Русь: дорога из глубин тысячелетий - Валерий Шамбаров

Глава 6

Освоение Земли

Только где-то в VII тысячелетии до н. э., после всех бедствий и катастроф, климат на Земле стал теплее и суше, приближаясь к современному, и перед человечеством открылись возможности как к количественному умножению, так и к качественно иной ступени развития.

Вероятно, некоторые из очагов древнейших працивилизаций дожили до известных нам исторических времен. Скажем, тот же Египет. Геродот, беседовавший с египетскими жрецами сообщал, что в его время история их царства насчитывала свыше 11 тыс. лет, а жрецы якобы сообщали ему об исторических анналах, которые они вели в течение 17 тыс. лет. Осколками прежних, «допотопных» культур были, возможно, государства шумеров, майя, инков. Все они обладали огромным научным потенциалом в самых различных областях – астрономии, истории, медицине, технике, оккультных дисциплинах. Все были крайне замкнутыми, отгораживая себя от внешнего мира «варваров». Например, в Египте не поощрялись ни дальние завоевательные походы, ни мореплавание – если таковое и требовалось, то в дальние края плавали наемники-финикийцы. Во всех этих странах важное место занимало магическое начало. Даже царям придавались в большей степени ритуально-магические, чем правящие функции. Они олицетворяли само божество. А придворное окружение состояло из жрецов, определявших каждый шаг властителей и обслуживающих их, как храмовую статую.

Но сохранение древних знаний, пришедших откуда-то из глубины веков или накопленных предшествующими поколениями, становилось в подобных государствах самоцелью. Сами эти знания превращались в священную тайну, доступную лишь посвященным жрецам, сохранялись за семью печатями. А хозяйство оставалось крайне консервативным. Подчинялось раз и навсегда заданным порядкам и ритуалам. Все, что могло привести к нарушению существующего ритма жизни, строжайше запрещалось и пресекалось. Допустим, в империи инков в погребениях обнаружены игрушки на колесиках, при раскопках найдены образцы гончарного круга, обслуживавшие нужды дворца и главных храмов. Но никаких попыток внедрения колеса или гончарного круга в хозяйство даже не предпринималось. А Египет еще в III в. до н. э., в просвещенные времена царствования Птолемея Эвергета жил по какому-то архаичному календарю, где год исчислялся в 360 дней. Попытка ввести в календарь 5 «дополнительных» дней, чтобы привести его в соответствие с солнечным годом, вызвала решительный протест жрецов и была заблокирована.

Подобный консерватизм, в общем-то, диктовался инерцией тысячелетий. Пусть идет как идет, завтра должно быть таким же, как вчера. Зерно, чтобы дать росток, должно погибнуть – разрушить само себя. «Зерна» древних цивилизаций настраивались на другое, сберечь себя. А в итоге погибали непроросшими. Как только изоляция нарушалась, население понимало, что собственные порядки далеко не единственные и не лучшие в мире. Начинало по-иному относиться к властям, уже не воспринимало их исполнителями воли богов. Государства приходили в упадок. А сохраненные древние знания и их носители уничтожались завоевателями, терялись в междоусобицах, пожарах.

Ну а в Китае в III в. до н. э. самодуру-императору Цзин Ши Хуанди вздумалось начать отсчет мировой истории с самого себя. И по его приказу в стране были сожжены все книги, записи и документы, относящиеся к предшествующим временам, в том числе исторические хроники, таблицы астрономических наблюдений, эпические поэмы – было велено оставить только книги по гаданию, медицине и агрономии. Мало того, император распорядился казнить всех, кто ранее читал уничтожаемые книги. Поэтому то, что дошло до наших дней из китайских источников, восстанавливалось по слухам, устным преданиям и фрагментам, случайно сохранившимся в чьей-то памяти. Вот так и погибла «допотопная» культура – за исключением тех крупиц, которые случайно или преднамеренно раскрывались и становились широким достоянием. Поэтому не случайно в мифологии разных стран фигурируют «прометеи», похищавшие у «богов» те или иные изобретения и открытия.

И все же некоторым «зернам» древнейших цивилизаций удалось «прорасти». В том числе арийской цивилизации на территории нашей страны. К расширению, территориальному росту, здесь имелись все условия. В Египте и Мосопотамии по мере потепления климата и высыхания болот государства вынуждены были все сильнее прижиматься к долинам рек. А на севере простирались огромные степи, щедро напоенные водами недавних снегов и потопов. Фактически вся степная полоса от Дуная до Амура представляла собой гигантские «заливные луга». Поэтому преобладающей отраслью хозяйства здесь сперва стало скотоводство. Обилие кормов обеспечивало быстрое размножение стад. Соответственно, умножались и их хозяева.

