Чистильщик - Вольф Белов

Жуки уже расправились с мясом и замерли неподвижно посреди аквариума. Максим подумал было, что они просто уснули, насытившись, однако через полминуты насекомые снова расползлись в стороны, оставив на месте три белесых пятна.

– Что это? – недоуменно спросил Максим.

– Посмотри внимательней, – посоветовал Александр Петрович.

Максим вплотную приблизил лицо к стеклу. Пятна оказались скоплением мелких белесых горошинок, которые быстро разбухали, увеличиваясь в размерах.

– Яйца отложили, что ли? – не понял Максим.

Сторож покачал головой.

– Это не яйца, – возразил он. – И даже не личинки. Эти насекомые живородящие, они произвели потомство такое же, как и они сами. Удивительные существа. И размножаются эти жуки, как видишь, не половым способом, им совсем не требуется спаривание.

– Как же быстро они растут! – изумился Максим.

Действительно, прошло не более двух минут, прежде чем новое поколение жуков достигло величины своих родителей и даже, как показалось мальчику, чуть превзошло их размерами. Белесые панцири быстро потемнели и вскоре в аквариуме бегали уже около полусотни одинаковых насекомых.

– Да, этот вид науке неизвестен, – промолвил Александр Петрович. – Как видишь, наши догадки были верны, их родина – другая планета.

– Но это же… – Максим запнулся, не находя слов, чтобы выразить захлестнувшие сознание мысли, – … открытие века! Хит сезона! Нобелевская премия, в конце концов! Эх, зря мы ту штуку в лесу оставили.

– Заканчивай свою писанину, – сказал Александр Петрович, протягивая Максиму его тетрадку. – Завтра сможешь поразить учительницу своими знаниями, она уже заждалась. А с Нобелевской премией как-нибудь разберемся.

Глава восьмая

Максим торопливо дописывал в тетрадке последние строки, обобщая свои знания о новом виде насекомых, открытых им с Александром Петровичем. Он уже опаздывал. Сегодня был последний срок сдачи реферата Вере Семеновне. Закончить все записи можно было еще вчера, но Максим, как всегда, все отложил на последний день. Да и с Катькой вчера опять поругались, не до того было. Вот и приходится торопиться.

В комнату заглянула сестра.

– Макс, сходи за хлебом.

– Некогда, – буркнул мальчик, даже не обернувшись.

– Тут идти десять минут, не убудет с тебя.

– Я занят, – снова пробурчал Максим. – Сама сходи, не переломишься.

– У тебя совесть есть?! – возмутилась Катерина. – Я и так, как проклятая, на тебя работаю! А ты даже в магазин сходить не можешь.

– Опять завизжала, – проворчал Максим, собирая свою сумку. – Вчера еще не наоралась?

– Ну и хамло же ты, братик. Вот подожди, вернутся родители.

– Да пошла ты, – огрызнулся брат.

– Ах так! Все, мое терпение кончилось.

Катерина разозлилась не на шутку. Подскочив к брату, она шлепнула ему ладонью по загривку и выдернула из-за стола.

– Отвяжись, дура! – крикнул Максим.

– Живо в магазин, я сказала!

– Сейчас, только разбег возьму!

– Имей в виду, Макс, больше я твое хамство терпеть не буду.

– И не надо!

Максим схватил свою сумку и выбежал из комнаты.

– Вообще больше сюда не вернусь! – крикнул он с порога.

– Напугал. Да не приходи, кому ты нужен? Видеть тебя больше не хочу!

– Взаимно!

Уходя, Максим так хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка.

С Катькой мирно жить нельзя, это факт. Она всегда найдет повод для войны. Ведь могла и сама за хлебом сходить, делов-то. Нет, надо на брата насесть. И опять она его ударила. Хоть и не больно, а все ж таки обидно до слез, он ведь уже не пацан-второклашка. И ответить-то ей невозможно, эта дылда три года в секции дзюдо занималась, вмиг в пол впечатает. А Максим, как на грех, низкорослый, щуплый, вообще самый мелкий в своем классе, на физре в шеренге самый последний стоит. Обидно. Ну и пусть. Сама еще пожалеет. Опять начнет домой звать, как в прошлый раз. А он не вернется. Он гордый. Пока можно и у Александра Петровича пожить, он наверняка не откажет. А там родители вернутся и все наладится. Хорошо хоть, работу успел закончить. Теперь только Веру Семеновну на месте застать и все, долгов по учебе больше нет.

Биологичку Максим нашел в учительской.

– А-а, Якимов! – в голосе учительницы слышалось удовлетворение. – Я уж думала, ты и сегодня не придешь. Уже уходить собиралась.

– Ну что вы, Вера Семеновна! – Максим изобразил крайнее возмущение таким недоверием. – Я ведь обещал.

– Ну и как? Справился с заданием?

– Конечно. Вот.

