Куница. Том 3 - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне остаётся лишь признать.
— Да, я теперь и так справляюсь. Результат видели.
Светлов признал:
— Уже жалею, что не захотел ставить Аида. Похоже, пора задуматься.
Улыбаюсь.
— А я говорил, что носитель звезды в ближнем бою становится натуральным монстром. И ведь я ещё смогу магию применять, когда полностью освоюсь. Пусть и не всю…
Мы заняли один из тренировочных залов лицея под предлогом подготовки команды. В целом это даже не было ложью, мы оценивали, можно ли здесь тренироваться, или стоит сразу искать другое место. Светлов был категорически против помещений лицея, предлагая тренировочный полигон своего друга Шемякина. Князь был не против, хотя и не понимал, чем плох полигон лицея.
Мы со Славяной демонстрировали агрессивный жёсткий контакт в течение пяти минут, никак не меньше, пользуясь живучестью и выносливостью друг друга. И долгожданный поединок принёс мне огромное удовольствие. Славяна была не менее рада, я это видел. Радость эту не омрачало даже моё преимущество.
Мы вступили в новый спор о том, где стоит тренироваться. В лицее было проще — никуда не надо ездить, но полигон Шемякиных давал больше простора для действий. Да и это было банально комфортнее. Отдельные удобные помещения для отдыха, никаких посторонних, что будут ошиваться поблизости и совать свой нос в наши дела, никакого надзора. Я сначала хотел предложить собственный особняк, но потом подумал. Какого чёрта? Не мне же всегда и за всех отдуваться.
В какой-то момент Славяна положила руку мне на плечо, заглянув прямо в глаза, отчего я подавился фразой.
— Так, когда, говоришь, у меня тоже появится Аид?
Мне пришлось потратить пару секунд, чтобы вернуть себе самообладание.
— А ты выполняешь все упражнения, которые я тебе говорил выполнять? — спросил я, запоздало понимая, что поймал приступ косноязычия.
— Ага, — подтверждает Слава.
Я сглотнул.
— Заезжай ко мне на днях. Начнём ставить магистрали для звезды… Если всё готово… Да.
Слава улыбнулась. Очень многообещающе улыбнулась.
— Эй! Если вы закончили, у нас здесь важный разговор, — одёрнула нас Людмила.
Обвёл народ взглядом и вынес коллективное решение:
— Тренироваться будем у нашего князя. Миша, будь добр, подготовь нам полигон. С транспортом что-нибудь придумаем.
Шемякин кивнул, принимая поручение. Хотел бы я проводить Славяну в душевую, но, во-первых, это лицей — не стоит, а во-вторых, ко мне подошёл Павел.
— Я нашёл человека, который тебе подойдёт. Бывший оперативник.
Перепоручить было хорошей идеей, у тёзки никого подходящего на горизонте не было.
— Отлично. Он приедет? Или надо с ним связаться?
Светлов невесело улыбнулся.
— С этим есть одна проблема. Надо самим к нему ехать. Затворник, никаких средств связи у него с собой нет. Да и разговаривать лучше лично, если отправить посыльного — не оценит.
Я скептически изогнул бровь:
— И далеко надо ехать?
— Не слишком, — отрицательно покачал головой Павел. — Три часа на машине туда, столько же обратно.
Это же целый день убить можно только на поездку.
— Человек со странностями? Уверен, что он действительно стоит того? — с сомнением спросил я.
Однако здесь Павел уверенно кивнул.
— Абсолютно уверен. Сам он из-за травмы не боец. Прежде чем уехать в затворничество, как раз пытался создать свою школу подготовки или нечто подобное. Когда не получилось, он безродный, кто ему подобное позволит, пытался хотя бы стать наставником для нового поколения. Тоже не получилось. Поэтому уверен, он именно тот, кто тебе нужен.
Я не был так уверен. Разочаровавшийся в своих мечтах мужчина может воспринять предложение стать наставником, как издевательство. Тем не менее почему бы не попробовать?
— Когда поедем?
Павел не удивился моему ответу.
— Да хоть прямо сейчас. Сам буду рад повидаться с ним.
Я бросил тоскливый взгляд на дверь, за которой скрылась Славяна и вздохнул. Моё время придёт! Терпение вознаграждается! Какие там ещё есть слова для самообмана?
— Поехали.
Свою машину отпустил домой, объяснив, куда поеду и как долго меня не будет. Мы отправились на машине Павла, водитель, кажется, не был особенно счастлив перспективе рулить шесть часов кряду. Придётся ему потерпеть.
— Так вы знакомы? — спросил я, готовясь коротать время разговором.
