Линда - Екатерина Васичкина

— Кирилл, посмотри, не нужна ли медицинская помощь, Никита сделай пару шагов назад, дай девушке воздуха, а лучше воды принеси, Бронюс, ты что, еще не просмотрел файлы?

Сотрудники мгновенно вспомнили, где работают, и бросились выполнять указания так слажено, что Линде даже стало совестно за такой вопиющий деспотизм, правда, ненадолго. В конце концов, дисциплина — основа успешности любой деятельности!

— Итак?

— Тут все зашифровано. Есть фамилии и даты, остальное буквы и цифры.

— Сможешь понять?

— Думаю, да. К утру.

— Ладно. Тогда сегодня все спать, а завтра будем мыслить. Никита, подвези девушку домой, у тебя уже есть опыт в этой области.

Сотрудники разъехались быстро, молча, витая каждый в своих мыслях. Слишком много событий для одного дня и слишком мало объяснений им. Даже и обсудить толком нечего. Мрачные дядьки — охранники закрыли за ними ворота и снова сели играть в карты, пребывая в счастливом неведении и не мучимые неразрешимыми вопросами.

Сама же Линда еще немного потерзалась мрачными мыслями, но ничего толкового не придумала. В конце концов, зачем было нанимать эту толпу гениев, если все делать самой? Нет уж! Пусть вот завтра и разбираются.

Ей вспомнился вчерашний вечер. Кирилл, мрачный как туча, тяжко переживающий собственное бессилие. Такой трогательный и такой понятный. И зачем нужно было втягивать его во все это? Ну, не может парень не драться. И драться тоже не может. Бедный мальчик.

Хотя, не такой уж и мальчик! Линда вспомнила ощущение его пальцев на своих запястьях. Будто стальные оковы. Намертво.

Ладно, совсем не мальчик.

Вон, уже к дому подходит. Спокойный такой, как удав в коме. Ну да, разумеется, ему-то не привыкать к таким резким поворотам сюжета. Не первый год рядом с ней обретается. А вот девочка может и раскиснуть. Личность-личностью, но ведь нервы-то не железные. Надо бы посмотреть, как она там.

— Никита, — Нориэль открыла глаза только когда он остановил машину у ее подъезда, — а ты был в Новой Зеландии?

— Был. А что?

— Там красиво?

— Ну… даже не знаю. Я не эксперт. Мне понравилось.

— Значит, красиво. Ты чувствуешь все красивое, — она говорила едва слышно, слепо глядя куда-то вдаль, — умеешь видеть, понимать, отличать прекрасное от напыщенного. Никита, я подумала, а ведь нам много платят. Я ведь могу поехать туда в отпуск?

— Думаю, можешь. Почему нет, — технический гений встревожено посмотрел на коллегу, не понимая, что за внезапный приступ интереса к путешествиям у той приключился.

— А я языка не знаю. И даже не знаю, на каком языке там говорят.

— На английском, в основном. Его не сложно выучить. А пока можешь съездить на какой-нибудь курорт. Там язык не нужен.

— Не хочу. Хочу в Новую Зеландию. Никита… мне как-то… не по себе, — голос ее стал таким жалобным, каким не был за все время их знакомства, казалось, она до сих пор не расплакалась, только потому, что сил на это не было.

— Что случилось? Что такое Линда с тобой сделала?

— Не знаю. Я даже рассказать не могу. Мне не было ни больно, ни страшно, ничего такого, но все стало как-то не так. Как будто до сих пор я жила в фальшивом мире.

— Перестань, — голос в темноте машины прозвучал очень ровно, почти холодно, — да, раньше ты чего-то о мире не знала. Но это не значит, что он фальшивый. Мир никак не изменился, ты уж мне поверь! Я бы это заметил. Я-то, надеюсь, тебе фальшивым не кажусь?

— Ты? Нет, ты настоящий, — девушка вдруг тихонько рассмеялась, — и ты бы заметил, это точно. И не только ты. Представляешь, в новостях бы сказали: «уважаемые граждане, вынуждены с прискорбием сообщить, что мир фальшивый. По факту подделки вселенной ведется следствие, виновные будут наказаны». Ой! А ведь, выходит, что меня пришлось бы наказывать. Выходит, это я ее подделала? Создала свой маленький бред и жила в нем, пока не пришла добрая Линда и не разрушила его, не спрашивая моего разрешения? И что мне теперь делать?! Злиться или благодарить? Или строить новый бред, пока она отвернулась?

— Плакать. Говорят, это помогает. Я и сам пару раз пробовал.

— Что, вот так прямо тут и начать?

— Иди сюда, чудо.

Нориэль как будто не поняла, о чем он говорит, будто не услышала, встрепанным орленком замерев на переднем сидении. Никите пришлось самолично притянуть ее плечи к себе, обнять, прижимая лохматую голову ортодоксальной толкиенистки к своей дорогой рубашке.

А вот дальше все пошло проще. Плечи ее мелко задрожали, а из покрасневших от усталости глаз градом потекли тяжелые, жгучие слезы.

— Утешай меня давай, — ехидные слова едва-едва пробились сквозь всхлипы, — чего ты молчишь?

— Не выпендривайся, козявка. А то не буду больше тебе кофе варить!

— «Козявка»?!

Смех и рыдания слиплись в один горячий ком, разбухли в горле и рванулись наружу с удвоенной силой, торопясь высвободиться, и освободить испуганную девушку от душевных терзаний.

— Ладно, свожу я тебя в Новую Зеландию в отпуск. Хочешь? Вот разберемся с этой клиникой и поедем.

— Хочу! А Линда нас отпустит?

— Отпустит, куда она денется.

— Отпущу, — голос начальницы возник из ниоткуда, как обычно, — и даже пирогов на дорогу напеку с вишней.

— Линда, иди к черту! Что тебе еще надо?

— Не злись, Никита, мне ничего не надо. Я просто волновалась. А ты, девочка, прости меня. Но никак постепенно тебе все это показать не вышло бы. Тут или все сразу или ничего, — на миг молодым ученым показалось, что голос ее и правда виновато дрогнул, — и попроси у своего спутника платок, а то, я смотрю, ты собралась в рубашку сморкаться?

— Что?! Не правда! Никита, не верь ей!

— Не буду. И салфетки возьми в бардачке.

Девушка еще пару раз благодарно шмыгнула носом, достала пачку бумажных носовых платков и молча вышла из машины.

— Линда, что ты там с ней сделала? Девочка в шоке.

— О! Это еще цветочки! Дальше будет только хуже, — голос из ниоткуда прозвучал почти грустно, почти сочувственно, — но она выдержит. Ты уж мне поверь.

— Знаешь, ты очень страшное существо. Людям надо держаться от тебя подальше.

— Надо было держаться. А сейчас уже поздно. И чего это ты никуда не едешь?! Нам завтра ударно работать! А то ваш предполагаемый отпуск случится уже на пенсии.

— Как я уже говорил, иди к черту!

— Ну что ты, друг мой! Я гораздо страшнее черта.

Никита только равнодушно пожал плечами, и завел мотор.

Вообще-то не так все было страшно. Работать с Линдой всяко интереснее, чем клепать однотипные приборы для простеньких, в общем-то, нужд, и, уж тем более, интереснее, чем сидеть в комфортной, британской тюрьме, из теплых объятий которой вездесущая красотка его и вытащила. И как только узнала? Ведь далековато от места ее обитания. Хотя, кто ее знает, может, сиды нашептали. Пикси там какие-нибудь, а то вовсе древние боги, низверженые под землю в незапамятные времена, но все еще продолжающие пугать одиноких пастушек лунными ночами.