Кровь первая. Арии. Он. - Саша Бер

Он замолчал. Она продолжала сидеть не шевелясь. Ардни взял из чашки со стола крупную ягодку земляники и, закинув её в рот, вышел из кибитки. Жестом подозвал к себе Диля, возившемуся у импровизированного бассейна. Он сливал пивас через специально проделанное отверстие. Мальчик, заметив атамана, тут же подбежал. Ардни нагнулся к его уху и шёпотом начал отдавать команды:

— Глаз с кибитки не спускать, но так, чтоб вас не было видно. Следить по очереди. Один работает, другой караулит. Ночью спать тоже по очереди, пока сам не приду.

— А если попытается бежать, что делать, — так же шёпотом спросил Диля.

— С ней ничего. Из логова далеко не убежит. А сами бегом ко мне предупредить.

— Так может её привязать?

— Нет. Мне надо посмотреть, как она себя поведёт. И смотрите мне. За эту девочку я шутить с вами не буду. Лично головы по отрываю, — уже сквозь зубы злобно прошипел он и, развернувшись, пошёл на круг, небольшую круглую площадь в самом центре поселения.

Основная часть летучего отряда уже вернулась в логово и пустующее, казавшееся вымершим по началу селение, стало оживать разнообразным морем звуков и постоянным мельтешением разновозрастных пацанов.

Атаман, важным шагом, прошествовал в центр поселения, хозяйским взором осматривая всё вокруг. Кругом царила бесшабашная радость, веселье, всеобщее удовлетворение, как после трудной, но хорошо сделанной работы. Он пришёл на круг первый, там никого ещё не было. Это была традиция, заведённая им, всякий раз собираться до и после походов. Круг собирался нескольких видов. Общий, как сейчас, собирался по масштабным делам, когда в той или иной мере участвовали все жители логова и информацию, которую на этом круге озвучивали, необходимо было довести до всех. Малый круг собирался лишь для ближнего круга атамана и редких приглашённых на него для решения или разбора каких-то локальных вопросов или там озвучивалась информация, о которой всем знать было необязательно. Кроме того, атаман и ближний круг, как правило, ели и пили в месте, это тоже был своеобразный круг, третий. Там, кроме ближников присутствовали их возничие. Каждый отряд для еды составлял свой круг и таких кормовых отрядов, было несколько. Никто не ел в одиночку. Все ели сообща в своём социальном круге. Даже те, кто готовил и обслуживал, ели все вместе после общего сборища. Ардни сегодня поел предварительно, не просто так, а сознательно и сделал он это не из-за Утренней Зари. Он и раньше частенько так делал. Каждое такое застолье сопровождалось обильной выпивкой, некоторые даже умудрялись напиться до поросячьего визга, а ему пить сегодня было нельзя. Он пил, и пил в изрядных количествах, притом не слабый алкоголь, типа пива или браги, а настоящую Сому, но пил он её лишь тогда, когда необходимо было действовать, а сейчас ему надо было думать и оценивать настроение ближников. Хотя и после Сомы иногда вместо обычной ярости и беспредельной силы, возникала лютая, холодная ярость, с кристально чистым сознанием, прозрением и ясновидением. Но такой эффект возникал крайне редко, в каких-то особых случаях и Ардни никак не мог поймать закономерность, при которой это происходило.

Круг представлял из себя один общий стол. Только на привычный стол он совсем похож не был. Просто в земле была выкопана круглая траншея, глубиной по колено в центре этого круга горел постоянный священный огонь. Костёр, обложенный камнями. В эту траншею вставали ногами и садились на внешнюю сторону траншеи, а на внутреннюю сторону, засыпанную речным песочком, ставили блюда. Вот за этот земляной круглый стол, на своё место и уселся атаман. Задумался, а подумать действительно было о чём. Ватага стремительно разрасталась и не только количественно. Она взрослела и на данный момент её костяком были уже не пацаны, а молодые мужчины, запросы и потребности которых отличались от дня вчерашнего. Кроме того, всё больше и больше требовалось места, прокорма и главное им требовались женщины. Природа своё брала и бегать по речным еби-бабам[42] каждый раз, не набегаешься. Пора было заводить свои постоянные семьи, как истинные ары, но, что с ними делать, он не знал, кроме как использовать по прямому назначению ночами. Но ведь требовалось с ними ещё и жить как-то. Создавать семью. Женщины для него были существами из другого мира. Непонятными, непредсказуемыми. Он сидел один, его никто не трогал, не беспокоил и плюнув на женскую проблему, он опять углубился в свои воспоминания…

Он вновь вспомнил, как легко, играючи ушёл тогда от охоты, объявленной на него. Пацаны, молодцы, оказались смышлёнее, чем можно было предположить. Увидев, что речники целой флотилией переправляются на другой берег, не мешкая, тоже переправились на противоположный берег, параллельно охотникам. Ардни шагая берегом, точно специально вышел на них, как раз в тот момент, когда они подплывали к берегу, поэтому пацаны не причаливали и следов своих на берегу не оставили. Ардни вошёл в воду, вскарабкался на борт, они молча обняли друг друга и атаман, обессилив, плюхнулся на дно лодки.

