Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина Копилка

Из-за деревьев с устрашающим рёвом высыпал пяток людей в тулупах и с топорами. Тренькнуло, в опасной близости от сапога Лизы в сани попал арбалетный болт.

«Я никтоне существую меняздесь нет».

Кодовая фраза, даже произнесённая скороговоркой, показалась непозволительно длинной. Но сработала она, как надо, теперь в девушку могла попасть только шальная стрела, специально в неё целится никто не будет, и гоняться не станут.

Чувствуя, как страх придаёт ускорения, Петрович спрыгнула на дорогу и навострилась бежать в лес, но сквозь «нюх» прорвался острый стыд. Она остановилась и обернулась.

«Ничего со мной не случится!»

Вереща, но не испуганно, а зло и матерно, Егор Павлович кубарем скатился с саней. Откуда-то из-под сиденья вытащил монтировку, исписанную чёрными рунами. Взмахнул — оружие с высоким звоном рассекло воздух. У Лизы заложило уши.

«А мужиков и убить могут!»

Охранник соскочил со снегохода уже с ружьём в руках. Раздался выстрел, нападавший, который уже замахивался топором на Палыча, завопил и, баюкая руку, с выпученными глазами побежал прямо на Лизу. Кровь фонтанировала толчками, кисть болталась из стороны в сторону, держась только на лоскуте кожи, топор остался возле саней…

Не осознавая, что делает, девушка отступила в бок, и, когда мужчина с ней поравнялся, подставила подножку. Враг упал. Попытался встать, но поскользнулся, рухнул, чиркнув о снег обрубком, завыл, пополз на коленях к деревьям…

Пока Лиза на него смотрела, Павлович успел огреть по голове второго. Монтировка, усиленная магией, рассекла и шапку, и голову, снесла половину черепа. Труп упал под ноги кобыле, и та в панике топталась по нему копытами.

Оставшиеся в живых бежали назад, в спасительный лес — они поняли, что нападение провалилось. Охранник выстрелил вдогонку. Третий кулём свалился в снег, четвёртый и пятый побежали в стороны друг от друга.

Пока охранник перезаряжал оружие, раздалась автоматная очередь. Это Антон вернулся, бросив сани чуть впереди от места сражения. В снег упал четвёртый. Пятый с криком «братки, не стреляйте» встал на колени и поднял руки вверх.

Но охранник, упрямо сжав губы, всё равно выстрелил.

Ощущение опасности умерло вместе с последним бандитом.

Раненый тоже далеко не убежал. Его, мёртвого, нашли по кровавому следу метрах в пятидесяти от дороги.

— Дебилы, бля, — злился Егор Павлович. — Они бы ещё с ложками на нас напали. Видали? Два километра всего до фермы! Что у них в головах было⁈ Кондрат, ты нахрена того, что сдался, грохнул? Надо было выяснить, что уроды здесь делали.

Ветер немного ослабел, снегопад превратился в редкие белые хлопья. Но зато стало темнеть.

Мужики стояли возле саней и решали, что делать дальше. Лизу всё ещё игнорировали.

— Я узнал одного, — кивнул на того, по ком потопталась лошадь, охранник. — На севере континента есть поселение, он оттуда. Изгнанник.

— За что изгнали? — с интересом спросил Антон.

— Договор заключил. Люди думали, он настоящий шаман, а падла детей похищал и потусторонним тварям скармливал, за что нечисть Силой колдовской его накачивала.

— Жесть.

— Угу. У них там своя атмосфера, монстры не такие, как здесь. Зимой обстановочка ещё хуже, чем летом, люди, чтобы выжить, по-всякому выкручиваются, не к ночи будет сказано. Но такое даже для тамошних жителей перебором показалось. Так он видишь? Сюда, где теплее, перебрался. И банду собрал из такого же человеческого говна. Нечего им землю топтать.

— Лизка. Чего молчишь, испугалась?

Вот и закончился отвод глаз. Совершенно спокойно мужчины восприняли Лизу, стоящую рядом, будто она и не «пропадала» никуда.

— Может, он здесь тоже хотел детей красть? — не ответила на вопрос девушка. — У нас малышей много, территория большая, чужие часто бывают, телепортатор никак не охраняется. А на нас напали, ну, оголодали, может, в лесу. Увидели дорогу расчищенную, поняли, что здесь ездят часто и решили ловушку устроить, всё равно на кого.

