В руках у психопата (СИ) - Дрик Миша

Вынув ствол, перевернул меня на спину и положил ноги на плечи. Его широкая грудь вздымалась, сильные руки придерживали, возбужденно обдавая меня своим дыханием. Я видел наслаждение в его глазах, когда он снова вонзил в меня конец и принялся трахать с удвоенной силой. Сергей ухватился за мой член, водя ладонью вверх вниз. Я готов был разрядиться в любую секунду. Ускоряя темп, охранник приближал нас обоих к оргазму. Долбил мой анус жестко, с размахом вгоняя член глубже. Мощно пульсируя в сильных руках охранника, мой конец наконец выстрелил, брызгая на грудь и лицо. Он затрясся от испытанного удовольствия, вынул ствол и спустил мне на живот.

☆☆☆☆☆

Я могу доверять только себе. Этим олухам ничего нельзя доверить, обязательно все испортят. Если бы не моя интуиция, возможно, ко мне бы уже пришли с проверкой. Да, я, лицо авторитетное, но и их слова со счетов не скинуть. Еще и эти врачи, которые неизвестно куда пропали. Тоже, что-то задумали, не иначе. Их разыскивает несколько человек, но пока никаких результатов. Мое сердце неспокойно, что-то от меня ускользает, не пойму что. И эксперименты не клеятся, формулы бывшего любовника мне просто необходимы.

На конференции, когда я представил свой новый доклад, меня неожиданно обогнал какой-то профессор. Правда, до меня ему далеко, его труды не отмечены наградами, но, то, что я не на первом месте и все лавры ему, здорово подпортило мне настроение. Ничего, вроде пока все неплохо: засранцы на месте, моя задница довольна, осталось установить систему видеонаблюдения и я могу быть спокоен.

Видеокамеры позволят мне осуществлять непрерывный контроль за пленниками, своевременно узнавать, если они что-то замыслят. Хотя… Не думаю, что они отважаться, я хорошенько их припугнул друг другом…

Мне понравилась сервисная задумка с поворотным и фиксированным креплением камер и помещение их в защитные кожухи, которые предохранят от неожиданностей. Установив несколько видеокамер с разных ракурсов, оборудовали специальный кабинет для серверов. Я в этом ничего не смыслил, но самолично проверил источники бесперебойного питания, роутеры, кронштейны. Все выглядело исправно.

Я посадил туда человечка, наказав докладывать незамедлительно, если заметит что-нибудь подозрительное.

Проверил девчонку, послушал ее вопли о том, какой я мерзавец. Расхохотался ей в лицо, когда она попыталась дорваться до меня, но, один из охранников жестко приструнил ее, бросив на кровать.

— С завтрашнего дня, Эвелина, ты моя помощница. Будешь девочкой на побегушках.

— И не подумаю! — воскликнула она, сжимая кулачки. Вот, глупышка! Она еще не поняла, что от нее ничего не зависит.

— Дорогая моя, ты же не хочешь, чтобы твоему любимому Артему сделали больно? Я так и думал, — усмехнулся, видя ее напуганный взгляд. — Значит, ты будешь вести себя пристойно?

— Буду! Я сделаю все, но запомни, мерзкая тварь — ты сгоришь в аду!

— Жду не дождусь этого часа!

Неведение

Артем

Когда закончится это полоса неудач? Сколько можно разочаровываться? Какое-то невезение или злой рок преследуют меня с самого детства. Из детства и идет все это дерьмо и непонятно, где конец.

Опять же, если говорить о детстве и последующем лечении, то маленькому мальчику нельзя поставить в вину все, что происходило. Затем, когда я стал взрослым человеком и сам осмысленно принял решение похитить человека, пленить, мучать, то о каком снисхождении может идти речь? Я сам покалечил свою жизнь и жизнь Эви. И сейчас, она расплачивается за ошибки моих родителей. За что ей все это? Я лишил ее всего, что должно происходить с молоденькой девушкой. Лишил ее счастья, заставил полюбить. Конечно, я несказанно рад этому, но все было насильно, против ее воли.

Еще неизвестно, где ей было хуже: здесь или когда ее унижали и насиловали, держали на цепи и всячески измывались. Где та грань?