Максим положил на стол тетрадку.

– Долго же ты собирался. Кстати, реферат можно было и оформить, – заметила Вера Семеновна, беря тетрадку в руки. – Ну, хорошо, сейчас проверим твою работу.

Учительница раскрыла тетрадь. Прочитав полстраницы, она удивленно взглянула на ученика, усмехнулась, но ничего не сказала и продолжила чтение. Максим терпеливо ждал. Он, конечно, понимал, какие мысли о его творении могут возникнуть у Веры Семеновны. Она естественно не поверит ни единому, написанному им слову. Это ничего. Пусть только дочитает до конца, а уж потом Максим предъявит ей такое доказательство, от которого биологичка просто обалдеет. Это вам не детишек учить, пересказывая старые, давно избитые истины. Тут самое настоящее научное открытие. И сделал его он, Максим. Ну, правда, не один, а с Александром Петровичем, но открытие от этого не становится меньшим по значимости.

«Время пришло, уборщики готовы приступить к работе. В них пробудилась смертоносная сила, заложенная в лабораториях Аойи. Но откуда же эта странная нерешительность? Что сдерживает меня? Ведь долгие годы прошли в ожидании именно этого мига. Я должен исполнить свою миссию. Аппарат уже приведен в действие, остается лишь выпустить уборщиков и они тут же приступят к своей работе. Но не могу. Все-таки страшно своими руками уничтожить целую цивилизацию, слишком большая ответственность даже для существа высшей расы. Если бы это случилось тогда, много лет назад, не задумался бы ни на секунду. А теперь… Что-то удерживает. Слишком долго жил в этом чужом мире, привык к нему и его бесполезным обитателям. Хоть и старался ни к чему и ни к кому не привязываться, все же не уберегся. За долгие годы жизни в этом примитивном нелогичном мире обрел ненужные эмоции, которых весь наш вид лишен эволюцией. Не могу.

Но ведь должен. Обязан. Для того и был направлен сюда. Ради этого вступил в смертельный поединок с командором. К этому мигу стремился столько лет, проделал титаническую работу. И все напрасно? Ведь все время знал, что ожидает этот мир, знал, ради чего работаю и нисколько не переживал. Может быть, не верил сам, что справлюсь, найду уборщиков? Нашел. Хотя, конечно, личная заслуга в этом невелика. Случай и юный человечек помогли вновь обрести свой главный инструмент. А ведь человечек тоже погибнет. Сам того не ведая, он приблизил гибель своей цивилизации и свою собственную. Почему-то жаль этого несмышленыша. Но по-другому нельзя. Планета должна быть очищена, исключений нет ни для кого. И все-таки это юное существо стало мне небезразлично. Так, наверное, люди привязываются к своим домашним животным. Хотя, сравнение не очень удачное, он ведь разумное существо. Этот мальчишка в чем-то напоминает моих собственных детей в их юные годы, когда мышление их было столь же непосредственным и лишенным логики. Впрочем, я уже и сам теряю признаки расчетливого логического существа, голова идет кругом от безумных мыслей, ненужных размышлений и рассуждений. Я слишком долго пробыл в изоляции от собственного мира и случайная встреча, минутная слабость, когда пожалел человечка, переросла в привязанность. А ведь он искренне считает меня своим другом. Мог ли он знать, что я принесу гибель ему и всему его миру? Ему, как и прочим аборигенам, никогда не понять образ мышления нашей расы, это слишком примитивный народ.

Придут ли соплеменники на свою новую родину? Уже длительное время я отрезан от собственного мира, а оттуда не поступало никаких известий, никто даже не попытался разыскать меня. Вдруг катастрофа, которую мы так долго ожидали, уже случилась и в мое отсутствие вся нация погибла. Тогда, выпустив уборщиков, я рискую остаться на этой планете в полном одиночестве. По завершении миссии я даже не смогу ликвидировать уборщиков. Это означает, что жить мне ровно столько, сколько функционирует аппарат контроля, прибор громоздкий и несовершенный, собранный из подручных материалов. Потом я стану последней жертвой своих подопечных. Впрочем, это не самое главное. Ради выполнения миссии мы обязаны жертвовать всем, даже собственной жизнью. Такая профессия.

Нет, наша раса слишком сильная, чтобы вымереть, подобно примитивным первобытным видам. Они обязательно прилетят. Я должен подготовить планету к их пришествию.

Время идет, чем дольше предаюсь ненужным бесполезным размышлениям, тем меньше шансов на успех. Туземцы не так уж тупы, меня могут раскрыть в любой миг, тем более сейчас, когда все стало слишком явным. Прочь все эмоции, они расслабляют разум, не позволяют сосредоточиться на выполнении поставленной задачи. В своей работе мы должны уподобляться бездушным механизмам, к этому обязывает профессия. Пора приступить к выполнению своей миссии. Пора.»