Я и Костя, мой старший брат - Анна Масс

Так мы сидели за столом и оживленно беседовали, и мне было очень хорошо.

А вот Косте было плохо. Он мыкался по всей квартире, с унылым видом заглядывал на кухню — боялся пропустить телефонный звонок, поглядывал на часы. Я-то догадывалась, что его мучает. Он, наверно, думал: «Вот сейчас Светлана сидит в театре и смотрит на сцену… А вот сейчас она стоит в гардеробе и ждет, когда Венька подаст ей ее противную дубленку… («Противную» — думала, конечно, я, а не Костя,) А вот теперь она идет с Венькой по улице и хохочет, вспоминая какое-нибудь смешное выступление…»

Мне было немножко жаль брата, но в то же время я злилась на него.

Анна Георгиевна съела два румяных пирожка и ушла, пожелав мне и маме скорого выздоровления. Наташа убрала кухню и тоже ушла, даже отказалась выпить чаю. Она сказала, что ужасно устала и хочет спать.

Я легла. Костя спросил:

— Тебе ничего не надо?

— Ничего! — ответила я сердито.

— А почему такой тон?

— Потому что ты как слепой! — ответила я. — Как ты можешь еще думать о Светлане! Она, например, о тебе не думает! Сравни: Наташа и Светлана!

— Наташка — человек! — грустно согласился Костя. — Я Наташке очень благодарен. Но… понимаешь… Как тебе объяснить?.. Нет, не поймешь ты еще…

— Прекрасно пойму!

— Ну просто у Светланы такой своеобразный характер. Она сложный человек…

— Наташа в тыщу раз сложнее!

— Возможно… Ну не могу я тебе объяснить!.. Когда-нибудь сама поймешь…

— Я и сейчас понимаю: настоящий человек всегда в трудную минуту приходит на помощь. Вот мне, например, очень нравится один человек…

— Иди ты! — вытаращил глаза Костя. — Это кто же?

— Один человек, — уклончиво повторила я. — Из седьмого «А». Вначале он мне нравился только за внешность, а теперь за то, что он очень благородный.

— А у тебя есть доказательства его благородства?

— Есть. Один раз мне было очень тяжело, и он мне помог. Значит, он настоящий человек, не то что некоторые…

— Когда это тебе было тяжело?

— А вот когда я макулатуру собирала. Она была очень тяжелая, и он мне помог. Что ты ржешь? — обиделась я. — Не буду рассказывать.

— Ты уж очень прямолинейно смотришь на вещи, — сказал Костя. — А есть многое, что не поддается примитивному объяснению. Ну спи.

Он ушел, так ничего толком не объяснив. Может, я и в самом деле чего-нибудь не понимаю?

Я услышала, как Костя в ванне полощет горло. Вот это меня всерьез обеспокоило. Неужели, заболевает?..

Утром Костя снова полоскал горло, и вид у него был очень нездоровый. Но он все-таки пошел в школу, давать свой последний урок. Я же чувствовала, что окончательно выздоровела, и тоже хотела пойти в школу, но Костя меня не пустил.

— Лучше лишний день посидеть дома, — сказал он.

Я оделась, позавтракала и села за учебники. Часа два учила английский, потом сделала подряд для тренировки пять упражнений по русскому, из тех, что не задавали.

Костя вернулся на минутку, забрать пирожки для мамы.

— Интересно прошел урок, — сообщил он. — Знаешь, ребята попросили вести у них литературный кружок. Я согласился. Удивительные есть личности в этом классе. Так рассуждают! Не всякий студент… — Костя глотнул и мучительно скривился.

— Болит горло? — спросила я.

— Болит, подлое. Но я надеюсь, что это не ангина, а просто так. Ну ладно, я пойду в больницу, мне еще фрукты надо купить и сок. Да, я маме не сказал, что ты больна. А то она и так волнуется. Я сказал, что ты занимаешься.

— Правильно.

Костя ушел.

Вскоре явился Дима Слуцкий.

— Ну-с, приступим, — сказал он, поправляя очки. — С чего мы начнем?

— С самого начала, — ответила я.

— То есть как? — изумился он. — С таблицы умножения, что ли?

— Нет, таблица-то ладно… Но вообще-то я и материал второй четверти не очень хорошо знаю.

Честно сказать, не лежала у меня сегодня душа к занятиям математикой. Очень волновалась за Костю. Разные мысли отвлекали. А тут еще вернулась бригада маляров, и я невольно все время посматривала в окно на девушек в запачканных комбинезонах.

— Сейчас я тебя проверю, — сказал Дима.

Он стал задавать мне вопросы. Я, как могла, отвечала. Чаще всего я могла ответить только однообразным «не помню».

— М-да, — проговорил Дима и снова поправил очки. — По-моему, ты не только материал второй четверти, но и курс четвертого класса тоже не знаешь. Тяжелый случай… Мне с тобой заниматься — это все равно что гроссмейстеру сесть за одну доску… м-м… ну с человеком, который едва умеет передвигать фигуры. Ты меня понимаешь?

