Медико-психологическое сопровождение специальных операций - Олег Сыропятов

Для русских характерна полярность чувств, негативно влияющая на историю нашего Отечества. Н. Бердяев писал, что русские – это «поляризованный народ», он есть «совмещение противоположностей». В «национальном характере русских имеется черта, замеченная давно, и она составляет несчастье русских. Суть её в том чтобы во всём доходить до крайности; до пределов возможного». Действительно, у русских людей под воздействием внешних обстоятельств взгляды и действия меняются на противоположные. Происходят внезапные и мгновенные переходы от «любви к ненависти», что отражается и в народном творчестве – в известной песне о Степане Разине, бросившего княжну за борт в «набежавшую волну» из-за ропота соратников. Это оказывает разрушительное и дестабилизирующее влияние на отношения между людьми и делает нас восприимчивыми к манипуляции. Языческое и христианское двоеверие, восточный менталитет и стремление к Европе приводит к психической амбивалентности, но и способствует развитию уникальной русской цивилизации (Данилевский Н.Я.).

Архетип «Духовного Старца» – это архетип «высшего учителя и мастера». Он представляет скрытый в хаотичности жизни глубокий смысл. Мудрецы, обладающие знанием и передающие их ученикам, всегда пользовались почётом и уважением. В народном творчестве этот архетип отражён в «Песне о Вещем Олеге». В отечественной истории – это благословление Св. игуменом Сергием Радонежским Св. князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Современная присказка «отцы-командиры» появилась под влиянием этого архетипа.

Архетип «защитника» также сформировался достаточно давно в связи с условиями создания Русского государства. Это мы видим в былинах о богатырях – Св. Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алёше Поповиче, Микуле Селяниновиче. В этих образах отражён разнообразный социальный состав «героев». В последующем это исторические личности – мещанин Минин и князь Пожарский, казаки Запорожской Сечи, Дона, Кубани, Терека, Урала, Семиречья и Сибири.

Наша судьба – это игра сознательных и стихийных сил. Разрушение, воспитание или поддержание свойственных этносу архетипов влияет на жизнестойкость народа. Воспитание бойца – это сложный и деликатный процесс в который вовлечены не только душевные сознательные и бессознательные ресурсы, телесные физиологические возможности, но и духовность человека.

Вот что писал журнал накануне I Мировой войны (Журнал «Разведчик», № 1009, 1910 г): «Прогресс техники из года в год растет, чуть ли не по дням; армии европейских государств растрачивают громадные средства, чтобы не отстать друг от друга по всем отделам своего технического устройства…

Обращено большое внимание повсюду на физическое развитие нижних чинов; спорт различных видов процветает успешно… Таким образом, везде принимаются особые меры, чтобы все материальное поставлено было на степени наибольшего совершенствования, ибо считается, что тогда все данные к победоносной войне…

Так ли это? Давала ли когда-либо в прошлом успех лишь одна материя? Не была ли в прошлом сильна наша армия своим духом, своими нравственными устоями, имевшими в основе религиозную почву! Не глубокая ли вера в Бога и беспредельная преданность Царю давали нам победы?

Усиленно занимаясь ныне в войсках лишь одной материей, не готовим ли мы в будущем много горького для армии?

Правда, в здоровом теле здоровый дух! Но этот дух надо признавать… Надо верить, что у всякого человека есть частица Божества – душа… Все чаще и чаще в темном нашем народе приходится слышать: «души нет, а есть тело; а после смерти – остается от человека одна лишь падаль»…

В нашей же интеллигенции атеизм и материализм начинают преобладать, а она пример массе в армии…

В программу обучения наших войск входят духовно-нравственные беседы полкового священника с нижними чинами, которые производятся не особенно часто, не представляют интереса начальнику части и офицерам и потому в войсках имеют совершенно второстепенное значение.

Россия недавно пережила стихийное, бессмысленное анархическое движение; темный народ был сбит со своего жизненного пути; все, во что он верил, было загрязнено, затоптано, а нового ничего не дано… Все религиозные и нравственные устои в нашем народе пошатнулись; в нем проявились звериные инстинкты и если зверские порывы были остановлены силою, то это не значит, что они исчезли совсем; они остались и теплятся…

Из этой народной массы идет ежегодное пополнение армии, и потому святая обязанность начальников, руководителей и учителей погасить в солдате тлеющую искру безбожия, вернуть его к прежним верованиям и поднять в нем нравственность. Дело это нелегкое, ибо одними поучениями, объяснениями и рассказами ныне повлиять на солдата нельзя… Нужен личный пример, необходимо, чтобы среди начальников и офицеров было побольше убежденных и верующих, чтобы у каждого из них не было обоготворение своего «я», а было подчинение своей воли воле Божией.

