Лакки Старр и океаны Венеры (пер. А.Левкин) - Айзек Азимов

– Но это невозможно!

– Почему? Вспомни-ка, их полно в городе, люди их содержат дома, кормят, балуют. Слушай, как по-твоему, они их действительно любят? Или сами лягушки навязывают свою любовь телепатически, чтобы их содержали и кормили?

– Да что ты, Лакки, – обиделся Бигмен. – Что тут странного, что их любят? Они же такие милые. Зачем им людей гипнотизировать?

– А ты уверен, что полюбил их сам? Тебе никто не навязал?

– Никто мне ничего не навязывал. Понравилась она мне и все.

– Вот как? Но через две минуты, как ты впервые увидел В-лягушку, ты принялся ее кормить. Помнишь?

– Ну и что тут плохого?

– А чем ты ее кормил?

– Тем, что ей нравится. Горохом, смазанным таво… – Бигмен осекся на полуслове.

– Именно. Этот тот самый тавот и вонял. Никакой ошибки. Но как ты сообразил, что горох надо смазать этим? Ты что, всегда кормишь животных тавотом? Тебе известны существа, которые бы его жрали?

– О Господи… – бессильно пробормотал Бигмен.

– Так как? Ты полностью контролировал себя или лягушка подсказала тебе, что ей надо?

– Я не думал… – бормотал Бигмен, – Теперь вес так ясно, когда ты объяснил. Я просто отвратительно себя чувствую.

– Почему?

– Отвратительно. Как представлю, что всякие животные распускают в моем мозгу всякие дурацкие мысли, так меня начинает мутить. Антисанитария просто какая-то, – и от отвращения Бигмен сморщился.

– Увы, – вздохнул Лакки. – Тут дело похуже, чем антисанитария. – И снова повернулся к экрану.

До кораблика Эванса оставалось меньше полумили. На экране видны были уже вполне разборчивые очертания подлодки.

– Эванс, мы тебя видим, – сказал Лакки в микрофон. – Ты можешь двигаться? Что с твоей посудиной?

Ответ пришел незамедлительно и был переполнен эмоциями:

– Да хранит тебя… Лакки! Я сделал все, что мог… Вы – в западне… точно так же, как и я!

И, словно подтверждая сказанное им, удар страшной силы потряс «Хильду», перевернул ее набок и остановил главный генератор корабля!

Глава девятая

Из бездны

Вспоминая впоследствии события этих часов, Бигмен видел их как бы сквозь перевернутую другим концом подзорную трубу: отдельные кошмарики беспорядочных событий.

После удара он отлетел к переборке. То, что показалось ему чуть ли не вечностью, длилось не долее секунды. Бац – и он распростерт на полу и едва дышит.

Лакки, сумевший остаться за пультом, заорал:

– Главный генератор отключен!

Бигмен попытался подобраться к нему по вставшему торчком полу:

– Что стряслось?

– Нас подбили. Я еще не понял, насколько серьезно.

– Но свет горит.

– Знаю. Это аварийный генератор.

– А двигатель?

– Понятия не имею. Пытаюсь разобраться.

Двигатели хрипло прокашлялись и включились. Но раньше они гудели мягко и размеренно, а теперь дребезжали так, что у Бигмена немедленно заныли зубы. «Хильда» дернулась, как раненый зверь, и встала в нормальное положение. Моторы снова заглохли.

Приемник забулькал, и Бигмен напряг слух, чтобы разобрать там хоть что-то.

– Старр! Лакки Старр. Это Эванс. Подтверди прием.

– Я слушаю, – ответил Лакки, подскочив к передатчику. – Что с нами?

– Неважно, – донесся усталый голос. – Теперь это может тебя не беспокоить. Им достаточно уже и того, что мы останемся тут навечно. Зачем ты полез сюда? Предупреждал же…

– Твой корабль разбит, Лу?

– Я торчу здесь уже часов двенадцать. Света нет, энергии нет, только батарейки для радио, но и те иссякают. Очистители воздуха вышли из строя, так что и с этим дело дрянь. Вот так, Лакки.

– Можешь оттуда выбраться?

– Как? Шлюз не работает. У меня есть скафандр, но если я попытаюсь выйти наружу, то меня раздавит.

Бигмен понял, о чем речь, и содрогнулся. Дело в том, что шлюзы в подводных кораблях устроены так, что пускают воду в промежуточную камеру медленно, очень медленно. А если просто открыть шлюз на дне океана, то – моментально подставляешь себя под сотню тонн давления. Никакой, хоть из стали, скафандр не поможет, его расплющит, как пустую жестянку под колесами.

– Мы еще можем двигаться, – сказал Лакки. – Сейчас подойду. Мы состыкуемся шлюзами, и я заберу тебя на «Хильду».

– Спасибо, только зачем? Если тронешься, по тебе опять шарахнут, да и какая разница: быстро подохнуть тут или медленно – на твоем корабле?

