Аферы века - Ростислав Николаев

Однако чем ближе становился этот долгожданный момент, тем больше нервничали все участники фабрикации фальшивок и тем сложнее становились отношения между ними. У всех появилось предчувствие беды, от которого их не отвлекали ни теплые, благоухающие южными ароматами безоблачные дни, ни чарующие звуки музыки из соседнего курзала, ни ночные купания при лунном свете. Они потеряли чувство прекрасного, стали беспричинно придираться друг к другу и бесконечно ссориться. Почему-то у каждого из них стали сильно проявляться те или иные недостатки характера. Левенталь, сознавая свое положение главного исполнителя дела, начал высокомерно обращаться со своими коллегами, к тому же стал сильно пьянствовать. Руководитель «фабрики» Дунаевский, в свою очередь, с членами организации стал обращаться как со своими подчиненными. Купец Семеров из безмерно доброго и щедрого превратился в скупого и вспыльчивого человека. Рохлин при малейшей возможности уходил от дела и т. п. и т. д. Несмотря на все эти негативные моменты, у всех членов шайки было единое желание быстрейшего завершения изготовления фальшивок и, безусловно, безопасного возвращения в Россию.

В середине августа обитатели виллы решили прекратить печатание, так как фальшивок с лихвой хватало уже на всех, и стали готовиться к возвращению в Россию.

Нужно было спрятать в надежном месте оборудование «фабрики». Оставлять его на вилле, даже в тайнике, компаньоны не решались. Дунаевскому во франко-русском туристическом агентстве посоветовали сдать громоздкие вещи в фирму «Константин», располагавшую большими складами. Туда и было сдано 7 ящиков общим весом в 760 килограммов, в которых в разобранной виде находились механический ручной резак, скоропечатный станок и литографический пресс для различных оттисков. Для переправки через границу в Россию большого количества фальшивок нужна была специальная тара с тайниками. Дунаевский для всех членов шайки заказал сундуки с двойным дном.

Точного числа напечатанных «катеринок» — сторублевых билетов — никто не знал: считать было некогда. Каждый из мужчин имел по 1500 купюр, в камине было спрятано 2 тысячи купюр. Столько же взяли иностранные сбытчики. Можно считать, что с учетом брака фальшивых сторублевок было напечатано не менее чем на 15 миллионов рублей, которые еще в то время были в золотом исчислении. Завершив все дела, связанные с «фабрикой», российские мошенники бесследно скрылись из Ниццы. Впереди им всем виделись лучезарные горизонты счастливой жизни. И все так могло быть, если бы не трагический случай на российской пограничной станции Александрово…

Последним из обитателей виллы в Ницце границу пересекал Левенталь. Из письма, полученного от Рохлина, он знал о задержании Дунаевского и о потере «товара», который сопровождал Рохлин. Несмотря на все это, Левенталь решил рискнуть и 4 сентября 1910 года благополучно прошел все пограничные таможенные досмотры. После этого он отправился в Сибирь, где приступил к организации сбыта фальшивых сторублевых кредитных билетов, большая партия которых была привезена как им самим, так и через некоторое время Семеровым. Каких-либо прошлых связей, которые могли бы пригодиться для такой опасной деятельности, у него не было. Начинать создание организации по сбыту фальшивок пришлось с нуля — искать предприимчивых и ловких людей с помощью только своей интуиции, которая, правда, была подкреплена его криминальной жизнью. И он где только можно, рискуя собственной безопасностью, входил в контакт с людьми преступного мира, которые, естественно, только и годны были на такие грязные дела.

На забайкальской станции Иланское его внимание привлек бедно одетый молодой человек — Ю. Ю. Понкратов. С его помощью Левенталь познакомился с жившими в Томске эстонскими колонистами, которые отличались обширным уголовным прошлым, что, собственно, и было ему нужно. С помощью этих лиц были организованы две группы сбыта «товара». Они успешно внедрили в денежный оборот не один десяток фальшивых кредиток. Благодаря своим воровским навыкам эта шайка была арестована только в декабре 1912 года. Интересно, что один из задержанных, некто Латкин, самым невероятным образом сумел бежать из тюрьмы и эмигрировал в далекую и недоступную для российской полиции Австралию, но по неизвестным причинам через год вернулся на родину и был снова арестован, теперь уже надолго.