Нельзя закрывать глаза на то, что религиозное воздействие в нашей армии чисто формальное, которое не может оказывать влияния на массу нижних чинов и потому не уничтожит в душах их ядовитые семена, посеянные там во времена лихолетия.

Командный состав и офицерство есть интеллигенция нашей армии и в зависимости от принципов, какими они руководствуются, понятиях о добре и зле, какие кладутся ими в основу этих руководящих принципов, от того, кому и чему они поклоняются, то и будущность армии находится в зависимости от того, во что верит, чему поклоняется эта интеллигенция.

Надо отметить, в общем, что люди поклоняются или Богу, или себе. Поклонение Богу, такое, какое указано нам Господом нашим Иисусом Христом, сопряжено с подчинением своей воли воле Божьей, а это многим кажется очень трудным. Гораздо легче для нас обоготворение своего «я», культ своих страстей, признание высшим благом удовлетворение всех своих желаний, хотя бы это и было сопряжено с гибелью ближних.

Принесенный с Запада атеизм стал проникать в наше образованное общество еще с конца восемнадцатого века, а во второй половине прошлого столетия заполонил почти всю нашу интеллигенцию; о Боге перестали думать, кощунственно утверждая, что наука похоронила Его, и даже стыдились заводить в обществе разговор о религии. И на таких идеях воспиталось много поколений; воспитывается на них и теперь наша учащаяся молодежь. Правда, поклонение своему «я» не было прежде так резко, так заметно: оно сглаживалось сознанием долга перед законом и стремлением к общественному благу.

Безразличие к религии, как дух времени, сказался и на интеллигенции армии; выразился он в недостаточном уважении начальника к подчиненному и обратно; проявился он в несоблюдении закона; в тех громадных хищениях, имевших место во время японской войны… А сколько было случаев за последние десять лет проступков, в которых ясно обнаруживалось отсутствие сознания долга…

Наша армия именовалась и именуется христолюбивым воинством, и это наименование должно быть поддержано, закреплено на далекое будущее…

Отрицание Бога, безверие породило так называемое революционное движение, вполне бессмысленное, и принесло много бедствий и позора нашей родине…

Но, как всякое напряжение, доведенное до известного предела, вызывает реакцию, так и крайности самообоготворения вызвали религиозное движение среди нашей интеллигенции. Много образованных людей, студентов, курсисток, людей пожилых и седовласых старцев истомились от пустоты безверия и стали искать неведомого им Бога…

Начавшееся религиозное движение среди нашей интеллигенции составляет такое историческое событие, которое, несомненно, сыграет важную и благотворную роль в будущей судьбе России, и армия наша, в лице всего командного и офицерского состава, должна принять самое горячее участие в этом движении.

Почти все наши войсковые части имеют свои храмы, которые посещаются в дни богослужений иногда исключительно только нижними чинами… Духовными собеседованиями офицеры не интересуются и таковых даже для офицеров не существует…

Повторяем еще раз, что ныне на нижних чинов можно действовать только примером, и потому духовно-нравственный подъем нашей армии возможен лишь при условии, когда, заботясь о физическом развитии тела, не забудут и душу солдата, и дадут возможность ей проявиться под влиянием возрождения веры в Бога и в Господа нашего Иисуса Христа у лиц, утративших ее, у сомневающихся, колеблющихся и относящихся равнодушно к религии или вовсе отрицающих ее, но по своему служебному положению поставленных начальниками, руководителями и учителями в нашей доблестной армии».

Проявлением воинского долга с ярко выраженными архетипическими признаками служит описание подвига донского казака Кузьмы Крючкова во время I Мировой войны. Вот как описывается этот подвиг: «Вместе со своими тремя товарищами он заметил немецкий разъезд в 27 всадников. Выждав время, Крючков гиком бросился на неприятеля и, сидя на хорошем, резвом коне, раньше всех врезался в гущу немецких кавалеристов. Вертясь волчком среди врагов, он первым ударом свалил начальника разъезда, а затем, несмотря на полученные раны, продолжал рубить направо и налево. Когда у него, уже слабевшего от ран, выбили шашку, он выбил у кого-то пику и, то защищаясь, то нанося удары, продолжал этот неравный бой. Подоспевшие товарищи быстрым натиском обрушились на многочисленного противника и после непродолжительного боя обратили оставшихся в бегство…