Парабеллум по кличке Дружок - Далия Трускиновская

Шурик, понятно, не стал передавать мне всех Аськиных восторгов. Их смысл был таков — Аська между анекдотами и демонстрацией ножек нашла с этой публикой общий язык. Она уже пообещала им подкинуть каких-то строительных инструментов, без которых Польша не могла строить свое светлое капиталистическое будущее, они даже все вместе прикинули, каков ее процент прибыли с контрабанды. Тем более, что процент ей сразу определили в валюте.

— Вся беда была в том, что Аська никогда до сих пор не занималась контрабандой, — объяснил Шурик. — Новая игрушка, понимаешь? Вот ее и понесло…

Слушая эти перспективы, явно противоречащие законодательству, Шурик содрогался. Даже если скинуть половину на восторги и эмоции, все равно выходило противозаконное деяние. И это еще в лучшем случае. А в худшем — банда сволочей нашла активную дуру: она им — инструмент, брезентовые рукавицы, прочую дребедень, а они ей, скорее всего, — фигу с маслом. Высокохудожественную. Благо она у них уже есть…

А Аська продолжала бесноваться.

— Они уже этой ночью отправляются в Литву и оттуда к польской границе двумя машинами! Не дожидаясь рассвета и выедут! Ты думаешь, почему они так рано спать ложатся? Им же знаешь когда вставать? А груз прямо золотой! Консервы рыбные дорогие, белье постельное, но главное — утюги! Шквал утюгов! Они где-то на вкладе по госцене такую партию отхватили! А утюги-то вздорожали безумно! И в Польше их сразу продадут за доллары! Через месяц они вернутся, и тогда сразу возьмут мой груз! Представляешь? Наконец-то у меня будет валюта!

— Она же нужна тебе завтра, — напомнил Шурик, думая, что хоть это выведет ее из эйфории.

— Она мне всегда нужна, — нашлась Аська. — А насчет завтра… Утро вечера мудренее. Так что давай беги, и эту скотину с собой прихватывай, ясно? А я здесь останусь.

Шурик охотно бы так и сделал. Но мешали три причины.

Он понятия не имел, как отцепить Балабола от утюгов.

Он понятия не имел, какова судьба Дружка.

Он понятия не имел, что значит появление парня в чулке и с пистолетом.

И если он без особых угрызений бросил бы Балабола на произвол судьбы, помня, как покинул его Балабол в темном подвале, то так, за здорово живешь, расстаться с Дружком он не мог! Да и Аську оставлять там, где может начаться перестрелка, тоже совесть не позволяла.

Шурик попытался ей внушить, что лучше бы им всем вместе покинуть пределы дачи, но она и слушать не желала.

— Если эта скотина волнуется, что я его заложила Фреду, так пусть не волнуется! — гордо отрубила Аська. — Я этого еще не сделала! Но если вы немедленно не смоетесь, я все расскажу ребятам! Ясно?

С тем она и покинула Шурика на резной скамейке, под огородным пугалом, прикрученным к яблоне.

Носилась Аська, невзирая на каблуки, быстро. Догонять ее было бесполезно.

Шурик не думал, что она так прямо и скажет Фреду: «Знаешь, тут по двору шастают мой двоюродный брат и мой бывший любовник, так что надо их отметелить и выгнать!» Но сказать, что ходила подышать перед сном свежим воздухом и увидела какие-то чужие силуэты, она вполне может.

Опять же, если завтра до рассвета караван тронется в дорогу, то лучше Балаболу прекратить раскурочивать прицеп и сложить все, как было.

Ведь он в лучшем случае сможет унести под мышками коробок шесть с этими проклятыми утюгами. А что такое шесть утюгов? Тьфу. Пустое место.

В общем, крадясь вдоль забора, Шурик вернулся к навесу. Балабола он там не нашел, и это показалось ему странно. Коробки с утюгами стояли на земле, футляр с фигой лежал на столе, а Балабола не было.

Шурику пришло в голову, что он лишь слышал про керамическую фигу, а видеть — не видел. И он открыл футляр.

Тут в его душу вкралось некое подозрение. Показалось ему, видите ли, что он в этой выразительной фиге опознал чей-то творческий почерк!

— Только один человек в мире способен таскать фигу в футляре от скрипки! — так заявил Шурик. — И только один человек в мире способен тратить время и энергию, чтобы такую дрянь изготовить!

В ответ он получил лишь задумчивое «Х-м-м…»

Так вот, смотрел Шурик на этот футляр, смотрел, и напала на него страсть к порядку. То есть, по-настоящему-то она на него напала лет пятнадцать назад, но вспышка произошла именно в тот миг. То есть — раз подозрительный футляр взяли с подоконника, то и положить его нужно обратно на подоконник. А то непорядок получается.

