Начало пути. Пермска волость - Александр Алексеевич Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот по людоловам возник вопрос. Не похожи они на римлян и говорили не на латинском языке, да и римлянам тут взяться неоткуда. Вторя страна в это время, способная строить галеры Парфянское царство, хотя может быть уже и Персидское. Династия Аршакидов была окончательно свергнута Сасанидами в 228 году. Рабов выгодно можно продать только по ту сторону Каспийского моря, а галера способна его пересечь.
Три раза сходил на охоту на косуль, добывал по одной, свежевал и разделывал на месте. С собой забирал голову, копыта, рога, из мяса забирал шею, толстый и тонкий края спинки, кострец, задние ноги, все остальное оставлял для волчицы.
7 июля, отправился в очередной раз на охоту. Подстрелил косулю килограмм на пятьдесят, оттащил в лес, снял шкуру и едва окончив потрошить, услышал вой, вернее хриплый взлай. Пошел на звук, углубляясь в лес. Через метров триста увидел волчицу, лежащую под корягой в небольшой норе, вернее яме. Лежала она в собственной уже подсохшей крови, а рядом, присосавшись к ее сиське, новорожденный волчонок максимум трех дней отроду. Волчица смотрела на меня жалобным, нет, умоляющим взглядом, лизнув волчонка, головой отодвинула его от сиськи в мою сторону, взглянула мне в глаза с надеждой, мол вырасти, всхрипнула и отошла в иной мир.
«И что мне теперь делать?» – беру волчонка и засовываю себе за пазуху. Глазки и ушки у него закрыты, маленький беспомощный комочек, которому необходимо тепло и молоко. Материнским молоком, что собак, что волков сука вскармливает минимум месяц. Много молока ему не надо, но кормить нужно постоянно – задачка.
Оставлять волчицу так нельзя, падальщики набросятся. Прихватив шкуру и тушку косули, бегу к каяку, сбрасываю в него мясо, буру лопату и возвращаюсь к мертвой волчице. Выкопав могилу, похоронил волчицу.
Возвращаясь домой, гребу в полную силу. По пути, осеняет, есть же еще восемь банок сгущенного молока, а в аптечке пара пипеток и одноразовые шприцы. Если разбавить сгущенку водой и через пипетку кормить волчонка, может получиться его выкормить.
Дома, в стакане развел сгущенку теплой водой и пипеткой стал кормить. Получилось. Волчонок воспринял все благосклонно, не отрыгивал и опустошив четыре пипетки, заснул. В корзинки сделали волчонку логово, утеплив сухим мхом и шерстяной тканью. Ребятишки были в восторге, пытались волчонка потискать, разрешил только погладить.
– Волчонок совсем маленький, беспомощный, мама его умерла, а стая их бросила, – вещал я. – Он еще не видит и не слышит, может только из пипетки сосать молоко и много спать.
– Лучше придумайте ему имя.
– Малыш, – первой предложила Лада. – Он такой махонький.
– Он же вырастет, будет большим и сильным, – возразили хором Коля и Борис.
– Володя, ты его нашел, кормишь, ухаживаешь, – включилась, после раздумий Эвика. – Так тебе и называть.
– Зевс! – выпалил я. – Это имя носил громовержец.
Возражений не последовало и все с радостью его приняли. Наше племя приросло волком по кличке Зевс.
А на следующий день пришли волки.
Зевс спал со мной. Хотя ночью температура не опускается ниже двадцати градусов, для волчонка это холодно. Спал прижимая его к себе. Как проснулся, сразу же его покормил. А потом как обычно зарядка с ребятишками, завтрак. Волченка держу за пазухой.
Ребятишки занимаются повседневными делами, а я приступил к очередной кормежки Зевса. Волченка держу в левой руке прижав к груди, правой набираю в пипетку смесь сгущенного молока, подношу пипетку к мордочке Зевса, тот начинает сосать. В этот момент за спиной раздается тихий рык. Я сижу, руки заняты, медленно поворачиваю голову. За спиной стоит огромный волчара.
Волк стоит, смотрит. Понимаю, что что-то не так. Если волк хотел бы напасть, то давно бы прыгнул. Волчонок высосал содержимое пипетки, я, не делая резких движений, набираю в пипетку молоко, даю Зевсу, он продолжает сосать, так повторяется еще три раза. Когда Зевс насытился, я медленно кладу его на землю перед волчарой. Теперь руки у меня свободы, за спиной взведенный арбалет, но вряд ли успею выстрелить, волк близко, он быстрее. Нож на поясе, вот его выхватить успею.
Волк делает два шага к волчонку, обнюхивает его, начинает вылизывать. Я сижу, не двигаюсь. Волк, вылизав волчонка, аккуратно мордой пододвигает Зевса ко мне. Беру волчонка и засовываю его за пазуху. Волк делает шаг и начинает меня обнюхивать, а потом облизывает мне нос и отходит в сторону. Издает громкий рык и на луг выбегает трусцой восемь волков.
Ребятишки молча сидят с выпученными глазами, Мишка заплакал. Лада прижала его к себе и держит за руку Ваньку.
Тут без вариантов, со всей стаей мне не совладать.
Волки по очереди подходят ко мне и обнюхивают. Выстраиваются за вожаком. Вожак трусцой бежит в сторону ребятишек.
– Не бойтесь, они пришли с нами знакомиться, – тихо, чтобы никого не напугать, говорю детям. – У нас их брат и теперь мы с ними одной крови.
Вожак перед детьми переходит на шаг, всех обнюхивает, а плачущего Мишку, лижет в щеку. Вся стая повторяет действия вожака, только Мишку не облизывают. Стая спускается с утеса и перепрыгивая через ручей, скрывается в лесу. Вожак, чуть задержавшись, посмотрел на меня, как мне показалось с прищуром, и тоже скрылся в лесу.
– Эти волки теперь наши друзья, – успокаиваю ребятишек.
– А волки к нам еще придут, – с волнением в голосе спрашивает Лада. – Очень страшно было.
– Не бойтесь, волки нас пугать не будут, пока с нами Зевс, боятся нам нечего.
Ребятишки успокоились, даже стали воспринимать произошедшее, как приключение.
Стая состояла из вожака, волчицы и их детей. Получается, что стая не бросила волчицу, а волчица, сама ушла, не хотела быть обузой и понимала, что она не жилец. И тут появился я, стал ее подкармливать. А когда волчица родила, и самой