– Слушай, – рассердился Лакки. – Мы умрем в свой час, но ни секундой раньше. Помирать всякому придется, но сидеть сложа руки и дожидаться – слишком уж просто. Дуй в машинное отделение, – приказал он Бигмену, – и выясни, можно ли починить.

Находясь в машинном отделении и неловко орудуя с «горячим» микрореактором с помощью специальных дистанционных манипуляторов, по счастью, не вышедших из строя, Бигмен чувствовал, как корабль, цепляясь за дно, медленно тащится вперед. Двигатели дребезжали и выли. Затем раздался какой-то отдаленный грохот, которому срезонировал корпус «Хильды», казалось, в нескольких сотнях ярдов от корабля что-то взорвалось. Бигмен почувствовал, что корабль остановился, моторы лишь едва подрагивали. Похоже, корабли состыковались шлюзами – операция, требующая точности и опыта. А теперь из шлюзов откачивают воду – свет фонарей в машинном отделении потускнел, и на поврежденном генераторе зажглась лампочка «перегрузка». Теперь Эванс сможет перебраться к ним без всяких проблем.

Когда Бигмен, закончив свои дела, вернулся в рубку, то застал там уже обоих Советников. Лицо Эванса было бледным и озабоченным. При появлении Бигмена на нем появилось нечто вроде улыбки.

– Продолжай, Лу, – сказал Лакки.

– Ну вот, – вздохнул Эванс. – Сначала это были просто предположения. Я изучил каждого из людей, вовлеченных в инциденты. Все, что между ними отыскалось общего, состояло в том, что они – любители В-лягушек. Ну, на Венере к ним всякий неравнодушен, но у каждого из этих людей их было очень много, целые семейства. Но фактов было мало, и я не стал выдумывать теорию, а решил проэкспериментировать. Если бы я… В общем, я решил поймать лягушек с поличным. Вот так – чтобы стало ясно, когда им становится известным то, что знаю только я.

– И ты полез во все эти дрожжи? – хмыкнул Лакки.

– Ну да. Я должен был узнать нечто, о чем мало кто осведомлен, а то как я смогу убедиться, что лягушки получили информацию через меня? Данные по дрожжам были идеальны. Когда мне не удалось добраться до них легально, Я их просто украл. А потом притащил в управление лягушку, поставил рядом со своим столом и принялся читать документацию. Даже вслух некоторые места зачитал. Так что, когда через два дня произошел тот случай на заводе, сомнений у меня не осталось. Только…

– Что «только»? – не удержался от вопроса Лакки.

– Только я оказался не слишком ловок, вот что, – вздохнул Эванс. – Я допустил их в свой мозг, а выгнать оттуда не сумел. Люди из Совета явились за бумагами. Они меня знали, так что говорили со мной очень вежливо. Я с готовностью вернул бумаги и собрался все им объяснить. И не смог…

– То есть как не смог? Ты о чем?

– Не смог! Физически не смог, понимаешь? Ни слова о В-лягушках произнести не смог! Язык не поворачивался. Я даже чуть с собой не покончил, но удержался. Похоже, они не могут заставить сделать нечто такое, что идет наперекор моему характеру. Я решил, что если удеру с Венеры, то от них удастся отделаться. И я сделал единственное, что могло повлечь за собой мой отзыв: обвинил себя в коррупции и подписался Моррисом.

– Да, – мрачно кивнул Лакки, – досюда я все угадал.

– Как? – опешил Эванс.

– Да просто. Моррис изложил свою версию событий, едва мы оказались на Афродите. Закончил он, сказав, что подготовил отчет для Земли. Но не сказал, что послал его, – только подготовил. А сообщение было. Но кто еще, кроме вас с Моррисом, знает код связи и обстоятельства дела?

– Да… И вместо того чтобы отозвать меня, они послали тебя, – мрачно произнес Эванс. – Ну и дрянь же дело.

– Я сам настоял, Лу. Я просто не мог поверить обвинениям в твой адрес.

– И это самое глупое, что ты мог сделать, – Эванс уткнулся лицом в ладони. – Когда ты мне сообщил, что летишь сюда, я потребовал, чтобы ты не вмешивался. Не так ли? Но я не мог рассказать тебе – почему. Физически не был способен. А по моему мозгу В-лягушки о тебе все узнали. Им известно, что ты за типчик. Встречу они тебе подготовили, не так ли?

– Да, подготовили… – пробормотал Лакки, – но у них не вышло…

– Зато теперь выйдет. Ничем, извини, не могу тебе помочь, Лакки. Да и себе. Когда они парализовали человека возле шлюза, я оказался неспособным подавить желание бежать прочь. Удрал в океан… А ты, конечно же, за мной следом. Я был наживкой, а ты жертвой. И я опять пытался отговорить тебя не приближаться, но не мог объяснить почему…

Он судорожно вздохнул.

– Теперь я уже могу говорить обо всем, – продолжал Эванс. – Они убрали блокировку. Наверное, на меня теперь незачем тратить силы, мы и так в ловушке и не слишком отличаемся от покойников.