И следует учесть, что к появлению фиги имеет какое-то невразумительное отношение Дружок.

Фига-то весьма ехидно явилась Балаболу аккурат заместо парабеллума!

Шурик, продолжая соображать, куда, к чертям собачьим, подевался Балабол, закрыл футляр, вышел из-под навеса и исправно сунул фигу на указанное Балаболом место. Совершив это, он неслышно вернулся под навес.

Возможно, Шурик и знает тайну бесшумной кошачьей поступи. Возможно… У меня до сих пор возникали сравнения совсем с другими животными. А если спросить Шуриковых соседей снизу, они наверняка добавят к этому зоопарку и доисторическую вымершую живность, которая, как известно, еле таскала собственные центнеры и тонны.

Ладно, не в этом дело. Шурик, подходя к окну, затаил дыхание и прислушался. В комнате было абсолютно темно и даже дыхания не слышалось. Он специально несколько секунд простоял у стенки, ожидая вдоха или выдоха. Опятъ же, если бы кто-то там завалился спать, то закрыл бы окно от комаров.

В общем, вернулся Шурик под навес, присел на лавку возле дощатого стола, заваленного инструментами, среди которых только что валялся футляр, и невольно уставился на то самое окно. Просто оно оттуда просматривалось.

А на подоконнике уже не было футляра.

— Я впервые в жизни всерьез подумал о нечистой силе, — сказал Шурик.

А поди знай, на что способна нечистая сила, да еще с парабеллумом в когтистой лапе…

Пребывая в некоторой ошарашенности, Шурик даже не сразу обратил внимание на странный шум у себя за спиной. Зазевался. Да и не ждал подвоха с той стороны. Перестрелка должна была завязаться на даче, где болтался парень в чулке. А здесь — навес, загроможденный всякой дрянью, к которой Балабол добавил коробок с утюгами. Здесь место безопасное…

Когда же он наконец вздрогнул и обернулся, то и самое страшное уже окончилось. Балабол слез с забора.

И только тут Шурик объяснил, что навес простирался от стенки сарайчика, где рыдала Аська, почти до самого забора, и даже более того — другой забор, составляющий границу между владениями Фреда и соседским огородом, был, так сказать, задней стенкой поднавесного пространства. А тот, первый, забор отделял территорию дачи от переулка.

Видя, что я хлопаю глазами, Шурик взял бумагу, авторучку и нарисовал большой квадрат. Примерно посередине он пересек его волнистой линией и сказал, что это — канава. Перпендикулярно канаве он провел дорожку от калитки к даче. Дачу он разместил в меньшей части квадрата. Указал скамью на берегу канавы и особо — яблоню с пугалом. Справа изобразил ворота и загородивший их «форд-таунус», а слева — замыкающий ряд сарайчиков навес. Стрелкой, нацененной в угол квадрата, он отметил место, где Балабол обнаружил впотьмах удобный перелаз. Он был как раз на грани между двумя заборами.

Но Балабол обнаружил не только это!

— Слушай! — прошептал он. — Ты не поверишь — я мотоцикл нашел!

— Какой еще мотоцикл? — изумился Шурик, и из головы у него сразу вылетела вся заготовленная для Балабола нотация.

— Обычный, с коляской!

— Ты с ума сошел… — не врубаясь, ответил на это Шурик. Какие, в самом деле, мотоциклы в колясками, когда сейчас выстрелы грянут и нечистая сила разгулялась?

Оказалось, Балабол вовсе не сошел с ума. Просто его природная простота оказалась мудрее Шурикова разума.

Балабол не мог держать в голове две мысли одновременно.

Думать про Дружка, парня в чулке и Аську, с одной стороны, и родимые утюги, с другой стороны, было выше его сил. Поэтому он полностью пренебрег Дружком, убийцей и Аськой, сосредоточиваясь на утюгах. То есть три вышеперечисленные персоны для него как бы перестали существовать.

Вытащив приличное количество коробок, Балабол решил переволочь их через забор и в переулок, а там уже выскакивать на шоссе, ловить первую попавшуюся машину, соблазнять шофера и так далее. Он, пока Шурик бродил на четвереньках, освоил перелаз и действительно выволок партию коробок.

Переулок был весь в кустах. Балабол решил донести коробки до шоссе и вернуться за следующей партией. Но, возвращаясь, он увидел припаркованный за кустами мотоцикл.

Как сюда попала техника, кто ее хозяин — Балабол не понял. Обычно здешние хозяева загоняют транспорт на ночь во двор. Тут же даже калитки поблизости не было, одни заборы и кусты. Мотоцикл неприкаянно торчал под кустом. В окрестностях признаки жизни подавала только та дача, где колобродила Аська. И любой нормальный человек бы задумался, прежде чем прикасаться к этому мотоциклу.