Пока охотники орали свою песню, пацаны налегли на все четыре весла попарно и пустились наутёк в низ по течению. Парус не распускали, он так и висел собранный, пользоваться им всё равно никто не умел, правда сказать и с вёслами тоже по началу не очень хорошо получалось. Сначала гребли аккуратно, стараясь не шуметь, но как только вдалеке перестали петь, все налегли на вёсла со всей силой. Что бы там кто не говорил, а страх за собственную жизнь присущ каждому. Ардни выхлебав остатки Сомы и съев весь продовольственный запас своего мешка, прихваченного ватагой ещё на празднике, не вошёл, как обычно в состояние безумной ярости, а остался в ярости разумной и холодной. Сейчас он вспоминал, как ему нравилось это кристальное состояние, некое чувство бога. Он не знал и даже не задумывался над тем, откуда в его голову приходило осознание того, что нужно делать. Он просто это знал, предвидел. Ардни отчётливо понимал, что охота за ним будет бессрочной, даже если охотники не настигнут его до рассвета, то продолжат искать и дальше. И будут искать, пока не найдут и не убьют. Это для них было долом чести, священным долгом перед умирашкой[43]. Ардни понимал, что возвращаться ему ни в логово, ни в коровник нельзя. Если речнеки не смогут поймать его в своих землях, то по двое, по трое, будут шастать по землям аров и в его родных местах искать будут в первую очередь. Пацанам тоже теперь возвращаться нельзя. Их вычислят и за пытают. Кто-нибудь обязательно сломается и сдаст. Значит уходить надо всем и как можно дальше от дома. В голове кристаллизовался единственный выход из сложившейся ситуации и он точно знал куда ему надлежало бежать и как. Он был уверен, что вариант беспроигрышный.

Лодка, не смотря на все усилия пацанов, казалось еле тащится. Несмотря на то, что с ним был весь его ближний круг, все двенадцать пацанов, четверо из которых отдыхали после очередной смены и гребли по очереди, гребцы всё чаще останавливались, отдыхая всем составом. Они не так устали, как стёрли руки в мозолях. Летом ночи короткие и вскоре начало светать. Течение их прибило к левому, высокому берегу реки. Берег был пустынным, никаких признаков человеческой жизни. Вскоре они наткнулись на заводь, поросшую высоким сухим камышом. Оказалось, что в этом месте в большую реку впадала мелкая речушка, но из-за камыша по началу этого определить не смогли, лишь когда решили спрятаться в камышах и углубились в них дальше, то вскоре выскочили на русло небольшой речки и поднялись по ней, как можно выше. Мачту сломали, ибо её было видно издалека, вернее просто перерезали верёвки у основания и оттащили отполированный ствол на берег. Лодку зацепили за мель, и все дружно вылезли на прибрежную траву. Остановиться Ардни решил потому, что плыть средь бела дня на виду речных баймаков, затея плохая. Там, где они вылезли, реку видно не было, а значит и они с реки не просматривались, но атаман не стал рисковать и отвёл свой отряд ещё дальше, за невысокий холм, где вся ватага сразу завалилась спать. Ардни же спать не стал, а пошёл к большой реке, выше по течению, где степь вздымалась, обрываясь высоким берегом, с которого река просматривалась, как на ладони. Соорудив себе укрытие из нескольких пучков травы, выдернутой с корнем, он улёгся и начал ждать, ясно понимая, что охотники идут сюда и не ошибся. Стало совсем светло, хотя солнце ещё не появилось, когда где-то там далеко, из-за поворота показалась целая флотилия лодок. Они плыли в две колонны вдоль того и этого берега. Лодки шли со свёрнутыми парусами только на вёслах, то и дело притормаживая. Мужики с луками стояли вдоль борта и внимательно всматривались в берега. Ардни тогда ещё подумать успел, какие следы они так могут увидеть или и в правду думают, что вот так где-то сижу на берегу и жду, но тут его прошиб холодный пот. Он увидел то, что высматривали охотники. По берегу бежали две большие собаки. Вот этого Ардни в расчёт не брал. Он просто забыл про такую возможность. От неожиданности он отполз от края на несколько шагов, соображая, что делать. Обмануть людей можно, тем что они сделали, а вот собак… Хотя тут же начал себя успокаивать. И ветерок дул с реки, а не с берега, и на берег они вышли почти на полёт стрелы по мелкой речке, но собаки есть собаки стоит им лишь что-нибудь унюхать, след возьмут и всё, конец. Вдруг со стороны протоки, что сейчас была от него в шагах ста, обе собаки принялись визгливо лаять. Ардни услышал, как в ушах громко заколотилось сердце. «Неужели унюхали?» — подумал он и обернулся на холм, за которым спали пацаны. Предупредить он их уже никак не успевал. Он вновь подполз к краю и сквозь пучки травы осмотрел берег. Передняя лодка, остановилась и гребцы, уже почти проскочившие протоку, погребли назад. «Ну, вот и всё» — обречённо подумал Ардни, но вместе с тем сделал это спокойно, как будто, так и должно быть. Он ни капельки не испугался и даже не встревожился, когда увидел лающих на берегу собак, которые вдруг прыгнули в воду и поплыли к лодке. Охотники их выловили, всматриваясь в заросли камыша. Один даже залез по мачте на перекладину со смотанными парусами и оседлав её верхом, просматривал камыши, уходящую в даль речушку с верху. Лодка дрейфовала по течению медленно, Ардни казалось она вообще стоит на месте. Наконец лодка миновала протоку, собак побросали в воду и те доплыв до берега, отряхнулись и вновь затрусили по прибережному песку. Ардни закрыл глаза и тяжело задышал, как будто, только что бегал.