— Да. Фёдор работал с… С нашей семьёй. У него и моего отца завязались дружеские отношения. Мы, можно сказать, дружили семьями. Когда Фёдор получил травму, отец хотел ему помочь, но не знал как. Брать подачку Фёдор не станет, гордый. А работы для него у нас не было.
Я понял, что Павел не очень хотел рассказывать в подробностях о прошлом, поэтому сменил тему. Обсуждение будущей команды Светлова заинтересовало куда больше. Особенно если учитывать, что капитаном будет именно он. Я твёрдо решил остаться «тренером».
Павел показал неплохую подкованность в вопросе. Рассказал об основных тактиках и некоторых нюансах правил. Всё это было интересно, но в моих глазах всё равно выглядело наивно. Ожесточит нас война, конечно, ещё как ожесточит.
Через какое-то время разговор завял, мы оба подустали от болтовни, поэтому вторую половину пути проехали в молчании. Глядя в окно, я видел луга, поля, изредка лесные массивы и селения, куда без них. Сравнил с воспоминаниями. Выжженная земля, язвы после глобальных заклинаний, руины. Контраст. Впрочем, спустя столько времени я уже не реагировал на такие контрасты остро. Привык.
Мы свернули в обычный просёлок, ничем не отличавшийся от десятков других дорог, оставшихся позади. Через какое-то время асфальт кончился, к счастью, щебёнка была вполне приличной. Мы проехали одну деревню. Вторую.
— Ты уже бывал здесь? — спросил у Павла.
— Нет, впервые, — ответил парень.
Уточнять у водителя, знает ли он, куда ехать, не стал, хотя мысль такая промелькнула.
Мы въехали в очередную деревушку, а там быстро нашли подворье, обнесённое высоким забором.
— Это здесь, — сообщил водитель.
— Надеюсь, Фёдор дома, а то выйдет конфуз, — улыбнулся Павел.
Мужчина был дома, со двора доносились удары молота и голоса, детские, кажется. Павел смело открыл калитку и вошёл, раздался собачий лай. Вхожу следом, коротко глянув на кавказскую овчарку. Животное будто на стену налетело, уши опустило, попятилось, тихо поскуливая. А что ты хотела?
Оглядываюсь. Большой дом, хороший, не развалина какая. Есть небольшая кузня, хозяйство, куры, поросята бегают, сад разведён. Павел уже идёт к невысокому мужчине.
— Дядя Фёдор!
Наш потенциальный работник худощав, но мускулист. Загорел от работы на солнце. Гладко выбрит и аккуратно подстрижен, лицо славянское. Как и положено людям его профессии, совершенно неприметен, мазнёшь в толпе взглядом и не запомнишь.
На крыльце сидит мальчишка лет четырёх, гладит полосатого кота.
— Паша! — узнал Светлова мужчина. — Эк тебя занесло в нашу глухомань! Ульяна!
Из дома показалась красивая женщина.
— Ой, Пашка! — улыбнулась она.
Пару минут наблюдаю сцену встречи не вмешиваясь. И вот мужчина обращается внимание на меня. Хотя он меня, конечно, заметил сразу, это понятно.
— Твой друг, Паша? — спросил Фёдор, указывая на меня.
— Да, познакомьтесь, Дмитрий Мартен. Хороший друг и правильный парень.
Подхожу, жму руку Фёдору. Не могу отказать себе в удовольствии поиграть мышцами. У мужчины крепкая ладонь, сильная. Моя всё равно сильнее.
— Ого, — одобрительно хмыкает Фёдор, потряхивая ладонью. — У тебя…
— Федя! — встревает женщина. — Не с порога же про это спрашивать. Ребята с дороги, устали небось. Меня Ульяна зовут, обращаться только по имени, а то обижусь.
— И правда, — соглашается Фёдор, — проходите в дом. Друг Паши — мой друг.
Вполне мило общаемся за столом. Фёдор с женой люди простые, открытые. Разговаривают в основном Павел и Ульяна, женщина расспрашивает о жизни, про общих знакомых, рассказывает о старшей дочери, что сейчас учится в Москве. Пока ужинаем, на улице вечереет, поэтому долго не задерживаемся.
— Дядя Фёдор, нам ещё возвращаться. А мы, сам понимаешь, по делу.
Мы вышли во двор, к загону со свиньями, чтобы поговорить без лишних ушей. Я уже знаю, что Фёдор откажется. У него хозяйство, семья, дело. Не будет он всё это бросать ради сомнительного предложения.
— Что там у тебя, выкладывай, — делая вид, что поправляет забор, спрашивает Фёдор.
— Дело у меня, Фёдор, — беру слово. — Есть у меня брат, не совсем законнорождённый. Я ему помогаю на ноги