— Вот поэтому я и добил, так же подумал, — кивнул охранник Кондрат. — Ладно, надо дерево убрать.

— И трупы собрать, — добавил Антон. — А то, не дай боги, встанут. Тогда так быстро и легко уже не уложим, ещё и до деревни добредут.

— Да пусть валяются, — заспорил Кондрат. — Может, их ещё похоронить по-людски предложишь? А так хищники сожрут. Вон, слышишь, воют.

Где-то не так, чтобы очень далеко, действительно выли волки. Лиза прислушалась к себе — «нюх» молчал, но это не значит, что животные вскоре не прибегут на запах крови. А у них дорога перекрыта.

— Ты, братуха, точно не из этих мест, — покачал головой Егор Павлович. — Кости-то останутся, даже если их по лесу растащат. А значит, могут и встать по весне, бывало уже такое не раз. Так что, Петрович, сымай плед да прикрой поклажу, а то кровью изгваздаем.

Лошади возить такой специфический груз было не впервой, поэтому она никак не реагировала, даже наоборот — ей на морду повесили мешок с овсом, и животина, перекусив, почти успокоилась. Она лишь вздрагивала и нервно махала хвостом, заслышав очередное завывание.

Минут через двадцать, когда уже совсем стемнело, трупы вповалку лежали на передних санях. Причём Лиза принесла в одиночку двоих, пока Антон, чтобы можно было проехать, рубил дерево со стороны верхушки, где ствол потоньше, а свинопас и охранник таскали остальных.

Девушка до того, как обоз двинулся дальше, даже успела незаметно для мужчин пошарить в карманах того, которому отстрелили кисть. Просто у неё мелькнула мысль, что у бандитов может оказаться что-нибудь полезное, что можно выдать за оплату от города. Очень ей не хотелось злить отчима. Да, Тимур Каримович сказал, что тарифы Олег Дмитриевич знает, но мало ли, что?

Мысль оказалась верной — в кармане нашлись женские серебряные серёжки, перестёгнутые друг с другом, чтобы не потерялись, и небольшой пакетик с зип-застёжкой, плотно набитый сухим мелким крошевом какой-то травы. В темноте разобраться, что это, не удалось.

Неловкости во время обыска Лиза не испытывала. Чем этот мертвец отличается от других, погибших в день конца света? Ничем, кроме крови, которой Лиза вымазалась чуть ли не с ног до головы, и плоти, которая всё равно скоро сгниёт или сгорит, это уж как Олег Дмитриевич решит. Даже наоборот — те несчастные, высохшие до состояния мумий или вообще скелетов, ни в чём не виноваты. А эти — сами напали. Один так вообще детей на съедение чудовищам отдавал. Кто его знает, чем остальные промышляли.

— Если бы не ты, ёлка Антоновой кобыле хребет бы перебила. Как ты их заприметила? — спросил Егор Павлович.

— Не знаю. Что-то блеснуло за деревьями, неожиданно, и вот… — соврала девушка.

— Молодец. Хорошая чуйка. Может, тебе от матери что-то передалось?

Лиза в ответ лишь пожала плечами. Мама не колдовала, и потусторонней Силой не пользовалась. И даже никогда не проверяла себя на способности. Но гадала хорошо, на картах, на воске, на камнях. К ней даже чужаки за этим приезжали. И сны видела, всякие, изредка. Её иногда называли прорицательницей, но мама не уставала повторять, что такое многие люди и в Старую эпоху умели и могли, что ничего сверхъестественного в этом нет, и объясняется умением здраво мыслить, анализировать и складывать два плюс два.

Ей, в принципе, верили. Потому что на фоне магов, ведьм, колдунов и прочих сверхлюдей нового времени она действительно выглядела абсолютно обычной женщиной. Те же настоящие прорицатели, например, костылями в виде кофейного жмыха не пользовались, а впадали в транс, пользуясь накопителями Силы, да и видели варианты развития будущего чётко и ясно. И вообще, их работа выглядела всегда жутковато и эффектно.

Волчий вой вдруг раздался гораздо ближе, чем пять минут назад, но возница даже не вздрогнул, потому что впереди виднелись огни фермы.

— Знаешь, Петрович? Беру свои слова назад. С такой чуйкой да с силищей дурной может, и получится у тебя с курьерской службой. Так что пробуй.