Инкогнито - Лора Вайс

– Видишь ли, я не хочу рассказывать о той жизни, потому что стремлюсь, – тут она осеклась, – стремилась к новой с тобой. Я не убийца, не проститутка, не извращенка, я обычный человек, который пережил личную драму. Но раны еще не затянулись, поэтому каждое воспоминание – это боль и желание вернуться к тому, от чего так хочется уйти. Неужели так сложно это понять? Так сложно дать мне время?

– Я уже ничего не понимаю. Драмы, все эти мужики вокруг.

– Какие мужики, Макс? Ты сам придумал их. Да, мне нравится общаться, кокетничать, флиртовать в конце концов. Но все они – это лишь мелькающие лица. Жаль, ты этого не понимаешь.

– А как же чувства? Я, например, чуть ли ни каждый день говорю тебе о том, что чувствую. Ты же молчишь. Общаешься со мной на языке секса и только. Мне этого мало.

– Ты предпочитаешь слова, а я действие. И если бы ты хотел меня услышать, то давно бы услышал. Но, довольно…

В этот момент Макс прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Вечерняя прохлада немного остудила пыл и выветрила алкоголь, теперь он мог размышлять более или менее трезво.

– И в кого я превратился, – произнес усталым голосом.

– В кого же? – взгляд Насти, словно лезвием прошелся по нему.

– В бесхребетное создание. Чего только ради…

– А я почувствовала себя по-настоящему живой рядом с тобой. Печально, что этому способствовала столь неприятная трансформация. Прости, если не оправдала ожиданий.

Затем она достала из сумки телефон и вызвала такси.

– Вот так легко уйдешь спустя почти год?

– Нелегко, но уйду. Не хочу, чтобы ты окончательно пал духом.

Услышав эти слова, Макс резко выпрямился, глаза вспыхнули:

– Скатертью дорожка, – бросил, не глядя на нее, и направился обратно в дом.

– И тебе всего хорошего, – как всегда спокойно ответила Настя, только слезы все-таки повисли на ресницах.

Настя приехала в квартиру Макса за полночь, быстренько побросала в дорожную сумку свои вещи, после чего снова вернулась в машину, которая довезла ее до дома. Сердце девушки колотилось как бешеное, она бросила сумку при входе и наконец-то разрыдалась. Слезы лились по бледным щекам ручьями, от постоянных вытираний порозовел нос, немного распухли губы.

В душе творился хаос, голова разболелась так, что пришлось выпить таблетку. И лишь к трем часам ночи Настя смогла успокоиться. Она вялой походкой подошла к своему столу, на котором уже давно как покрылся пылью старенький ноутбук, поскольку его-то решила не брать, когда переезжала в квартиру Макса. Девушка включила технику, затем села на стул и уставилась в никуда.

Так бы и сидела, но вдруг раздался характерный звук входящего сообщения по скайпу. Настя без особого желания кликнула на мигающий конвертик:

«– Доброго времени суток, маркиза Дульче! Ожидать ли Вас завтра на приеме герцога Филиппа?»

Она с минуту подумала, а потом решила-таки ответить:

«– Да, лорд Блант. Я прибуду к началу приема»

«– Просто замечательно, милая Дульче! Искренне рад снова быть с Вами на связи»

«– Взаимно, дорогой лорд»

На том их переписка прекратилась. Настя сразу же отправилась к шкафу, раскрыла его и достала из недр несколько зачехленных нарядов, после чего с верхней полки сняла большую коробку.

Скоро на кровати лежали необычные платья, а рядом с каждым по венецианской маске. Девушка долго думала, какой же образ выбрать и остановилась на черном платье с ассиметричной не слишком пышной юбкой и открытыми плечами. К нему же была выбрана маска Моретта, с вуалью, прикрывающей нижнюю часть лица. Сейчас глаза девушки горели, на щеках появился румянец. Она радостно отложила наряд в сторону, затем взяла мобильный и набрала номер:

– Привет! – произнесла тихо. – Не разбудила?

– Нет, – раздалось на другом конце. – Я рад слышать тебя, очень рад.

– Ты едешь на прием?

– Конечно.

– Сможешь побыть моим спутником? Не хочется ехать одной.

– Буду бесконечно счастлив, Дульче, – в голосе почувствовалась улыбка.

– Спасибо, Бертран. Тогда до завтра.

– До встречи, дорогая маркиза.

Но спустя полчаса эйфория прошла. Настя вспомнила каждое слово, сказанное Максимом перед уходом, снова на сердце стало невероятно тяжело. Она сидела на кровати, на коленях лежала маска и смотрела на свою хозяйку сквозь черные прорези для глаз. Тоненький пальчик скользил по мягкому бархату, коим были украшены края, затем по перьям и, наконец, по вуали.

