коне. Она бы тоже с ним справилась, наверняка. Ей еще ни разу не попадалась лошадь, с которой бы она не справилась. Конечно, пришлось бы постараться, но так хочется попробовать... так хочется...

Джеми закончила прополку, когда солнце уже пряталось за кронами деревьев. Она со стоном выпрямилась, потерла натруженную спину, взяла ведра с сорняками и пошла к компостной куче.

В этой части сада было пустынно. Тишину нарушал лишь легкий шум, доносившийся из конюшни неподалеку. Джеми неудержимо потянуло туда. Ей казалось, будто прекрасные животные зовут ее к себе, готовые дружески разделить с ней одиночество.

Джеми быстро высыпала траву из ведер и, крадучись, вошла в конюшню. Минуту постояла, осматриваясь. Ее взгляд отметил царившие тут чистоту и порядок. Из одного стойла послышалось тревожное ржание – наверное, лошадь обеспокоил незнакомый запах. Джеми направилась туда. Она погладит лошадку, ласково поговорит с ней, чтобы не нервничала. Отодвинув засов, девушка шагнула внутрь и остановилась, привыкая к темноте.

Лошадь, испуганная ее появлением, шарахнулась, перебирая йогами. О, да это же вороной жеребец! Вблизи он казался еще больше. Было видно, что он недоволен вторжением.

Джеми постояла неподвижно, давая коню возможность привыкнуть к ее запаху, потом стала потихоньку приближаться к нему, вытянув руку. Конь нерешительно шагнул к ней, потом еще. Джеми тихонько подула ему в ноздри и погладила по бархатистой морде. Она стояла, прижавшись щекой к шее копя, когда скорее почувствовала, чем услышала, как дверь стойла за ее спиной открылась. Жеребец зашевелился, Джеми ласковым бормотанием успокоила его и лишь после этого обернулась к тому, кто застал ее па месте преступления.

– Ну-ну... И что же ты тут делаешь?

Девушка зажмурилась от страха. Опять лорд Хардинг. Откуда он взялся в такое время? Кажется, он скорее удивлен, чем сердит, и все-таки...

Конь был напряжен как струна, требовалось его успокоить, не выходя при этом из своей роли. Джеми ободряюще погладила шею жеребца, ласково приговаривая что-то нечленораздельное, потом тихонько дунула ему в одну ноздрю, в другую. Конь подвигал ушами и замер, а она все гладила и гладила его, еле слышно бормоча. Пусть его светлость делает с ней что хочет. Он слишком хороший наездник, чтобы разбушеваться в присутствии такого нервного животного.