Внешних врагов не было. Если поблизости и сохранились «дикие» племена, то представители более высокой культуры имели над ними подавляющее преимущество – и организационное, и военно-техническое. А единство между собой до поры до времени еще не было утрачено. То есть, начальные условия для зарождения и роста цивилизации здесь были идеальными.

Скотоводство, судя по всему, было не кочевым, а полукочевым, группировалось вокруг городков. Это было обусловлено вполне объективными причинами. Ведь снега в европейских и западносибирских степях выпадает много (а в период после Потопа выпадало еще больше, поскольку климат был гораздо боле влажный), скот не может добывать из-под него пищу. А значит, требуются городки для зимовки стад и скотоводов, для заготовки сена. В этих же городках сосредотачивалась государственная власть, религиозные центры. Но сами поселения время от времени «переезжали» с места на место: когда земля в окрестностях истощалась или жрецы считали, что место стало неблагоприятным. Главным достоянием были стада, поэтому бросить городок и построить где-нибудь новый можно было без особых издержек. А земля еще не представляла особой ценности, ее вокруг хватало на всех.

Ближневосточные культуры пошли по интенсивному пути развития хозяйства со сложными системами орошения и удобрения почвы, индоарийская цивилизация пошла по экстенсивному: истощилась земля – возьми другую. Если где-то встречалось автохтонное население, уцелевшее после Потопа, оно либо покорялось сильными пришельцами и ассимилировалось ими, либо оттеснялось в менее благоприятные районы. Вероятно, таким образом возникла самостоятельная уральская семья народов – финских, угорских и самодийских, заселивших ненужные скотоводам северные леса.

Теории о вечном противостоянии оседлого, культурного «леса» и дикой, кочевой «степи» – весьма недалекая выдумка историков XIX в. Изначально лесные народы стояли на гораздо более низкой ступени развития, чем степные. И жили куда беднее. Судя по археологическим данным, в «глухом углу» северо-западной России, на территории нынешних Ленинградской, Новгородской областей, Карелии, быт местных жителей вплоть до начала нашей эры очень напоминал цивилизацию ледниковой эпохи. Похожими были орудия труда и охоты – каменные, костяные или костяные с каменными вкладышами. Похожей была конструкция жилищ, разве что вместо мамонтовых костей стало применяться дерево: строился каркас на столбах, обкладывался землей и дерном, и в результате получалось нечто вроде «полого холма», внутри которого горели в ряд очаги и обитали люди. Поселения, как и тысячи лет назад, состояли из 2–3 таких домов и были далеко разбросаны друг от друга. Сходными были и фасоны костюмов. Люди носили меховые рубахи, штаны и мокасины, расшитые множеством бусинок, а внутри жилища одеждой себя не обременяли, довольствовались собственной кожей и татуировками. (Хотя само по себе это вовсе не является показателем «дикости» или «культуры» – допустим, в древнем Египте в куда более поздние времена единственным нарядом мужчин был набедренник, а женщины носили подобие рубахи лишь на улице, у себя дома ходили совершенно без всего – ведь жарко, да и одежду беречь надо).

По сравнению с охотниками ледникового периода у лесных жителей изменился только рацион питания – исчезли большие стада мамонтов и прочих животных, способных надолго обеспечить племя пищей. Теперь охота лишь дополняла рацион, а его основой стала рыба, селения строились на берегах рек и озер. Люди, жившие здесь, были европеоидами с некоторой добавкой монголоидных черт. У них тоже существовала какая-то своя культура, строились святилища, вырезались из дерева идолы – некоторые из них сохранились в торфяниках. Строились большие лодки для охоты на морского и озерного зверя. Как показывают находки, эти люди предпринимали порой очень далекие путешествия. Велась торговля с местами, отстоящими на сотни, а то и тысячи километров. Товарами для обмена были раковины, моржовая и тюленья кость, соль, кремень, из которого изготовлялись оружие и орудия труда. Были и указатели, обозначавшие направления дорог – выбитые в камне отпечатки босой ноги, иногда до сих пор встречающиеся по берегам рек.