Начало нового мира (СИ) - Кицунэ Миято

— Ты чего падаешь на ровном месте? — спокойно спросил Итачи, продолжая сжимать в объятиях. — Неужели от голода голова закружилась? Ты не пришла к ужину. Я искал тебя.

Карин показалось, что в ровном голосе прозвучали необычные нотки. Сама она с трудом могла сосредоточиться, организм ещё не отошёл от сна. А Итачи был так близко, придерживал её, пусть это было и вынужденно. Она почувствовала, как щёки становятся горячими, и мимолётно порадовалась тому, что темно, а шаринган обычно просто так не активируют.

— Я уснула в лаборатории на кресле, — наконец выдавила Карин, понимая, что от неё ждут ответа. — Тело затекло немного. Спасибо, что спас меня.

— Не за что, — тихо сказал её герой, продолжая обнимать.

Карин, как все шиноби, обладала хорошим слухом. Сердце её возлюбленного билось гулко и громко, ей стало стыдно, потому что она поняла, что Итачи за неё волновался, а она пропала на целый день и никому ничего не сказала. Впрочем, предполагалось, что они с Цунаде закончат за пару часов до ужина.

Карин украдкой вдохнула любимый запах. Так близко они ещё никогда не были.

— Я нашёл тебя по амулету. Точнее, Курама-сама, когда мы его спросили, сказал, где ты, — продолжил Итачи. А его ладонь, сместившись, вплелась в её волосы на затылке, и от этого жеста по всему телу пробежала горячая волна. Карин чуть не задохнулась от неожиданно нахлынувших ощущений.

— Дрожишь. Замёрзла? — спросил Итачи, совершенно не понимая, как на неё действует.

Её это отрезвило, пришлось отстраниться, напоследок ещё раз вдохнув невероятно притягательный запах.

— Ты давно вернулся? — вовремя пришла идея сменить тему.

— После обеда. В госпитале сказали, что у тебя сегодня выходной, — она ощутила горячую ладонь, которая взяла её за руку.

Появилась паническая мысль, что она всё ещё спит в лаборатории и ей снится нереальный сон. Но тут же пришла другая, более рациональная: скорее всего, «старший брат» хочет просто проводить такую неуклюжую сестру до дома. В квартале темно, и чтобы она снова не расшиблась… Додумать Карин опять не успела, потому что Итачи немного склонился и осторожно коснулся её губ своими. Прикосновение было невероятно нежным. В груди стало очень тепло, сердце сначала замерло, а потом забилось в ушах так, что она на несколько секунд оглохла. Через несколько томительно-сладких мгновений Итачи отстранился и посмотрел на неё отчего-то активированным додзюцу.

— Ты мне нравишься. Давай встречаться?* — спокойно прозвучал его голос, но по сжимавшей её ладонь руке, точнее, по учащённому пульсу, который она ощущала, Карин с удивлением поняла, что Итачи волнуется.

— Хорошо, — только и смогла она вымолвить. И тихо пискнула, когда снова оказалась прижатой к твёрдой груди. Обнимая, Итачи шумно вздохнул в её макушку, рождая приятные ощущения. Осторожно высвободив из крепкого захвата руки, она обняла его сама, слушая, как ещё быстрее забилось его сердце.

— Ты, наверное, голодная, — погладили её по волосам, невесомо целуя. — Комацу-сан сказала, что на обеде тебя тоже не было. Пойдём на свидание? Я обязан заботиться о своей девушке и следить, чтобы моя девушка была сытой и довольной, — Итачи с явно слышимым удовольствием дважды сказал о «своей девушке».

Карин была смущена и очень счастлива. Неожиданно в один миг сбылось то, о чём так долго мечталось. На всякий случай она ущипнула себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Отстранившись, Итачи снова заглянул ей в глаза.

— Ты же не согласилась просто из уважения ко мне или чувства долга? — тихо спросил он. — Ты не должна заставлять себя…

— Нет, — перебила Карин и снова прижалась к так необходимому ей живому теплу любимого человека. — Ты мне нравишься. Очень.

— Хорошо, — выдохнул Итачи, снова погладив её по волосам. — Так как насчёт свидания? Чего бы тебе сейчас хотелось съесть?

