История Швеции - Игвар Андерсоон

Месть — ответ и быстрый и эффективный — проводилась в жизнь отдельным лицом при помощи рода, но и здесь уже с раннего времени было возможно регулирующее влияние общества, создавшего специальные нормы права. Применение этих норм было делом тинга, то есть собрания вооруженных свободных людей; по мере надобности создавались и новые правила для «ланда» (области) под руководством лагмана.

Даже меньшие территориальные единицы, так называемые сотни — херады, или хундары, — которые, может быть, получили свою организационную форму именно около этого периода, имели свои тинги. Об этих собраниях рассказывается и в легенде об Ансгаре и в хронике Адама Бременского.

Классическое изображение подобных собраний и их лагманов дал уже известный нам исландский скальд Снурре Стурлассон в своей новелле о лагмане Торгни, который от имени всего народа вел процесс против короля свеев Улофа Шетконунга. Но, как показали исследования, на самом деле эта новелла изображает Исландию в эпоху Снурре. Все, что мы действительно знаем о тинге, известно нам на основании предписаний областных законов, которые были записаны позже. Но даже в этих материалах и записанных нормах права, относящихся в основном уже к христианской эпохе, мы еще встречаем формулы присяги, которые прямо напоминают языческие нравы, например: «Так истинно да будут боги милостивы ко мне, как я говорю истинно».

О жизни знатных людей и крестьянства в это древнее время мы можем получить лишь неполное представление, так как наши материалы ненадежны и часто получены, так сказать, из вторых рук. Походы викингов дают лишь внешнюю сторону событий, а богатые торговые центры, предшественники позднейших городов, — места, как Бирка и Сигтуна, — пришли в запустение либо совершенно исчезли с лица земли и были обнаружены только в результате раскопок археологов XIX в.

Каждое поселение той эпохи жило своей особой жизнью, и настоящую связь между этими поселениями и отдельными областями создавали только торговые и военные походы викингов и купцов, общая военная организация и уже упоминавшийся нами праздник жертвоприношения в Упсале, повторявшийся каждые девять лет. Да и этот праздник с распространением христианства прекратил свое существование. Тем не менее некоторые описания шведской жизни, современные переломной эпохе XI в., сохранились. На первом месте среди них стоит рассказ Адама Бременского, опиравшегося главным образом на свидетельство Свена Эстридсена. Его рассказ об упсальском храме мы уже приводили. Вот что пишет Адам Бременский о шведах:

«Швеция — очень плодородная страна. Шведская земля — обильная хлебом и медом — и в отношении скотоводства превосходит все прочие страны в мире… Все, что относится к пустому тщеславию — пышность, золото, серебро, великолепные лошади, бобровые и куньи меха, — то, что мы обожаем до безумия, для них ровно ничего не значит. Только в вопросе о женщинах они не знают меры: каждый швед, смотря но своему состоянию, имеет двух или трех жен или больше. Богатые и вожди обладают несчетным числом жен… Хотя все гиперборейцы (то есть жители Скандинавии) отличаются гостеприимством, особо следует отметить гостеприимство шведов. Ибо для них отказать страннику в приеме — самый большой позор; они даже усиленно соревнуются между собой в том, кто из них более достоин принять у себя гостей… Подобные хорошие обычаи наблюдаются у них».

Адам дает своеобразное описание диких и пустынных скандинавских земель со слов Свена Эстридсена:

«Король данов рассказал, что там жил народ, который часто спускался с гор в долину. Они были невзрачны на вид, но своей силой и ловкостью были очень опасны для шведов. Неизвестно, откуда эти люди приходили, — говорит Свен Эстридсен, — они появлялись совершенно внезапно, иногда каждый год, а иногда раз в три года. Если им не оказывали сопротивления, они опустошали и грабили страну, а затем уходили обратно».

Пограничные земли, которые простираются еще дальше на север, к Лапландии, и большие области Норланда, которые теперь принадлежат к числу богатейших и важнейших областей Швеции, в ту пору еще не были шведскими землями.

Мы имеем и другое свидетельство о тогдашней Швеции, принадлежащее современнику событий начала XI в. Это придворный скальд и дипломат Улава Святого — Сигват. Он дал в поэтической форме знаменитое описание своего путешествия по шведской земле с политическим поручением.

Во двор я пришел к вечеру.Двери были на запоре, но, наклонившись,я попросил впустить меня;смело я просунул нос свой в щель.Короткий ответ получил я на мой вопрос:язычники сказали,что место это священно, и прогналименя прочь. Я просил тролля убрать их…«Не подходи, — воскликнула женщина, —несчастный юноша, не приближайся!Я боюсь гнева Одена.Мы почитаем старых богов!»Отвратительная женщина хотела,подобно ненавистному волку, прогнать менясо двора, сказала, что онаготовится к жертве эльфам.

