Ночь в одиноком октябре - Роджер Желязны

Старик пробормотал: «Да хранит вас Господь, мистер» — и уковылял обратно в туман.

На этот раз необычайные трудности подстерегали нас на пути, и должен сказать, хозяин превзошел самого себя. Когда же мы спасались от погони, а на хвосте у нас висело десятка два патрульных и заливались свистки, слева вдруг приоткрылась дверка, и знакомый голос произнес:

— Сюда!

Мы нырнули в укрытие, дверца мягко затворилась, и мгновение спустя за ней раздался топот пробежавших мимо полицейских.

— Благодарю, — прошептал Джек.

— Всегда рад помочь, — отозвался Ларри. — Кажется, сегодня ночью никому не сидится дома.

— То еще времечко наступает, — подтвердил Джек, из свертка у него в руках тихонько закапало.

— У меня здесь имеется полотенце, которое я могу вам одолжить, — сказал Ларри.

— Еще раз спасибо. Но откуда вы узнали, что оно может понадобиться?

— Я многое предвижу, — ответил Ларри.

На этот раз провожать он нас не стал, я же, едва мы перешли через мост, отлучился и вернулся к трупу. Оказалось, кто-то до него уже добрался и несколько пообгрыз, но все равно тело еще находилось в довольно приличном состоянии.

Пока я бился там, мне показалось, будто откуда-то сверху меня окликнула Серая Дымка, но рот был занят, а останавливаться, чтобы поглядеть наверх, я не хотел.

16 ОКТЯБРЯ

Всю прошлую ночь я спал как убитый, когда же проснулся, все тело болело. Я прошел по дому.

— Как насчет афганки? — спросила Тварь-в-Круге, перевоплотившись в изящную аристократку.

— Извиняйте, устал что-то сегодня, — пробурчал я.

Тварь выругалась, и я оставил ее.

Шуршалы, сгрудившись у края зеркала, собрались в один комок, отбрасывающий голубоватые отблески. Почему — не знаю. Одна из маленьких загадок этой жизни…

Снаружи я обнаружил мертвую летучую мышь, пришпиленную к дереву арбалетным болтом. Не Игл, просто какой-то местный. Нет, этого так оставлять нельзя…

Я вернулся к трупу, который опять основательно пожевали и который уже порядком попахивал, и перетащил его к следующему укрытию. На большее я был не способен. Я развернулся и побрел домой — челюсти ноют, шея переламывается от боли, лапы начисто истерлись.

— Я хочу умереть. Я хочу умереть, — раздался тонкий голосок прямо у меня из-под ног.

— Ползец, в чем дело? — спросил я.

— Хозяину стало плохо, прямо здесь, — произнес он. — Я воспользовался этим и сбежал. Я хочу умереть.

— Будешь лежать здесь и дальше — любая проезжающая мимо телега непременно исполнит твое желание. Так что переберись-ка ты лучше поближе к обочине. Давай, я помогу тебе.

Я перенес страдающую рептилию в травку.

— Что мне делать, Снафф? — спросил он.

— Полежи на солнышке, пропотей как следует, — посоветовал я ему. — Пей побольше.

— Не знаю, стоит ли…

— Тебе станет лучше. Можешь мне поверить.

И я оставил его стонать на вершине камня. Я добрался до дома, пролез внутрь и из последних сил, ползком, обследовал комнаты, проверяя, все ли в порядке. Хозяина дома не было, я поспал в гостиной, проснулся, перекусил, снова вздремнул.

Чуть погодя я заслышал Джека, приближающегося к парадной двери. Он был не один: судя по шагам, вместе с ним шел Ларри Тальбот. Они остановились у двери, продолжая дискуссию, начатую, по-видимому, по дороге сюда. Похоже, они только что вернулись из офиса констебля Теренса, куда были приглашены в числе нескольких других соседей для опроса, учиненного городским начальством и касающегося пропавшего констебля, того самого, которого я сейчас тащил через поля, через леса. И насколько я понял из их беседы, разобравшись с ними, сразу ввели следующую группу людей для дальнейшего опроса. Но я сейчас так себя чувствовал, что мне было все равно, найдут они полисмена или не найдут. Коли найдут, так пускай забирают все, что от него осталось.

— …И викарий Робертс сидел там, глаз с нас не сводя, будто все мы в сговоре обтяпали это дельце, — говорил Ларри. — Да какое право имеет этот человек присутствовать на официальном дознании? Он же чокнутый.

— К счастью, — зазвучал в ответ голос Джека. — Иначе кому-нибудь могло прийти в голову обратить внимание на его намеки.

— Верно, — согласился Ларри. — Вот кого бы стоило прикончить, так это именно его.

— И опять же тогда обратили бы внимание на его видения.

— Да, конечно. — Последовал глубокий вздох. — Я просто срываю злость, ненавижу тех, кто осложняет и без того затруднительное положение. — Он снова вздохнул. — Я заметил, что на этот раз у него с собой не было арбалета, — добавил он.

— А вот этот факт заставит некоторых поломать головы.

Они дружно усмехнулись.

— Ларри, — внезапно сказал Джек. — Признаюсь, я не совсем понимаю, какое участие принимаете во всем этом вы. То, что вы человек знающий, не подлежит ни малейшему сомнению; в том, что вы отдаете себе полный отчет в своих действиях, я абсолютно уверен; не могу отрицать и того, что вы были весьма полезны. И я благодарен вам за это. Но в то же время вы не собираете ингредиентов, необходимых для формирования силы, направленной в ту или иную сторону. Признаю опять-таки, что, когда вы впервые появились у меня и назвались закрывающим, я счел ваше поведение несколько несуразным. Но сейчас я понимаю: в этом что-то есть. Однако, насколько я могу судить, вы не исполняете никаких сопутствующих действий, пренебрегаете какой-либо защитой перед днями, что ждут нас впереди. И если это действительно так, то вы, возвещая о своей позиции и одновременно продолжая пребывать в пределах Игры, навлекаете на себя верную погибель.

— Вы — единственный, с кем я поделился этим, Джек, — ответил Ларри.

— Но почему?

— Естественно, я встречался почти со всеми игроками. Но в вас крылось нечто такое — может, это связано с вашим псом, — что уверило меня: я буду в полной безопасности, открывшись вам. Я ведь уже говорил вам, что предчувствие — мой коронный номер.

— Но, сэр, ваша роль во всем происходящем? В чем она заключается?

— Я никогда и никому не рассказываю все до конца. Это может повлиять на ваши поступки и изменить порядок вещей, который я предвижу. Тогда мне придется начинать сызнова, и существует вероятность, что я могу опоздать.

— Признаюсь, вам почти удалось запутать меня, но я чувствую, что за вашими словами кроется истина. Когда придет время, расскажите мне все, что сможете.

— Всенепременно.

Я услышал, как они ударили по рукам, затем раздались удаляющиеся шаги Ларри.

Некоторое время спустя я отправился потренироваться в перетаскивании тяжестей на длинные дистанции. Теперь я добрался до места, где земля превратилась в жидкую кашу — вот где начался настоящий ад. Труп цеплялся за кусты ежевики, путался в сухих сучьях и застревал меж кочек. Бьюсь об заклад, на этом участке полисмен оставил еще несколько частей своего тела, но я слишком устал, чтобы оглядываться назад. Наконец, я бросил его и направился домой. Было уже около полудня, и все говорило о том, что сегодня ночью мы снова отправимся на охоту, рождение новой луны и все такое прочее. А мне надо было отдохнуть.