В голове не было ни единой чёткой мысли — всё заволокло розовым туманом. Голод тоже не ощущался. Сейчас она не смогла бы определиться, разве что ляпнуть что-то вроде «тебя» в ответ. Поэтому Карин промолчала и кивнула, тем самым передавая выбор своему парню — и, о, как приятно это звучало — «своему парню»!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ещё тоже не ужинал, хотел с тобой, — поделился Итачи, и Карин тут же забеспокоилась. Возможно, её любимый человек не ел с самого утра, на миссии шиноби могут принимать питательные пилюли или другую подобную гадость, а она тут расплылась в розовых соплях!

— Поедим сукияки! — тут же оформилось конкретное решение проблемы.

Во-первых, кафе «Набэмоно»** располагалось ближе всех, во-вторых, сукияки — блюдо мясное и очень сытное, в-третьих, Итачи оно нравилось, а дома редко его готовили, в-четвёртых, есть сукияки вместе — это даже романтично, и чем быстрее они утолят голод телесный, тем скорее смогут… Что именно «смогут», было неопределённым, но очень волнующим. Например, обниматься очень ей понравилось и хотелось повторения поцелуя.

Они взялись за руки, покинули квартал Учиха и медленно дошли до кафе, словно показывая и демонстрируя всем в Конохе свои новые отношения. Карин была смущена и одновременно рада, она знала, что Итачи нравился очень многим девушкам. Ещё бы! Такой сильный, смелый, добрый, мужественно красивый, глава клана Учиха, впрочем, последний пункт достоинств её парня не особо афишировался.

Они заняли местечко, скрытое от посторонних глаз. Хозяин поставил между ними тэцунабэ — чугунок, наполненный очень тонко нарезанной и обжаренной говядиной, тушёной в соевом соусе вместе с тофу, грибами, овощами и лапшой.

Когда сукияки почти кончилось, у Карин появилось ощущение присутствия знакомой чакры.

— Кажется, сюда же зашли Шисуи-онии-сан и Гурэн-анэ-сан, — сказала она Итачи. Тот только хмыкнул и улыбнулся.

— Шии-кун так много делал для семьи. У него не было времени, чтобы сказать Гурэн-чан о своих чувствах к ней.

— Тогда, наверное, не стоит нам им мешать и смущать? — подумав, предложила Карин, радуясь и за названного старшего брата, и за сводную сестру. Итачи быстро выглянул из-за ширмы и кивнул.

— Кажется, они решили тут задержаться. Ты права, не будем портить чужое свидание. Делаем хенге и прячем чакру.

Она превратилась в одну из медсестёр госпиталя, а Итачи, хмыкнув, превратился в ещё одну медсестру. Теперь это было похоже, что две коллеги просто зашли перекусить после смены. Они быстро расправились с остатками еды, оплатили счёт не особо удивлённому сменой вида клиентов хозяину и вышли из «Набэмоно». Через квартал, убедившись, что Шисуи и Гурэн остались в кафе, сбросили хенге.

Итачи снова взял её за руку и повёл в парк, как раз в то же место, в котором состоялось их первое «почти свидание». Полная луна ярко освещала серебристо-розовые деревья сакуры. Они сели на добытый из свитка плащ, расстеленный на землю, причём Учиха сел за ней и обнял, прижимая её к себе и уткнувшись носом в затылок.

— Ты так вкусно пахнешь, — раздался его горячий шёпот над ухом. Из-за этих слов сердце гулко забилось, и Карин тихо выдохнула.

Сладкие мурашки расползались по всему телу, было невероятно хорошо. Итачи осторожно коснулся её уха, мазнул губами по шее, больше вдыхая, чем целуя. Она не смогла сдержать удивлённого вздоха, настолько это было здорово и невероятно приятно. Обернулась и встретилась взглядом с красными шаринганами с одной запятой томоэ.

— Ты активировал додзюцу? — заворожённо спросила она, касаясь его лица.

Итачи прижал её ладонь к своей щеке и потёрся об руку, как котёнок.

— Это непроизвольно, — тихо ответил её парень.

Его чакра на самом деле циркулировала иначе, выдавая… Карин смутилась: Итачи явно был возбуждён. Это было так необычно и волнительно. Именно она вызывает у всегда спокойного и рассудительного Учиха столько чувств, что тот не может полностью себя контролировать и сдерживаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она обняла его за шею и прикрыла глаза. Поцелуй не заставил себя ждать. Горячий, жаркий, чуть влажный, неторопливый, изучающий, нежный, сладкий. Итачи вплёл пальцы в её волосы и прижимал к себе так крепко, сильно, властно, как будто хотел стать с ней единым целым. Сквозь гул от собственного сердцебиения она услышала его тонкий тихий стон, от которого стало ещё приятней.