– Я люблю тебя, Макс, – прошептала Настя, после чего приложила маску к лицу.

А Максим тем временем лежал на кушетке в кабинете Калганова, пил коньяк из бутылки и смотрел на черные тени от веток деревьев, что беззвучно чертили по потолку. Басы от громкой музыки сотрясали полы и стены, доносились веселые крики и смех из-за закрытой двери, однако Максу было не до веселья. Он поначалу порывался вернуться домой, но Дмитрий остановил разгоряченного друга, вручил бутылку и отправил в свой кабинет, пообещав присоединиться после того, как основная масса гостей разойдется.

На душе было так погано, что даже коньяк не помогал. Сердце и разум стремились к Насте, ему сейчас хотелось ощутить ее в своих руках, хотелось ощутить ее любовь через касания. Ведь она не соврала, она уже столько раз доказала ему свои чувства, пусть даже и через секс. Только сейчас идти к ней нельзя, сначала нужно привести мысли в порядок и усыпить того бешеного зверя, что успел не просто вырваться наружу, но и завладеть всецело хозяином.

Глава 8

Настя сидела в машине, первые лучи солнца аккуратно легли на капот Крайслера, желтые листья медленно падали на лобовое стекло, вокруг воцарилась безветренная погода. Стекла были опущены, благодаря чему салон наполнился осенними ароматами. Голубое небо с легкой розовиной по линии горизонта ласкало глаз. Чувство безмятежности окутало сознание.

Авто стояло на обочине, мимо по трассе проносились редкие машины. Справа пестрел разноцветьем лес, а слева раскинулись обширные поля.

– Мы стоим здесь почти час, – сквозь дремоту произнесла девушка.

Но ответа не последовало, тогда Настя приоткрыла глаза:

– И все-таки ты меня нарисовал, – и заискивающе улыбнулась.

– Прости, не удержался.

– Мог бы и сказать.

– Постеснялся, наверно.

– Чтобы ты постеснялся?

– Представляешь, я еще могу удивлять, – широкая улыбка озарила красивое мужественное лицо. – Да и уже не мог носить твой образ в голове, нужно было перенести его на полотно. Теперь ты всегда смотришь на меня.

– Прости, что вот так пропала. Мне нужно было время все переварить, – затем она помолчала с полминуты, – и принять.

– Я понимаю. Тем не менее, было тяжело. Думал, потерял не только друга, но и тебя.

– Помню, говорила, что не смогу без него, что никого и никогда больше не полюблю. Но время действительно лечит, хоть и слишком медленно.

– И что? Полюбила? Этого офисного невротика с явно заниженной самооценкой?

– Зря ты так. Он хороший.

– Маловато как-то для любви, не находишь?

– Ты же меня знаешь, я не особо распыляюсь о чувствах. Максим для меня – шанс на ту жизнь, о которой я всегда мечтала. С ним хочется быть обычной девушкой, без тараканов. Понимаешь?

– Долго ты так не проживешь. Мы – вот твоя семья, твоя суть. И Влад это знал, потому и привел к нам без лишних раздумий. С этим Максом ты быстро завянешь, либо начнешь втайне посещать Филиппа, либо признаешься и наткнешься на непонимание и неприятие. В любом случае, исход будет печальным.

– А не думаешь, что я сама хочу уйти от Филиппа? Хочу простой жизни.

– Эти выходные доказали обратное, дорогая Дульче, – недовольно хмыкнул Эрнест. – Или хочешь сказать, что не соскучилась? Не рада была увидеть всех нас? Только не лукавь.

– Да, была рада и да, соскучилась.

– Тогда не тешь себя иллюзиями. Мы такие, какие есть. И твое место рядом с нами.

– Отвезешь меня до дома Максима?

– Да без проблем, – нервно забарабанил пальцами по рулю.

– А вдруг он примет меня такой? – словно в пустоту бросила Настя. – Филипп ясно сказал, если я встречу того, кто разделит мои взгляды, он примет его с радостью.

– Попробуй. Только твой Макс не из тех. Он типичный представитель своего социума.

– Я тебя поняла, – отвернулась она и уставилась в окно. – И да, мне бы переодеться.

– Само собой, – осмотрел ее Эрнест.

Стройные аккуратные ножки в капроновых колготках телесного цвета и без туфель лежали на приборной панели, отчего короткий край юбки слегка задрался, обнажив бедро, грудь мерно вздымалась, лучи солнца играли на расшитом бисером корсете платья, а изящные плечи и шея так и просились их поцеловать. Эрнест ощутил желание немедленно прикоснуться к ней, в своем воображении он уже стянул с этих ножек колготки, начал целовать ее пальцы, скользил языком по ступням, после поднялся выше. Когда руки дотронулись до горячей кожи бедер, а губы – шеи – он даже в кресло вжался, тогда же расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ибо в легких резко закончился воздух.