Сказки старого дома 2 - Андрей Басов

Здесь нас ждал неожиданный сюрприз. Когда мы были еще где-то милях в пяти от Шарлотты, на гребне кратера появился черный дымок. Словно кому-то внутри или снаружи кратера сигнализировали о том, что приближается чужак. Это нас очень обнадежило. Значит, есть что скрывать, и скрывать немалое. По мелочам сигнальные посты не устраивают.

Мы прошли мимо входа в бухту, пытаясь через горловину заглянуть внутрь. Ничего не увидели. Слишком далеко. Ближе не подойти. Кругом мели. Если ближе, то только фарватером прямо в бухту. На ночь глядя не полезли. Вернулись галсами[8] назад. Грегори просто запер выход из бухты. Он поставил «Морской ветер» так, что, казалось, мимо него можно протиснуться в море, и он в досягаемости пушечного выстрела.

Второй день новолуния. Серпик месяца еще узенький, но освещение достаточное для обозрения. Никто на выход ночью не полез. Зато с первыми лучами солнца в горловине появилась целая эскадра из трех кораблей по пятнадцать-двадцать пушек с борта. Идут кучно друг за другом с дистанцией, наверное, меньше кабельтова. Никак решили ввести в стрельбу сразу как можно больше орудий? Испугались? Вряд ли. При таком-то перевесе.

Не дать шансов удрать чужаку? Это скорее.

— Смотри-ка ты — а я ведь их всех знаю! Все трое из Румпеля, — воскликнул сэр Виктор. — Первым идет Кривой Янус. Вторым — Медный Хенк, а третьим — Осторожный Гарри. Гарри всегда держится позади. Это его часто выручает из неприятностей. Что это они тут нашли? Интересно, что все трое были моими поставщиками, но вот последние месяцы я их имен в отчетах Роба что-то не вижу.

— Крыть их всех по полной? — поинтересовался Грегори.

— Нет, сначала только первого и поверху. Не утопить бы его! Может фарватер закрыть. Посмотрим, что остальные будут делать.

Кривой Янус сделал пристрелочный выстрел из носовой пушки. Рановато. Зато нам в самый раз.

— По первому выше ватерлинии четыре снаряда! Пли!

Про дьявольский рев я уже упоминал? Вот-вот — сейчас он был короткий. Всего секунд тридцать, за которые точно в цель вылетело восемь десятков ядер. Верхняя часть судна превратилась в груду обломков. Грот-мачта[9] обломилась, рухнула вперед, сорвав с фок-мачты все паруса, а затем обрушилась в воду и, удерживаемая снастями, уткнулась верхушкой в дно. Судно, накренившись, встало как вкопанное. До нас донесся треск — от врезавшейся в него с полного хода посудины Медного Хенка.

Осторожный Гарри успел вывернуть руль влево и пройти буквально в футе[10] от Хенка. Но при большой скорости и узком фарватере ему не хватило места для обратного маневра. И он благополучно, с размаха въехал на мель справа от фарватера, прочно сев на нее.

Между тем паруса делали свое дело, толкая сцепившиеся первые два судна вперед. Ветер повернул их вокруг воткнувшейся в дно мачты, и обе развалины медленно въехали на отмель слева от фарватера.

— Вы знаете, Вик, — пораженно произнес Грегори, — сколько лет я на море, но, честное слово, такого аттракциона мне видать еще не приходилось!

— Вы знаете, Грег, — ответствовал сэр Виктор, — я и сам просто ошарашен тем, с каким мастерством они всё это проделали. Заглянем внутрь? Путь-то свободен.

— А этот, третий который, Гарри, что ли?

— Не беспокойтесь. На то он и Осторожный Гарри, чтобы не делать опрометчивых поступков. Ну, поругается разве что.

— Ладно, уговорили. Поднять паруса!

Проходя мимо Гарри, удостоверились, что и в самом деле ругаться он умеет. Причем очень громко, долго и витиевато. Отвечать не стали. Бухта действительно обширная и спокойная. В дальнем конце на якоре стоит большое грузовое судно. Таинственный торговец? Попался? Какая-то суетливая беготня на палубе. Грегори не спеша подводит «Морской ветер» к его борту. Точно ставит на такой дистанции, чтобы не сцепились снасти двух судов. На корме торговца надпись: «Св. Христофор. Ливерпуль».

Мостик «Св. Христофора» почти вровень с нашим. На нём две фигуры. Один — явно капитан. Второй — какой-то суетливый и пугливый толстячок, со страхом глядящий на нас. Грегори со скукой глядит на них в упор, словно ожидая каких-то естественных для ситуации действий. Затем лениво произносит:

— Трапчик-то всё-таки положили бы!

Мигом дощатый трап оказался перекинутым с борта на борт. Абордажная команда перешла, и мы за ней. Капитан и толстячок уже здесь.

— Капитан, соберите ваших людей на баке[11]. Пусть делают там что хотят, но оттуда не уходят. Мы осмотрим судно. Кто этот человек? — Грегори тыкает пальцем в толстячка.