— Чего тут понимать?!

— Видишь ли, — продолжал Дима, — мы в кружке проходим уже двоичное исчисление… Ну ладно, что же делать!.. Раз я обещал… В порядке, так сказать, общественного поручения…

— Да нет, не надо, — сказала я.

— То есть как не надо? А как же?

— А никак, — ответила я, — сама как-нибудь разберусь.

— Зачем же ты меня просила?

— Ни о чем я тебя не просила. Иди учи свои двоичные исчисления.

— Ну и пойду! — обиделся Дима. — Терпеть не могу эту алогичность! То приходи, то уходи!.. У меня время рассчитано по минутам! Я, может, ради тебя пожертвовал сегодня важным мероприятием!

— Ку и беги, может, еще успеешь!

Оскорбленный, Дима ушел. А я долго стояла у окна, глядя на девушек, которые ходили по мосткам с ведерками и кистями. Потом попыталась сесть за математику, но бросила. Ладно уж, как-нибудь выкручусь на подсказках и на шпаргалках. А что мне остается делать?

***

…Костя вернулся поздно и сразу лег. Я разогрела остатки супа, блинчики с творогом, принесла ему в постель. Но он сказал, что у него нет аппетита, и попросил принести ему горячего чаю.

— Это не ангина, — твердил он. — Полежу немного и встану. Нельзя мне сейчас болеть.

Я была уверена, что это именно ангина. Но Костя никак не соглашался принять лекарство.

Я пошла на кухню, поставила чайник на газ и позвонила Наташе. Трубку взял Женька.

— Ее нет, а кто спрашивает?

— Это Ира, Костина сестра.

— А! — удивился он. — Выздоровела все-таки? Ну, живучий у тебя организм. А зачем тебе Наташа?

— Костя заболел, — объяснила я. — У него, по-моему, высокая температура, а он лежать не хочет.

— Теперь он, значит, жаждет медицинской помощи. Ясно. Ладно, я ей скажу. Я тоже приду. У меня сегодня ночная смена была, отсыпаюсь. Деньги есть?

— Сейчас посмотрю.

Я открыла «денежный ящик».

— Два рубля есть.

— Ясно. Ну жди, не плачь.

Я повесила трубку и пошла к Косте. Конечно, он встал с постели и сидел за столом, накинув на плечи одеяло.

— Костя, если ты сейчас же не ляжешь, я поеду к маме и все ей расскажу!

— Да-да, — ответил он, болезненно щурясь. — Поезжай завтра же. А то она жутко волнуется, подозревает, что ты больна. По-моему, она думает, что мы еще и переругались.

— Конечно, поеду. Я прямо жду не дождусь.

Так я и не заставила Костю лечь в постель. Он сказал, что готовит доклад для НСО. Я знала — это такое научное студенческое общество, куда принимают самых умных студентов.

Явилась Светка с ворохом новостей — оказывается, они сегодня всем классом ходили в Третьяковку. А Слуцкий не пошел из-за меня. Вот какое важное мероприятие он пропустил. Мне стало стыдно, но делать нечего.

Светка объяснила мне уроки и собралась уже уходить, когда пришли Женька и Наташа. Конечно, теперь Светка уже не могла уйти, не обсудив со мной их внешность. Женька ее поразил своей красотой. Она сказала, что он похож на Юрского в роли Остапа Бендера, но только гораздо красивее благодаря бороде. А Наташа, в общем, симпатичная, но к ее очкам ей бы пошел не «Гаврош», а «атомный взрыв».

Потом Светка попросила у меня кусок черного хлеба с солью, потому что с утра ничего не ела, из Третьяковки — сразу ко мне. Схватила хлеб и убежала.

А тем временем в Костиной комнате назревал скандал: Наташа настаивала на том, что Косте нужно провести курс уколов пенициллина, потому что у него в горле налеты. А Костя кричал, что он стесняется.

— Это просто некультурно! — возмущалась Наташа. — Я тебе удивляюсь, Костя!

— А что же тогда культурно? Спускать трусы в присутствии знакомых девушек?

— Я для тебя сейчас не девушка, а медсестра! Я закончила курсы!

Женька хохотал и предлагал разные варианты. Например, завязать Наташе глаза, и пусть она колет вслепую. Или привязать Костю к кровати.

Наконец сошлись на том, что Наташа уколет Костю в бедро. Против бедра Костя не возражал.

Наташа пошла на кухню кипятить шприц и готовить ампулы. У нее все это было с собой. А Женька отправился в магазин и вернулся с кучей продуктов. Он принес даже курицу. Эту курицу он ловко выпотрошил, опалил над газом, потом вылил из кастрюли остатки старого супа, кастрюлю вымыл, налил воды, опустил туда курицу, морковку и луковицу и поставил варить.