Механическое сердце. Искры гаснущих жил - Карина Демина

– Как?

– Как-нибудь. – Следующей в ряду фарфоровых безделушек была борзая, но к ней Король не прикоснулся. – Так, как все живут. И выживают. У тебя нет руки, но ты себе сделал руку.

Металл, статичный, покорный, но неспособный к изменению.

– У многих и этого нет. Кстати, ты оформил наконец патент?

– Да.

– Вот и молодец. На фабрике Вейса готовы выделить линию под протезы. У них уже есть с полсотни заказов… и продолжают поступать. И скажи, мастер, почему я должен заниматься этим?

Упрек был заслуженным.

– И знаешь что? Для многих эта твоя… придумка будет спасением. А ты…

– Я понял, ваше величество.

– Ничего ты не понял. – Со вздохом Стальной Король потянулся к фигурке охотника. – Тебе кажется, что твоя беда исключительна. Возможно, так оно и есть. Но ты либо научишься уживаться с нею, по-настоящему уживаться, или однажды погибнешь по какой-то нелепой случайности. Например, взорвется в руках очередная бомба… – Он переставлял фарфоровые безделушки сосредоточенно, словно само это занятие имело некий недоступный пониманию Брокка смысл. – Вчера ты взял в руки заряд, даже не подумав о том, что это прикосновение способно нарушить запирающий контур. Ты же понятия не имел, кто этот контур создал. Верно?

– Я…

– Ищешь приключений. Пытаешься доказать кому-то, что не трус и не столь слаб, как можно было бы ждать от калеки. И да, Брокк, ты не трус. И ты не слаб. Но когда научишься думать, головой думать, и не только в мастерской, тогда станешь по-настоящему сильным.

Король оглянулся. Левый глаз его подергивался, и по щеке сползала слеза, которую Король раздраженно смахнул рукавом.

– И да, у меня свой интерес. Мне нужен живой и адекватный мастер, а не тот, который втайне мечтает отправиться в мир иной. Ну, погибнешь ты… и что, смерть будет героической?

Уши горели. И Брокк опустил взгляд, походя отметив, что ботинки его успели запылиться.

– Нет, дорогой. Эта смерть будет идиотской и никому не нужной. Твой род прервется. Твои земли придется разделить, а людей отдать под чью-либо опеку. Твоя сестра останется одна. А мне придется искать нового оружейника. Руку дай. – Стальной Король оперся на руку. – Научись, наконец, здраво оценивать свои силы. И помощь принимать, когда в ней появляется нужда.

– Я постараюсь.

– Постарайся уж, – прозвучало насмешливо, словно Стальной Король сомневался, что Брокк сдержит это обещание. – И еще, обзаведись наследником… война и так проредила дома.

– Я…

– Слышал уже, постараешься.

Это было откровенной насмешкой, но не обижаться же на Стального Короля. И Брокк улыбнулся. Как ни странно, полегчало.

– Вот, таким ты мне больше нравишься… а девочка хорошая. Ей в этом мире не легче, чем тебе.

Его невеста, Кэри из рода Лунного Железа, была юна.

Напугана.

И весьма мила.

Вот только Брокк врагу бы не пожелал невесты из Высших.

– Думаю, – сказал Стальной Король, вызывая вязь обручальных браслетов. – Вы поладите.

Глава 6

Кэри разбудил шелест дождя. Открыв глаза, она несколько секунд не могла понять, где находится. А потом вспомнила все и сразу.

Чужой дом. И леди Эдганг.

Разговор.

Яд во флаконе. Стилет, который был спрятан под подушкой.

Комната и затянувшееся ожидание. Оден из рода Красного Золота.

Его побег.

Ночь.

И вот утро, которое Кэри встретила в чужой постели. Она лежала, ждала и дождалась: в замке повернулся ключ.

– Доброе утро, – сказал Виттар, глядя куда-то в сторону.

– Доброе… – Кэри, чувствуя, как заливается краской, поспешно натянула одеяло до самого подбородка.

– Леди… к моему величайшему огорчению, – огорченным Виттар из дома Красного Золота не выглядел, – я вынужден сообщить вам неприятные новости.

Сердце ухнуло в пятки. Или в желудок, который совершенно неприличным образом заурчал, но хозяин дома сделал вид, что не слышит. Он перевел взгляд на окно, по-прежнему затянутое серой рябью.

– Леди Эдганг скончалась.

Кэри едва одеяло не выпустила. И только и сумела, что кивнуть.

Скончалась?

Приняла все же яд? Или…

– У леди оказалось слабое сердце. Не выдержало волнений. – Виттар поклонился, а Кэри ответила рассеянным кивком. Не очень-то вежливо, если разобраться, но она совсем растерялась. Сердце? Леди Эдганг жаловалась на суставы, на желудок, не привыкший к грубой пище, на печень, на погоду, неуклюжесть Кэри, ее голос, дурные манеры, медлительность, глупость, уродливость, с которой приходится мириться, на все, но только не на сердце.

