Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И действительно, эксперименты Гуччио не пугали: во время Второй мировой войны он испытывал острый дефицит материалов, и в особенности кожи. И он начал приглядываться к другим материалам: к джуту, пеньке или льну. «Он первым использовал пеньку для изготовления тканых материалов», – уточняет Гейлорд Браухот. В 1947 году сумка «Бамбук» с плетеной ручкой действительно стала маленькой революцией.
Гуччио Гуччи умер в 1953 году, так и не дождавшись расширения своей империи и не узнав, что его имя не сходит с уст людей. Задача довести марку Гуччи до полного блеска перешла к его сыновьям, Альдо, Васко и Родольфо, которые, хотя и не без братских конфликтов, подняли его имя на должную высоту. И разумеется, их расширение достигло интернациональных масштабов.
Первый магазин с логотипом «Гуччи» торжественно открылся в 1954 году на Пятой авеню в Нью-Йорке. За ним последовали магазины в Майами и Лондоне. Двери парижского магазина открылись в 1963 году неподалеку от Вандомской площади. Много разных моделей сумок появилось особенно после завершения работы над коллекцией «1973», которую отличал фирменный знак в виде двойного перевернутого G или шелковый платок с принтом «Флора», придуманный в 1966 году для Грейс Келли. На протяжении шестидесятых годов Гуччи серьезно занимались готовым платьем и в 1969 году организовали свой первый показ в Риме. Там были представлены шелковые платья с цветочным рисунком, брючные костюмы из твида и плотной шерсти, невероятно элегантные замшевые юбки и туники из мягкой и легкой кожи. Дела у Гуччи пошли в гору, и теперь они вполне могли заполучить себе прекрасное место в маленьком элитарном мире моды и роскоши.
В 1970 году Маурицио исполнилось двадцать два года. Он учился на юридическом факультете Миланского католического университета. Как и все его ровесники, он не очень знал, чем хочет дальше заниматься, но в отличие от однокурсников перед ним уже была протоптанная тропа: он принадлежал к семье Гуччи, а значит, ему предназначено продолжать семейное дело. В любом случае эту мечту уже много лет лелеял его отец Родольфо.
Между отцом и сыном установились исключительные взаимоотношения, но иногда возникали бурные ссоры. Алессандра, мать Маурицио, умерла от рака матки, когда ему было всего пять лет. Опустошенный Родольфо так больше и не женился. В память о своей обожаемой и так рано ушедшей жене все остальные годы жизни он посвятил воспитанию, образованию и продвижению единственного сына. Когда однажды декабрьским вечером 1970 года сын объявил, что встретил девушку, на которой намерен жениться, Родольфо насторожился. Внезапная любовь случилась в Милане, на улице Джардини, на ежегодном международном балу девушек из высшего общества в честь юной Виттории Орландо. Все произошло как в фильме, когда между героями проскакивает молния любви: оба были молоды, красивы, оба принадлежали к разряду миланской золотой молодежи. Когда Маурицио увидел Патрицию на другом конце зала, на ней было облегающее красное платье, не скрывающее ни одного изгиба прекрасной фигуры, а синие глаза так напоминали глаза Элизабет Тейлор… Он понял, что сердце его покорено. Патриция была не похожа на тех девушек, кто всю жизнь вращаются только в своем тесном кругу. Она тоже принадлежала к зажиточной семье, но было в ней что-то, что выводило ее за пределы этого тесного круга и заставляло воспринимать как личность непокорную. Надо, однако, сказать, что она отнюдь не была баловнем судьбы.
Патриция родилась 2 декабря 1948 года в Италии, в местечке Виньола в провинции Эмилия-Романья. О ее юности почти ничего не известно. Впрочем, Реджани не настоящая ее фамилия. Она родилась на свет как Патриция Мартинелли. Ее воспитывала мать, Сильвана Барбьери, мывшая посуду в Модене в семейном ресторане. Обе жили в маленькой квартирке в пригороде Милана. Чтобы дать дочери законное имя, Сильвана на короткое время вышла замуж за некоего Мартинелли, чьи следы впоследствии затерялись.
Судьба матери и дочери сильно изменилась, когда Сильвана познакомилась с Фернандо Реджани, крупным миланским промышленником, одним из соучредителей транспортного сообщества, который сделал из маленького ресторанчика в Модене общественную столовую. Фернандо стал ее любовником, а после смерти его жены в 1956 году – официальным мужем. Злые языки утверждали, что Фернандо и есть настоящий отец Патриции. Через несколько месяцев после смерти синьоры Реджани любовница Фернандо стала его законной женой. Сильвана с дочерью переехали в Милан, на улицу Джардини, в семейное гнездо Фернандо Реджани. Это был самый роскошный район ломбардского города (Санто Версаче, брат Донателлы и знаменитого Джанни Версаче, в 2012 году продал свою виллу на той же улице за сорок девять миллионов евро), всего в нескольких кабельтовых от знаменитой Виа Монтенаполеоне [24], где каждый модный магазин имеет свой дом.
У Патриции были прекрасные отношения с приемным отцом, которого она называла «папино». Он был от нее в восторге, а она же манипулировала им, как марионеткой, прекрасно зная, как выманить у него все, что ей захочется: меха, машины, наряды от лучших кутюрье, драгоценности… И самым большим удовольствием для этой хорошенькой амбициозной девчонки было сказать тем, кто желал ее слушать: «Вот увидите, настанет день, когда я все-таки сорву куш» [25]. В пятнадцать лет она получила белое норковое манто, в восемнадцать – шикарный автомобиль «Ланчиа Фульвия Загато»…
Фернандо Реджани ни в чем не отказывал своей маленькой любимице, которую он впоследствии удочерил, дав ей свою фамилию. Вследствие этого его отношения с Энцо, тринадцатилетним племянником, сыном одной из сестер, которого он усыновил в 1945 году, стали весьма напряженными. Мальчик косо смотрел на появление в доме чужой женщины с дочкой. И случилось так, что за напряженную атмосферу в доме пришлось расплачиваться этому пылкому юноше со взрывным характером. Его достаточно быстро отправили в пансион.
– Мой отец сошелся с посудомойкой из бара на Виа Падова, Сильваной Барберини Мартинелли. В один прекрасный день она и ее восьмилетняя дочь Патриция появились в нашем доме со своими чемоданами. И уезжать не собирались, – колко замечал Энцо Реджани [26].
Начало идиллии Патриции и Маурицио