— Я… я, — опережает капитана толстячок, — владелец этого судна.

— Очень хорошо — оба будете сопровождать нас при осмотре! — И, уловив опасливый взгляд толстячка в нашу сторону, добавил: — Не беспокойтесь, в масках аудиторы, а не королевские палачи. Но, сами понимаете, ваш промысел здесь чреват всяким…

Толстячок чуть не в обмороке.

— Чтобы не было лишних вопросов, то мы не на королевской службе и сейчас здесь по праву сильного. Вдруг очень захотелось взглянуть, чем вы тут торгуете. Капитан, трюм!

В трюме ничего интересного. Хлопок, шерсть. В отдельном отсеке — ткани, немного хорошего оружия, слитки меди. В общем, обычный набор из пиратской добычи.

— Капитан, ваша каюта!

Поднимаемся в надстройку.

— Карты, судовой журнал!

Сэр Виктор стал рассматривать пометки на картах. Грегори, полистав судовой журнал, передает его мне. По записям, судно пришло сюда совсем не от Рыбных островов. Совсем даже с противоположной стороны. Отдаю журнал сэру Виктору, закончившему листать карты.

— Капитан, ваша судовая касса?

Капитан с предчувствием прощания с ней достает шкатулку и очень изумляется, когда я, покопавшись в монетах, возвращаю ее.

— Сэр, ваша каюта! — возвещает Грегори о подошедшей очереди толстячка.

Большая каюта со множеством шкафов и шкафчиков.

— Откройте шкафы.

Толстячок трясущимися руками перебирает ключи, отпирая дверцы. Так, предметы из золота и серебра. Не так уж чтобы и очень много, но и не мало. Сэра Виктора заинтересовали какие-то болванчики и сосуды. Мне же нужны монеты. Есть! Вытаскиваю сундучок на стол. Фунты, луидоры, пиастры для расчетов с пиратами за товар. Всё.

Уходим молча, сопровождаемые молчаливым недоумением капитана и толстячка. Перебираемся на «Морской ветер»; матросы спихивают чужой трап в воду и баграми отталкивают нос нашего корабля от купца. Расправляем паруса и выходим из бухты. Картина не изменилась. Гарри опять шлет проклятья нам вслед. Надо же — сколько злобы в человеке! Совсем никакой благодарности за то, что не стрельнули по нему! До Пальмы 40 миль.

Пальма — это поворот обратно. Оставшиеся стоянки будем обходить уже, приближаясь к Альберта. На Пальме почему-то ни одной пальмы. Только пеньки от них. Бухта пуста, да и не пригодна даже для одного крупного судна, не говоря уж о двух.

До Жуана 80 миль. Сэр Виктор делится догадками:

— Теперь я понимаю, куда уплыла слава Кортеса от Коротышки Француза. Она в шкафах этого пугливого толстяка с Шарлотты. Пусть Француз больше болтает. Но занятные там вещи. Жаль, что мимо меня прошли.

— А почему не пуганули толстяка-то? — интересуюсь я. — Конкурент ведь!

— Он и так достаточно напуган. Вряд ли еще сюда вернется. С таким же успехом можно пугануть и меня. Тем же занимаюсь.

На подходе к Жуану наблюдаем, как из бухты выскакивает двухмачтовая яхта и на всех парусах улепетывает от нас. Несерьезно как-то. Бухта скрыта от обозрения высокими дюнами, но не настолько высокими, чтобы не видеть, что там нет судовых мачт.

Колибри — он и есть колибри по размерам. Ерунда.

До Пилара 70 миль. Пилар — мрачная скала с отвесными стенами. Словно поставленная стоймя половинка трубы. Отстояться от непогоды некоторое время можно, если прицепиться к скале, но как стоянка не годится. Нет ни берега, ни дна, чтобы захватиться якорем. Да и нет никого.

Сула, Гуана, Сантано, Сосо не стоят и упоминания.

В Романе вместо романа чуть не случилась драма и трагедия. Нас выручило то, что подошли к острову очень рано утром. Когда сон наиболее сладок. И тактика прорыва в бухту на полном ходу тоже помогла. Бухта Романа очень удобна. Почти кольцо с милю в поперечнике с холмистым окружением. То есть от штормового ветра и волн защищена хорошо. Два высоких холма при входе в бухту, как ворота. Да и как наблюдательные пункты хороши. Густая поросль пальм и кустарника. Неудивительно, что Роман облюбован для пиратской стоянки.

Только вот нам было невдомек, что среди пиратов могут оказаться и настоящие стратеги. На одном из холмов при входе в бухту пираты установили и замаскировали пушки. И наше счастье, что в этом импровизированном форте проспали наше появление и «Морской ветер» получил всего два ядра в корму, врываясь в бухту. Грегори так разозлился на себя за непредусмотрительность, а на пиратов — за коварство, что устроил в бухте настоящий погром.