Всё получится! - Морин Чайлд

     – Во всяком случае, пока мы не решим мою проблему. – Нора вполглаза следила за Эмили, которая тщательно перебирала печенье. – Как ты считаешь, сколько времени нам понадобится?

     Сколько потребуется времени, чтобы найти подходящего мужчину для Норы Бейли?

     Он уже начинал подозревать, что эта задача окажется непосильной.

     Но вот Эмили с двумя печеньями уже рядом. Она протягивает по одному им обоим.

     – Попробуй, папа.

     Нора взяла печенье и откусила кусочек. А Майк смотрел на ее рот. Когда Нора слизнула шоколад с нижней губы, он почувствовал мучительную боль.

     – Папа, ты не голодный? – спросила Эмили.

     – Еще какой голодный, – решительно ответил он.

     Но ему нужно не печенье. Нора бросила на него понимающий взгляд, чуть заметно улыбнулась и отошла в дальний угол кухни. Он не мог не заметить движения ее ягодиц и подумал, что такие тесные джинсы, пожалуй, следует запретить.

     Он положил печенье в рот и принялся мстительно жевать. Эмили была на седьмом небе от счастья, но голод Майка не проходил. Сейчас его внутренний голод не утолило бы все шоколадное печенье мира.

     В течение следующих двух недель Нора проводила на ранчо едва ли не столько же времени, сколько у себя в кондитерской. Она по-прежнему вставала до рассвета, чтобы изготовить выпечку, но почти ежедневно во второй половине дня уже ехала на ранчо Феллона. И всякий раз закрывала кондитерскую чуть раньше. Да, если так будет продолжаться, скоро она будет закрываться на весь день, едва обслужив утренних покупателей.

     И, похоже, она ничего не может с этим поделать. Конечно, все началось с идеи о том, чтобы Майк помог ей найти мужчину, но теперь за всем происходящим стоит гораздо больше. Она по-настоящему ждет встречи с Эмили. Эта девочка заняла в сердце Норы уголок, о котором она и не подозревала, что он пустует. Эмили изголодалась по материнской любви и с жадностью впитывала всякое проявление внимания и нежности со стороны Норы, платя ей вдесятеро.

     Майк – иное дело. Нора облокотилась на выбеленный забор, окружающий загон, в центре которого стоял Майк. В одной руке он держал длинную уздечку, контролируя бег великолепного коня. Конь потряхивал головой, как бы желая избавиться от узды.

     Майк уверенными фразами успокаивал животное. Действовал, разумеется, не смысл, а интонация, тембр голоса, которые почти гипнотизировали на коня... и Нору. Ее взгляд был прикован к Майку, медленно перемещавшемуся по загону. На нем – выцветшая синяя рабочая блуза, на спине – пятна пота, джинсы покрыты глубоко въевшейся грязью. Грязь и на сапогах, а шляпа надвинута на глаза так низко, что Норе они даже не видны. Да и к чему ей их видеть? Ей слишком хорошо известна сила их прямого взгляда.

     Разве вот уже почти неделю не снятся ей эти глаза? У нее пересохло во рту, а внутри что-то перевернулось, что-то горькое, темное, жаркое наполнило каждую клеточку тела, взывающего о милосердии.

     Пытка, в самом прямом смысле этого слова. Но этой пытке она ежедневно подвергает себя по доброй воле. Она вошла у Норы в привычку, порой Нора даже предвкушает ее. Предвкушает, как будет стоять у забора, смотреть, как Майк уверенно и твердо управляется с животными... Что ж, захватывающее зрелище.

     Нора перевела взгляд на двор, на раскинувшийся за домом простор. Здесь красиво. Нора даже не представляла, что могла бы, просыпаясь по утрам, прежде всего видеть перед собой этот пейзаж. Пребывание за городом заряжает ее энергией. Отсутствие людей и тишина располагают к раздумьям, а медленный ритм позволяет мечтать.

     Ее мысли вновь вернулись к Майку. К ее излюбленной мечте.

     – Ладно, на сегодня хватит, – крикнул Майк.

     Нора моргнула, стряхивая воспоминания о ночных фантазиях – надо взять нервы под контроль.

     Майк тем временем бросил конец уздечки Рику и подошел к Норе.

     – Красивая лошадь, – произнесла она, как только почувствовала, что голос ей не изменит.

     – Но и упрямая. – Майк улыбнулся и стянул перчатки. – По-моему, я никогда не научу этого жеребца покоряться узде и седлу.

     Он произнес эти слова с раздражением, но его тон не обманул Нору, она заметила восхищенный блеск в его глазах, когда он провожал взглядом коня. Усмехнувшись, она сказала:

     – Ты его любишь.

     Майк с некоторым удивлением взглянул на нее:

     – Да, пожалуй, так. – Он снял шляпу, провел рукой по волосам и облокотился на забор. – Воспитывать и выезжать лошадей – это радостная часть жизни на ранчо.

     – А что тебе в этой жизни не нравится?

     Майк пристально взглянул ей в глаза.

     – Ничего такого нет и в помине, мне нравится на ранчо все, и я не предполагаю переезжать в город. Когда бы то ни было.

     Нора не сомневалась, что в последней фразе заложен некий смысл, но разгадать его ей было не под силу, и она решила принять слова Майка буквально.

     – Я тебя и не упрекаю.

     – В смысле?..

     Она отвернулась, подставляя лицо ветру. Вдалеке ровными рядами, как солдаты на плацу, выстроились фруктовые деревья, глубокое голубое небо прорезали плывущие облака.

     – Я сказала, что не упрекаю тебя, – повторила Нора. – Здесь красиво и тихо.

     – Да.

     – Конечно, Тесоро – городок маленький, но шум и люди меня все равно порой раздражают.

     – Угу.

     Уловив особую нотку в голосе Майка, Нора опять повернулась к нему.

     – Ты мне не веришь.

     – Скажем так: когда-то я это уже слышал.

     – Правда? – быстро переспросила Нора. – От кого же?

     – От Викки, – отрезал Майк и сжал губы так, будто сжевал какую-то горькую ягоду.

     Внутри у Норы что-то болезненно сжалось – надо прекратить этот разговор, глаза Майка ясно говорили, что он не желает развивать тему. Но было в них что-то еще, какая-то тоска, какой-то незаживший шрам. И Нора не смогла прикусить язык.

     – И что же ей не понравилось?

     Майк медленно, глубоко вздохнул и перевел взгляд на ранчо.

     – Легче перечислить, что ей нравилось.

     – Хорошо, – сказала Нора, – считай, что я спросила.

     Майк медленно повернул голову и опять посмотрел на Нору:

     – Ничего – ни тишина, ни уединение, ни Эмили. Ни я, в конце концов.

     – Она идиотка.

     Майк пожал плечами, но не ввел Нору в заблуждение – застарелая боль все еще была слишком близко.

     – Я тоже, – ответил он. – Мне казалось, что влечение – хорошая почва для брака. – Он посмотрел Норе в глаза, и она прочитала в их темной зеленой глубине затаенное сожаление. – Я пошел на поводу у своих гормонов. Больше я так не поступлю.