В Томске Левенталь познакомился с А. М. Корном, имевшим уже три судимости за кражу лошадей. После последней отсидки в родной Лифляндии (Северной Латвии) он был сослан на поселение в Сибирь. Случайная встреча мошенников оказалась друг другу нужной. Левенталь получил верного и надежного распространителя фальшивок, а Корн — деньги, в которых сильно нуждался. Вскоре после такой «дружбы» до полиции дошли слухи о том, что «известный вор» Август Корн в родном своем Юрьевском уезде сбывает фальшивые сторублевые билеты. Были даны указания о розыске преступника. Вначале были арестованы два родственника Корна при размене 10 сторублевых кредиток, а затем по имевшимся в полиции приметам был арестован и сам Корн, который вскоре после задержания, заболев, скончался в тюрьме.

Одним из основных распространителей фальшивок, правой рукой Левенталя, был Дмитрий Колпащиков. Еще молодым человеком он покинул родную деревню в Витебской губернии и отправился на заработки в Сибирь. Вначале он работал на золотых приисках. Здесь стал приворовывать понемногу золотой песок. Вскоре это не стало его удовлетворять, и он, обладая природным талантом умельца, пошел на более прибыльное дело — изготовление золотых и серебряных монет. Со своими изделиями, которые были так искусно изготовлены, что не отличались от настоящих, он все же был схвачен и приговорен к двум годам каторжных работ. После отбытия наказания Колпащиков стал сибирским поселенцем. В Омске судьба его столкнула с Левенталем, и он стал успешно сбывать большие партии фальшивок. Но уже в феврале 1911 года Колпащиков, несмотря на наличие у него хорошо подделанного паспорта на фамилию Коболева, был задержан с поличным — в кармане его пиджака обнаружили 200 штук фальшивых сторублевых кредитных билетов на огромную сумму в 20 тысяч рублей в золотом исчислении.

Приведенные выше краткие сведения только о трех помощниках Левенталя по распространению фальшивок дают все же ясное представление о наиболее грязной стороне так называемой деятельности мошенников-фальшивомонетчиков.

Арестованные в Париже в конце 1910 года агенты-сбытчики поддельных сторублевок показали, что «фабрика» фальшивок, по их сведениям, находится во Франции, но где именно, они не знают. Обнаружение фальшивых кредиток в почтовых письмах и посылках, направляемых в Россию с юга Франции, хотя и незначительно, но упростило поиск местоположения «фабрики».

Для ускорения поиска «фабрики», а также задержания еще не арестованных фальшивомонетчиков по горячим следам в Париж был направлен заместитель начальника петербургской сыскной полиции М. Н. Кунцевич, отличавшийся богатым опытом борьбы с преступниками и большой удачливостью. Прибыв на место, он с удивлением обнаружил, что многие из парижских полицейских часто применяют названный ими французским метод сыска, по которому задержанных отпускали на свободу, но осуществляли за ними постоянное наблюдение с целью отыскания по их следам других преступников и организации в целом. Но из-за этого один важный для следствия арестованный русский, некто Вансович, сумел скрыться, в результате был потерян след к «фабрике» фальшивых сторублевок. После этого случая Кунцевич официально заявил, что такой метод неприменим к русским преступникам и на «русского зверя лучше всего охотиться по-русски». Кунцевичу пошли навстречу, и он сумел вскоре арестовать несколько русских преступников, как связанных с изготовлением сторублевок, так и проходящих по другим делам. Все арестованные русские — распространители фальшивок — оказались давнишними «клиентами» петербургской сыскной полиции. Показания арестованных помогли найти след, ведущий на французский южный курорт — в город Ниццу.

Так как в поиске и аресте фальшивомонетчиков наряду с русскими были заинтересованы и польские власти, то последним были переданы сведения о «фабрике», выясненные совместными усилиями Кунцевича и французского сыска. В свою очередь польские судебные власти в настойчивой форме попросили своих коллег из города Ниццы о досмотре виллы, на которой, как стало уже известно, проживали несколько элегантных русских мужчин и женщин. Последнее было незамедлительно исполнено. Вилла самым тщательным образом была осмотрена от подвала до крыши, внимательно, метр за метром, был обследован и большой сад, прилегавший к постройке. И все же никаких следов «фабрики» фальшивых сторублевок, к своему удивлению, опытные сыщики не смогли обнаружить.