Виттар молча ждал вопросов, но Кэри прикусила губу: возможно, сейчас как раз тот момент, когда следует промолчать. И поверить.

А еще сдержать вздох облегчения.

– Я пришлю вам горничную, которая поможет одеться.

– С-спасибо.

А дальше что?

Ее прогонят? Или вернут во дворец, где Кэри предстоит встреча с королевой, которая будет огорчена подобным поворотом дела? Или велят отправляться в поместье… куда-то еще?

– Леди, – Виттар не спешил ее оставить, хотя по-прежнему старательно избегал смотреть на Кэри, – мне очень жаль.

Но пояснять, чем вызвана его жалость, он не стал.

Ушел.

И горничная, которая появилась тотчас, суетливая, нервозная, тоже не произнесла ни слова. Она помогла умыться и подала платье, темно-синее, строгого покроя, которое, пожалуй, могло бы сойти за траурное.

…Траур по Сверру носить запретили. Да и по леди Эдганг вряд ли позволят. Род Лунного Железа не заслуживал слез.

Утренний ритуал шел своим чередом.

Нижняя рубашка. Чулки. Корсет, чехол… дышать становится тяжело, но Кэри терпит. Тяжесть турнюра. Мягкая шерсть чужого наряда – подарки королевы явно перешивались наспех, и платье оказалось великовато в талии. Два ряда аметистовых пуговиц, с которыми тонкие пальчики горничной управляются играючи. Белое кружево воротничка – его закрепляют на крючках. И девушка долго возится, выравнивая складки, морщится, пытается уложить их, скрывая мелкие недостатки наряда. Закалывает булавками.

Подает манжеты в тон.

– Вам очень идет, леди, – это единственные слова, которые позволяет себе девушка. Она тоже опасается встречаться с Кэри взглядом.

Осуждает?

Слез все равно нет.

Когда рассказали про Сверра, Кэри плакала, и все решили, что плачет она от горя. А сейчас…

…Под лестницей много пыли, и Кэри знает, что ей никак нельзя находиться здесь. Ей вообще не стоит покидать своей комнаты, но там скучно. В деревне, где Кэри жила раньше, никто и никогда ее не запирал и не запрещал ходить, где только вздумается.

Там было хорошо, и Кэри хотела бы вернуться. Но отец сказал, что она слишком взрослая уже и ей надо учиться быть леди. Кэри не очень понимает, как это, но она постарается, не для себя – для отца.

Она уже знает, что леди носят колючие чулки, даже если не хочется, и не пытаются заворачивать кошку в подол платья. И поэтому руки у них чистые, без царапин.

Леди быть скучно.

И Кэри вновь сбегает. Она видела кошку в саду, под кустом, и воробьев, которые слетались, облепляя ветки старого шиповника. Воробьев ловить куда сложнее, а вот кошка… Кэри вчера спрятала кусок вареной грудинки. Он немного запылился, но в целом был неплох, и Кэри сунула его в рукав. На ткани расплылось жирное пятно… ничего, Кэри попробует его оттереть. Потом, после того как кошка окажется в руках Кэри. Она же не пытается сделать кошке плохо, просто хочет подружиться, а то в этом огромном доме совершенно не с кем дружить! Нянька и та исчезла, впрочем, поэтому у Кэри и получилось выйти.

В доме суета.

И Кэри выглядывает в коридор.

А потом и на лестницу выбирается.

Лестница старая, скрипучая, но Кэри уже знает, какие ступеньки не стоит тревожить. Она крадется, сама с собой играя в прятки, и, достигнув подножия, которое стерегут резные статуи, Кэри замирает.

Сколько всего! Холл заполонили сундуки и сундучки, шляпные коробки, кожаные чемоданы с золоченой отделкой. И массивные короба. Чехлы с платьями…

– Руды первозданной ради! – Раздраженный женский голос заставляет убрать руку – Кэри собиралась потрогать кринолин. – Сколько можно возиться?

– Эдганг, никто не виноват, что ты столько всего с собой возишь.

Отец. Он будет недоволен, увидев Кэри здесь. Отец не раз повторял, что она должна быть послушной девочкой. И Кэри пятится, пятится, пока не добирается до лестницы. А потом оказывается и под лестницей.

– Ты бы предпочел, чтобы я путешествовала голой?

Женщина сердита.

– Я бы предпочел, чтобы ты не путешествовала вовсе.

– О да, конечно…

Шорох юбок. Они касаются паркета и раскачиваются, словно колокол.

– Я буду сидеть в поместье, не мешая тебе развлекаться…

– Эдганг…

– Где она?

– Прекрати. Это всего-навсего…

– Прекратить?! – Ее голос почти рвется, и Кэри приседает на корточки и зажимает уши ладошками. А кусок грудинки выпадает из рукава на подол, оставляя пятно. – Еще скажи, что я не права.