Газета День Литературы # 172 (2010 12) - Газета День Литературы

Толстой согласен только жить по христианским заповедям – а в момент, когда приходит к осознанию "церковного обмана" – подчиняется суровым христианским аскезам. Отказывается от своего состояния. Отрицая себя как писателя – от земной славы. В общем, он ещё задолго до своего ухода из семьи – это ведь так понятно – уже не принадлежал в своём сознании ни обществу, ни семье… Но кому тогда? Только Богу… Это испытание себя, своей воли – и всё-таки какой-то эксперимент над собой. Потому что в это же время Толстой тщательно фиксирует все свои мысли, ощущения в своих дневниках… Предельно честный эксперимент. В ходе этого эксперимента он уподобляется Христу. То есть стремится к личной святости, как это и было сказано: "Будьте святы, потому что Я свят." И если жизнь Христа – это миф… то он, Толстой, живой и он перед всем миром… Вот его задание – и оно, по его замыслу, выполнимо. Он для этого рождён на земле. То есть ни в чём не уповая на Бога, он убеждён, что призван исполнить Его волю. Уход – последнее испытание.

Мысль об уходе – главная в его жизни. Она обретает именно религиозную форму в момент его настоящего духовного кризиса – когда Толстой чувствует в себе нарастающую неприязнь к жизни, желая себе смерти. Вроде бы это в чём-то естественно, ведь он уже уставший старик, в котором тоска по настоящей жизни сменяется тоской по "настоящей смерти". Но мысль о смерти всегда была для него мыслью о бессмысленности своего существования. Он приходит к ней, разочарованный барским бытом и лицемерием церковной веры – переживая ужас смерти как болезнь – но силой новой мысли и новой верой всё же связывает себя с жизнью… И всё повторяется. Только что он был духовно здоров – и вот навязчиво чувствует, что мёртв. Продолжается жизнь, но какая-то мёртвая. Всё мучительно. Эти мысли, о смерти, побеждают – пока не возникает в его сознании идея, что умереть он может и должен ещё при жизни… Он умрёт для всех – а всё для него. Уйдёт от старой жизни – и обретёт новую. Уход – это идея… Потом цель… Он очень долго формулирует для себя эту идею в дневниках, многое скрывая, ещё не решаясь сделать целью.

Самое сокровенное – не для людей, для Бога. И он живёт для Бога уже, не людей, понимая, что вся его жизнь ведома ЕМУ – но мучительно желая узнать ЕГО волю. Не имея состояния, не имея дома, не имея семьи – оставив это – он уходит в мир, предоставив себя Богу как живую жертву. Бог принял его жертву через несколько мучительных дней… Мир поглотил беглеца… Закончился эксперимент... Толстой уже ничего никому не сказал… Бредил. Ему виделись умершие. Всю жизнь он не чувствовал связи с ними – с матерью, отцом… Он вырос сиротой. Гордость, бесстрашие – всё это глубоко сиротское. Тайна его души в этом. И он отдал Богу многое, если не всё, чем может дорожить на земле человек, – но отказался верить в то, что у Бога мог быть Сын.

Редакция оставляет за собой право не во всём совпадать с мнением и версиями авторов.

Елена РОДЧЕНКОВА МАСКА, МАСКА, МОСКВА...

Все народы планеты неравнодушны к России: одни уважают, другие боятся её, кто-то ненавидит, но все хором твердят о загадочной русской душе. Наличие в другом загадки вызывает зависть и интерес, тайна привлекает слабых, потому что в тайне есть надежда на помощь. Нет равнодушных к смерти, все ждут, что кто-то сильный и мудрый подскажет, как её избежать, и если более достойный получит в награду чудо, то поделится им по-братски.

Великая тайна силы всемирного старшего брата – русского народа – кроется в его врождённом даре любить своих врагов. Равно французам, немцам, татарам, монголам, японцам и прочим всем, кто с мечом пришёл и после в яму попал, – русские искренне желают из ямы выбраться и даже помогают.

Беспечно растрачивая свои силы, мы не успели заметить, как жижа чужих проблем засосала нас по самое горло, и теперь уже не сомневаемся, что пришла пора отсечь всё лишнее и спасаться.

Искусство дьявола достигло больших высот. Где правда, где ложь, – он совсем запутал человечество и почти одолел его. Что сейчас творится в мире – сложно разобраться. А всё сложное – ложно, потому что "где просто, там ангелов до ста".

