Биение сердец - Сергей Семёнович Семёнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее день пошёл ровно также, как и все предыдущие. Амали ничего не говорила мужу о минувшей ночи и, судя по всему, крепко спала. После обеда П. почти забыл о своём полночном бреде и о Северо. Супруги решили переждать полуденный зной в номере. Амали легла под кондиционер и моментально уснула. В духоте П. не спалось, ему становилось тягостно, мучительно, он походил взад и вперёд, стараясь аккуратно ступать, не производя ни малейшего скрипа. Кругом стояла тишь, вся природа замерла от зноя, из-за закрытого окна улицу не было слышно, а звук кондиционера уже так надоел, что приелся и стал незаметным фоном. Мысли как-то странно плыли в голове. П. как бы останавливал их ход и с удивлением осознавал, что ни о чём не думает и созерцает внутреннюю пустоту. Это его напугало, он намеренно бесшумно, медленно опустился в кресло и стал смотреть на спящую Амали. В какой-то момент он остановился на мысли, что Амали хочет родить дочь. Почему именно её? Потому что хочет продолжение себя, свою копию, такую же хитрую и изощрённую самку. Она будет лелеять своё дитя, тщательно вытравляя всё, что есть от П. Затем дочь подрастёт и станет верной помощницей матери. Вместе они будут тянуть жизненные соки из него, отдаляя тем самым от конечной цели, о которой говорил Северо, затем дочь станет чьей-то женой, или любовницей и точно также будет выжимать жизнь из другого мужчины. Всё вместе казалось сетью, преступной системой, хорошо рассчитанным безжалостным механизмом. А если это одна из естественных задач природы? П. показалось, что он действительно может сделаться философом, только нужно эти простые, всем близкие мысли, облачить в умные слова. Сложиться книга, её многие оценят, поймут, возьмут на вооружение. Нужно собрать и уложить в голову много научных книжных слов. П. верит, что эта задача выполнима. Амали – она не способна вознестись над жизнью на философских крыльях. П. неотрывно смотрит на жену и заставляет себя не видеть притягательности её фигуры, очерчивающейся под одеялом. Ещё через какое-то время он поймал себя на том, что уже несколько раз подумал о Северо. Ведь этот старикашка противен, но в нём что-то есть, внутренняя загадка. Раньше П. думал, что такая загадка скрывается в Амали, которую он видит каждый день, но очень может быть, что в Северо кроется не менее, а даже более интересная загадка. Он живёт совсем иначе. Он один на всём свете и говорит про некую конечную цель. Такое чувство, что ему абсолютно не нужны люди вокруг, они все – лишь обслуживание его физической жизни, а он, господин Северо, живёт совсем иным образом, недоступным простым смертным, пожирающим наслаждения ради тиражирования собственных копий. – Чем большинство людей отличается от вируса? – Абсолютно ничем, – думал П, – они также живут, для того, чтобы увеличить собственную популяцию, они питаются, для того, чтобы выработать здоровое семя и бросить его в плодородную почву. Они завоёвывают жизненное пространство и больше ничего.
П. не заметил, как заснул в кресле, как прошёл следующий день и как все его помыслы были устремлены лишь к одному – новой встрече со стариком. Он нашёл его, как и прежде, вечером в беседке. На удивление Бруно не пил, лишь без конца пускал рваный дым терпкой сигары. П. осторожно ходил вокруг темы, которая охватила его, как перспектива научного открытия молодого учёного, темы конечной цели. Одновременно она казалась такой банальной, что и говорить нечего, и тут же глубокой, как дно океана. П. смотрел на неспешное курение и слушал краткие, словно изречения пророка, фразы старика, смотрел, как на шаманский ритуал – заворожённо, не понимая, что его околдовывает. П. словно нюхал пьянящий аромат парфюма, двигаясь в мягком кресле автомобиля по автостраде, подлетая на взгорьях, отчего перехватывает дыхание. Старик говорил красивыми оборотами, изысканно ласкающими слух. Мысли струились, словно красивая мелодия скрипок, взлетая пассажем и низвергаясь в ущелья неизведанных гор жизненных опытов. П. цепенел, слушая незнакомые имена художников, скульпторов, поэтов, композиторов и то, как их видит, слышит и понимает одинокий старик.
Он забывал об Амали, что-то новое в нём зародилось, о существовании чего он ранее не подозревал. Окутанный плотной пеленой слов, сюжетов, неизведанных звучаний воображаемых скульптур и полотен, он медленно шёл в духоте южной ночи в аптечный пункт. Мимо проходили выпившие дамы и говорили ему вслед «красавчик». Шуршали, по уставшему от пекла асфальту, сандалии грузных волосатых торговцев фруктами, которые лили воду на дорогу и скидывали гниль в мусорные ящики. Они всё ещё торговали и, казалось, даже не думали закрывать лавки, лениво перебрасывались меж собой фразами, пуская из своего зева зловоние раскисших желудков.
П. переступил порог небольшой аптеки, подсвеченной снаружи парой светильников, и уверенно пошёл к прилавку. Внутри помещение казалось тесным. За нагромождением стеклянных витрин с лекарствами не сразу обнаруживалось окошко продавца. Заглянув в него П., удивительно не знакомым себе голосом, произнёс:
– Мне нужны противозачаточные таблетки усиленного действия. Лучше дорогие, они, должно быть, надёжнее.
Настоящее имя Амали не просто не нравилось господину П., а раздражало его своей заурядностью. Он думал про себя о том, как прекрасно, что у Амали нет близких подруг, которые могли бы приходить к ним в гости и часто повторять её настоящее имя, что родители её далеко и она почти с ними не общается. Он безмолвно радовался, что она и сама как бы забывает своё истинное имя, ему казалось, что ещё немного и она будет всегда представляться незнакомым людям лишь так, как придумал он, её муж.
В очередной раз размышляя о жене, П. понял, что особенно красива она бывала ранней весной. Может ему так казалось, или она ловко использовала возможности косметики, но длинноногая незнакомка в парео со спины отчётливо напомнила мужчине одну из взволнованных вёсен его жизни, ту, в которую он понял, что не может жить без Амали. Это случилось не сразу после их знакомства, а спустя какое-то время. Он уже не раз удивлялся, тому, как мог такой причудливый, словно экзотический куст, человек оказаться рядом с эффектной Амали. П. запомнилось, как он наивно удивлялся самому простому – стоять рядом с ней и понимать, как Амали почти ровна его росту (это было связано с тем, что все женщины, бывшие с ним до сих пор на расстоянии поцелуев и объятий, были ниже его ростом и господину П. казалось, что иного