Мы год провели в клинике, пытаясь восстановиться и, когда счастье было уже у нас в руках, все накрылось медным тазом. Сказать, что я искупил свою вину перед ней, я не могу, нельзя полностью оправдаться. Но, решение быть со мной она приняла сама. Осознанно. И я не могу подвести ее. Я должен найти способ выбраться отсюда. Должен…

Сидя на цепи это проблематично, но дает время подумать и почувствовать себя в ее шкуре. Уже несколько дней с утра меня приводят на солнцепек, приковывают, выпуская на пару часов, — облегчиться и кинуть объедки с барского стола, чтобы не сдох преждевременно. Есть не очень хотелось, но я заталкивал в себя пищу насильно, чтобы иметь силы. А, вот, воду я пил взахлеб, не боясь подавиться.

Везде повесили камеры, даже в нашей палате, запретив разговаривать, иначе, одному из нас навредят. Ни я ни Эви не могли позволить этому случиться, поэтому, как только меня приводили, мы ложились на соседние кровати и долго смотрели друг на друга. Молча, без единого слова, пока сон не забирал нас в свои объятия. Обычно, Эви засыпала первой, а я еще долго поглядывал в потолок, думая, как же выбраться из этого кошмара.

Каждый день, сидя на заднем дворике клиники, я наблюдал любимую в кабинете профессора. Я понятия не имел, что она там делала и, что задумал этот псих. Спросить не мог, оставалось просто ждать и надеяться, что он специально выводит меня на эмоции, не причиняя ей вреда. Эви не выглядела измученной, поэтому, я успокаивал себя тем, что это его очередная игра.

Неудавшийся побег, немного подкосил меня. Мне казалось, что надежда потеряна. А, теперь, с видеокамерами и тем, что мы практически, не видимся, мечты о побеге становятся несбыточными. Я понимаю, что держать меня вечно здесь не будут, но от этого не становилось легче. Чокнутый профессор придумает что-нибудь похлеще. Наверняка сейчас раздумывает над очередным издевательством и способом отмщения.

На четвертый день меня посетил профессор. Настроение его было ни к черту. Он на повышенных тонах, — что было удивительным, он предпочитал спокойную самоуверенность, — озвучил мне, что некие докторишки ставят ему палки в колеса. Я сразу подумал о докторе Брусникине. Неужели он разыскивает нас и пытается помочь?! Это было просто невероятным… хотя, этот милый человек уже доказал, что ему не чуждо чужое горе. Всегда выручал. И меня спас. И Эви. Отзывчивый человек. Только сможет ли он что-то поставить в противовес этому психу, который стоял напротив меня и изрыгал проклятия в адрес всего человечества и в мой в том числе.

В голове мелькнула догадка: раз документы найдены не были, возможно ли, что доктор Брусникин взял на себя смелость разобраться в этом деле!? Если так, то для нас с Эви еще не все потеряно. И, учитывая, как плюется ядом профессор, ему удается неплохо поиграть на его нервах. На лице промелькнула еле заметная улыбка, но, этого оказалось достаточно, чтобы псих схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул. Конечно, падла, силен! Удобно, когда тебе ответить не могут!? Герой, сука! Посмотрел бы я на него, когда бы он остался со мной наедине. Я молю Господа, чтобы мне предоставился шанс проявить себя на деле, показать, насколько сильна может быть человеческая ненависть. Я бы оторвался на славу, выместил на нем все накопившуюся злость. Подрехтовал бы его физиономию так, что ему не смог бы помочь ни один пластический хирург. Я уверен, такая возможность у меня будет! И, да поможет ему Бог!

Эви снова показалась в окне, но, что-то было в ее взгляде, какая-то искра сумасшествия. Детка, надеюсь, ты не сделала чего нибудь неосмотрительного? Если с ней что-то случится, я не переживу этого. Такого удара моя психика не перенесет.

Словно подтверждение моим мыслям, из дверей клиники выскочила Эви, оглядываясь. Глупенькая! Камеры же везде. Неужели она так захотела меня увидеть, что наплевала на собственную безопасность?!

— Любимый! — мимолетные поцелуи по всему лицу, вернули меня к жизни. Я безотчетно потянулся к ней в попытке обнять, но связанные руки не позволили. Тогда, она с коварной улыбкой искусительницы, вытащила из кармана ключ на золотой цепочке и отомкнула замок. Потер затекшие запястья и удивленно уставился на нее.