Легенды ночных стражей: Похищение - Кэтрин Ласки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уверена, что им грозит полное уничтожение, — ответила Гильфи. Голос ее был холоден, как лед. — Сам подумай, Сорен. Я не меньше тебя хочу выбраться отсюда. И думаю, Бормотт сможет нам помочь, если мы будем действовать с умом и осторожностью. Возможно, Библиотека таит в себе секреты, которые помогут спастись нам самим и избавить от гибели все наши царства. Не забывай о своих родичах в царстве Тито и о моих собратьях в пустынном королевстве Кунир. Неужели ты хочешь, чтобы другие совята прошли через то, что пришлось пройти нам?
Сорен тут же подумал об Эглантине. Он любил Эглантину. Ему была невыносима сама мысль о том, что его сестру могут похитить, лишить имени и разума. Мирза стенами Сант-Эголиуса принадлежал Эглантине и другим совятам. Неужели он хочет, чтобы эти крошечные птенцы превратились в пустоглазых, мертвоголосых НПП — не предназначенных к полетам сов?
Дрожь пробежала по телу Сорена. Значит, мало самим улететь отсюда. Их задача оказалась гораздо труднее, чем они полагали.
Громкий визг прорезал темноту Глауцидиума. С восходом луны раздался первый сигнал к началу сонного марша. Тысячи совят вокруг Сорена и Гильфи пришли в движение. Послышался многоголосый невнятный лепет — совята начали выкрикивать свои имена.
Друзья переглянулись и принялись хлопать клювами, стараясь превратить собственные номера в некое подобие имени — какого угодно, но только не их собственного. Этой ночью они решили впервые испробовать вторую часть своего Грандиозного Плана. Ту самую, которую Гильфи опробовала в Большой Трещине. Они будут маршировать на месте, оставаясь в тени. Если это сработало в Большой Трещине, значит, сработает и здесь!
В тот же миг движущаяся толпа совят стиснула Сорена и Гильфи со всех сторон. Они затаили дыхание, опасаясь, что их обман вот-вот раскроется. Но масса шагающих совят попросту расступилась, как расступается вода, встречая на своем пути камень.
Их еще немного потолкали, а потом оба совенка похолодели от страха, увидев пролетавшего мимо надзирателя, но тот даже не задержался на них взглядом. Все его внимание было приковано к маленькой полярной сове, которая осмелилась уснуть, засунув голову под крыло.
— Следить за крылом номера 85-2! Надзиратели четвертого отсека, полная готовность!
ГЛАВА XII
Лунное очищение
Потянулось странное однообразие дней и ночей, когда совят заставляли спать по ночам и работать днем.
Луна пошла на ущерб, стало темнее, а потом наступило время новолуния. Нельзя сказать, чтобы жизнь в Сант-Эголиусе была совсем уж кошмарной. Надзиратели продолжали баловать Сорена с Гильфи маленькими поблажками и лакомыми кусочками в дополнение к ежедневному сверчковому рациону.
Вообще, жизнь в отсеке стала казаться неким цветущим оазисом в каменном мешке Сант-Эголиуса, Академии для осиротевших совят. Дядюшка каждый день угощал Гильфи кусочками змеи и разрешал немного вздремнуть в дневное время, а добрая Тетушка Финни даже научила Сорена есть полевку с костями. Разумеется, это нисколько не напоминало церемонию Первой Косточки. Тем не менее полевка, которую Тетушка преподнесла Сорену, была жирненькой: как раз такой, какую он мог проглотить целиком. Несмотря на строгий запрет на вопросы, Финни каким-то образом исхитрилась объяснить Сорену, как следует есть дичь с шерстью и костями и не скупилась на похвалы, когда он отрыгнул свою первую настоящую погадку. А Сорен едва не расплакался, вспоминая, как отец расхваливал Клудда во время церемонии Первой Косточки.
Но, несмотря на все поблажки, привилегии и ласковое воркование Тетушки, у Сорена в голове постоянно звучал ледяной голос Гильфи: «Полное уничтожение грозит всем совиным царствам во всем мире». Зачем? За что? Каким образом?
Сорен едва не спятил от всех вопросов, пока не понял, что это не имеет значения. Какая разница, зачем Академия поставила себе такую цель?
С этих пор его начала терзать новая мысль: «А что, если эти совы — совсем не совы, а демоны в совиных перьях?»
Когда Финни вручила Сорену его любимую жирную сороконожку, совенок долго смотрел в желтые глаза Тетушки, словно пытаясь разглядеть в них страшную ухмылку дьявола.
«Ты и в самом деле сова. Тетушка Финни? — так и хотелось спросить ему. — Ты, правда, полярная сова Северного Королевства, ведущая свой род от великого Глаукса, или белый демон, совиная погибель?»