Церковной организации пришлось вступить в непосредственную борьбу со старым мировоззрением. Родовая солидарность, проявлявшаяся в родовом праве, относилась не только к защите чести, но и к защите собственности, а церковь учила, что одно из лучших средств для того, чтобы спастись, — дарить и завещать свое имущество церкви. Церковь пыталась регулировать брачные обычаи, что раньше было делом рода. Приход должен был содержать за свой счет священников и церковь; церковь требовала введения повсюду одинаково организованного взимания налогов, способствовала более прочному объединению отдельных областей.

В начале XII в., когда религиозные и церковные споры временно прекратились, королем был избран представитель одного из знатнейших шведских родов из Эстерйётланда — Сверкер. Сверкер был в хороших отношениях с церковью и совместно с архиепископом Эскилем из Лунда поощрял строительство цистерцианских монастырей в Швеции (30-е годы XII в.). Резиденция и двор Сверкера находились на его родине, в Альвастре, вблизи Веттерна. Теперь в жизни страны начинает играть ведущую роль новая область, в центре которой были расположены плодородные поля и обильные пастбища Силурской равнины на юго-западе. Она вытесняет окончательно Меларнскую провинцию, где больше уже не праздновались большие торжества с жертвоприношениями.

Но борьба за престол еще не кончилась. Около 1156 г. Сверкер был убит людьми, подосланными Магнусом Хенрикссоном, потомком датского короля Стенчиля; в этот же период выступил другой, малоизвестный, но впоследствии воспетый в легенде претендент на престол — Эрик Святой, который вскоре был убит. Восторжествовавший на короткое время сын Сверкера, Карл, вскоре также был убит сыном Эрика, Кнутом (1167). Этот Кнут был, по многим свидетельствам, энергичным правителем. Он сломил сопротивление своих соперников, претендовавших на престол, и основал на том месте, где теперь Стокгольм, крепость для защиты Меларна от морских пиратов.

В стране наступило временное успокоение. В этот период было урегулировано монетное дело. Церковь получила благодаря поддержке короля устойчивую организацию. Но через несколько десятилетий, с 1196 г., снова начались беспрерывные споры между членами двух постоянно сменявших друг друга династий — наследниками Сверкера и Эрика, — которые продолжались вплоть до середины XIII в. Какова была подоплека этой борьбы, совпавшей с периодом могущества королей Вальдемаров в Дании, — мало известно, и никакого убедительного объяснения ее не было дано. Политические группировки этих лет выходили за границы страны. В междоусобной борьбе шведских королей живейшее участие уже давно принимали датская знать и короли Дании. Зеландский род Сунессонов с начала XIII в. поддерживал Сверкера Младшего, внука первого короля этой династии. Членов рода Эрика поддерживал датский король Вальдемар Победитель[11]. Эти распри и кровавые столкновения между династиями и королями, принесшие столько горя и несчастий народам Швеции и Дании, нашли отклик и в народной поэзии. Неудача Сверкера Младшего и Сунессонов в боях с Эриком Кнутссоном у Лены (1208) и Гестильрена в Вестерйётланде (1210) нашла свое отражение в народной песне, которая была известна в Данин и в Швеции. Эта песня кончается строфой о горе по поводу поражения при Лене:

Жены сидят в высоких теремах,они ждут, что их господа приедут.Кони, покрытые кровью, вернулись,седла были пустые.

Согласно норвежскому сказанию,

. видели самого Одена,как он шел в Швецию к месту сражения.

Так как отдельные королевские роды и крупные феодалы вели между собой постоянную борьбу, можно подумать, что в тот период в стране царили смуты и беспорядки. Но на деле в эпоху Сверкеров и Эриков в Швеции происходили события большого значения, имевшие решающее влияние на будущее всей страны. В 1164 г. страна получила собственного архиепископа с резиденцией в Упсале, король Эрик, родоначальник рода Эриков, был объявлен святым покровителем Упсалы, а затем всей Швеции. В стране было организовано пять епископств — в Линчёпинге, Скаре, Стренгнесе, Вестеросе и Вексиё, не считая архиепископства, а потом прибавилось еще и епископство в Або, в Финляндии. В середине XII в. в Швецию пришли цистерцианцы, основавшие несколько монастырей в плодородных долинах: Альвастру у Омберга, Борнхем в долине около Вилингена, Нюдалу в Смоланде. Церковь получила свое право суда в соответствии с каноническим правом. Кроме того, церковь теперь взимала с населения особые подати в свою пользу. Все особые права церкви обеспечивались королевскими привилегиями, и короли стали стремиться получить санкцию своей власти от церкви через церемонию коронации; первым королем, которого церковь короновала, был, по-видимому, Эрик Кнутссон (1210).