Человек слаб, он ищет, где лучше, хочет жить спокойно и комфортно в тёплом месте. И власть слаба, она тоже хочет комфорта. Слабый всегда стремится подчинить себе сильных, он собирает их по всему свету, чтобы поначалу вполне преданно служить им за туманные гарантии покоя. Но, окружив себя большим количеством сильных, войдя в доверие, слабый приспосабливается и начинает управлять ими, образовывая личную систему, центром которой является он сам. Этот "слабый центр" – не сияющее светом, не дарящее тепло и жизнь любящее Солнце, а чёрная дыра, пожирающая силы жалеющих, поддерживающих, помогающих, прощающих, любящих сильных…

Такие малые и большие системы никогда не бывают долговечными. Они сложны, хаотичны, суетливы, истеричны и нестройны – аварийны, в них часто происходят столкновения и взрывы, обломками которых питается чёрная дыра.

Такие системы "слабого центра" (семья, сообщество, союзы, секты, партии, правительства) обречены на скудное безрадостное существование и обязательно скандальный, позорный, с грязными разоблачениями крах. При этом проныра объявляется пронырой, шпана – шпаной, глупец – глупцом, гордец – гордецом…

Такие системы существуют и действуют лишь до тех пор, пока сильный, не ведающий о своей силе, эту силу вдруг почувствует, в полной мере осознает и прямо обличит слабого.

Большое – в малом, малое – в большом. Слабый – это провал, воронка, чёрная дыра – он обычно ростом мал. У него всегда крупная, с мужскими чертами лица жена, огромная машина, бойцовской породы собака, большой дом, массивная мебель, значимое кресло, широкий стол, прислуга, служки, холуи... В работе слабый человек масштабен. Ему нужно управлять многочисленными коллективами, он карьерист. Если бы не физическая смерть, не краткость земной жизни, слабый человек никогда не остановился бы, пока не достиг мирового господства. Им правит страх, он боится своей слабости, не может быть один, не умеет молчать, полон разного рода фобий, главная из которых – русофобия.

Маленький, чахлый и злобный всегда завидует большому и доброму. Он тиран и диктатор, формы проявления его диктатуры широки – от лукавых лисьих слов, до визгливого лая пустобреха и дальше – к кровавой бойне загнанного в угол волка. Конечная цель диктатора – месть за свои неудачи, за страхи, за слабость, за грядущую смерть, за реальный ад его души – цель неуёмной злобы – победа над Богом. Слабый тиран – это и есть тот обиженный, униженный, недооценённый, оскорблённый вечный жид – живой инструмент дьявола, захвативший в России власть в 1917 году и тихо подползающий к моменту её апогея – воцарения Антихриста на Царском престоле в Московском Кремле.

Для осуществления этого таинства Кремль, который по сути, по духу, по всем возобладавшим ныне над ним иудейским символам превращён в "новостройный последний храм Соломона", должен быть оставлен в тишине и покое от России и русских. Для этого Москва снимет Маску столицы России, которую она сейчас носит, приблизив момент не только незримого, но и зримого падения Третьего Рима.

"Сим молитву деет, Хам пшеницу сеет, Афет власть имеет, смерть всем владеет" – говорит русская пословица. Согласно словарю Даля – этой последней "Русской правде", своду законов последних времён, слово "смерть" означает "разлучение души с телом". Медицинская шпана сатаны в мутные 90-е годы определила момент такого "разлучения" как "смерть мозга", когда сердце человека ещё работает, поставляя кровь всем органам, и тело ещё не готово проститься с душой, когда вполне возможно чудо возвращения. Такая конкретизация момента смерти дала волю трансплантологам вырезать ещё живые сердца и другие органы для пересадки другим обречённым. Врачи хорошо зарабатывают на жизнь, они – хорошие семьянины, любят жён, своих детей, ходят в церковь, молятся Богу, изгоняя из живых тел вечные души.

Всё происходящее в мире видимом – это лишь отражение процессов мира невидимого. Духовные хирурги-трансплантологи России громогласно уже огласили планы о переносе столицы России в некий другой город. Ещё чуть-чуть, и будет официально зафиксирована "смерть мозга", реципиенту уже проводят подготовительные процедуры, донор обречённо задыхается в пробках, его бьют по голове, сотрясая мозг-Думу, ледяные глаза хирургов напряжённо ждут начала судорог и конвульсий.

Как же отделить простую правду от сложной лжи, как найти нерушимую основу, тот корень, притаившийся в выжженной земле, который даст новые ростки? А ведь ищи его – не ищи, дождь пройдёт, он сам даст о себе знать зеленеющим чудом жизни!