Наступила третья ночь второго полнолуния. Казалось, луна никогда не пойдет на убыль. Сорен с Гильфи едва держались на лапах, но каким-то чудом им до сих пор удавалось избежать лунного ослепления. Тактика маршировки на одном месте давала свои плоды.
По крайней мере, до второй ночи второго полнолуния.
— Левой, правой! Левой, правой! — В общем грохоте, наполнявшем Глауцидиум, они бодро цокали когтями, оставаясь в тени каменной арки.
— Эй, вы двое! — громкое уханье всколыхнуло воздух, заглушая грохот шагающей толпы. Это были не Джатт и не Джутт. Это была сама Ищейке, заместительница командора Виззг. — Я приметила вас еще во время прошлого круга, а теперь убедилась окончательно! Ленивые, негодные смутьяны!
Сорен и Гильфи затрепетали, встретив жуткий желтый взгляд ушастой совы. — Прячетесь от луны, вот как это называется! Ну что ж, мы быстро отучим вас от подобных шуточек!
«Великий Глаукс! — мысленно взмолился Сорен. — Они опять меня ощиплют! И Гильфи тоже! Великий Глаукс, она же такая маленькая, она не вынесет!»
— Шагом марш, оба! Выйти на лунный свет!
— Не говори ни слова, — шепнула ему Гильфи. — Сейчас мы вместе, а это что-нибудь, да значит.
Совят привели в каменную пещеру, расположенную возле одного из Глауцидиумов. Ее белоснежные стены причудливо изгибались, образовывая круг. Лунный свет потоком лился в белую камеру и ослепительно отражался от гладких стен.
— Вы останетесь здесь и будете подвергаться лунному очищению до тех пор, пока луна не исчезнет. Посмотрим, как вы теперь запоете!
В подтверждение своих слов Ищейке так оглушительно завизжала, что маленькая Гильфи осела на пол.
— И не вздумайте прятать голову под крыло! Мы будем наблюдать за вами! — добавила первая помощница командора.
Гильфи кое-как выпрямилась и крепко впилась коготками в пол.
— Ну что ж, — пропищала она. — Хорошо, хоть не ощипали.
— Гильфи, ты спятила?
— В нашем беспросветном положении, Сорен, нужно искать светлую сторону, извини за каламбур, — назидательно пояснила Гильфи, оглядываясь по сторонам. Безжалостный лунный свет плясал на каждом камне пещеры.
— Гильфи, я понятия не имею, что такое каламбур, и не вижу никакой светлой стороны! Что лучше — быть ощипанными или подвергнуться лунному очищению? Остаться без перьев или спятить? Неужели ты называешь это выбором?
— С нами не случится ни того, ни другого! — с неожиданной уверенностью заявила Гильфи.
— Каким образом? Конечно, ты можешь встать в моей тени, но что прикажешь делать мне? Ты же такая малышка, что твоей тени мне и на лапу не хватит!
— Это несправедливо, Сорен, и ты это прекрасно знаешь. Некрасиво смеяться над чужой внешностью. В нашей пустыне такие шутки считались ниже совиного достоинства. Существует целое сообщество малых сов, CMC, целью которого является борьба с жестокими и обидными замечаниями относительно чужого роста. Основательницей этого сообщества была моя прабабушка, воробьиная сычи-ха, — воинственно распушилась Гильфи. Казалось, грубое слово, сказанное Сореном, расстроило ее гораздо сильнее, чем заточение в лунной камере.
— Ладно, извини. Но я все равно не понимаю, как нам избежать лунного ослепления.
— Значит, надо что-нибудь придумать. Сорен взглянул на подругу сверху вниз.
— Лунатики ничего не могут придумать, Гильфи. Все кончено.
Не успел он договорить, как странное оцепенение начало разливаться по его телу. Глаза Гильфи тоже как-то неестественно заблестели.
Ослепительное лунное сияние растворяло нечто сокровенное, составлявшее сущность каждого из них. Мысли Сорена начали путаться. Желудок непривычно затих. Он посмотрел на озаренные луной стены камеры: они вдруг показались ему скользкими, как лед, и по этому льду застывшего лунного света устремились прочь все его воспоминания. Прочь, прочь… Ему хотелось удержать их, схватить, но он слишком устал.
У-ху, у-ху… Сорен начал клевать носом. Он знал, что если уснет, то проснется совсем другим. Он не узнает сам себя. Превратится в номер 12 -1, а Гильфи тоже перестанет быть Гильфи, зато станет номером 25-2. У-ху, у-ху… Га'Хуул.
Внезапно что-то вспыхнуло в его засыпающем мозгу. Стоило мысленно произнести Га'Хуул, как сознание мгновенно прояснилось. Желудок ожил. Га'Хуул!
Тетушка Финни хлопнулась в обморок при одном упоминании о стражах Га'Хуула, а сейчас это слово прозвучало подобно раскату грома, и заставило Сорена очнуться ото сна.
